Женщина. Учебник для мужчин. 3-е издание. - Олег Новоселов

Наши врожденные инстинкты автоматически срабатывают не только на зрительные раздражители, но и на звуковые. При раскатах грома, шипении змеи и рыке хищника срабатывает инстинкт самосохранения. При тревожном крике женщины или ребенка срабатывает инстинкт защиты самок и детенышей. Если мы слышим журчание воды, то нам приятно, так как это сигнал, что здесь можно напиться, поймать лягушку, рыбу или зверя на водопое. Если мы слышим пение птиц, то нам тоже приятно, так как это сигнал о том, что местность в принципе богата пищей. И так далее. К тому же основа общения между людьми – это язык животных – язык интонаций и междометий, обозначающих эмоциональные состояния – инстинктивные режимы, в которых находится особь.

Поэтому имитация этих звуков с помощью специальных приспособлений, так называемых музыкальных инструментов – также вызывает сработку на холостом ходу в игровом режиме самых разных программ. Таким образом, на музыку одновременно получается и разнообразный эмоциональный отклик, и удовольствие от игры. По этой причине мы и любим слушать музыку. Особенно в те периоды жизни, когда мы молоды или неблагополучны. Людям обычно нравится именно та музыка, которая созвучна их текущему эмоциональному состоянию, то есть набору активных в данный момент программ. Например, человеческие самцы подростки, которые в силу специфики возраста, страдая гормональным передозом, пробивают себе дорогу в иерархии взрослых, фанатеют от агрессивных музыкальных направлений. А молодые самки, если не занимаются «подстройкой психики» под самцов, то слушают лирическую музыку любовной тематики, соответствующую их репродуктивной программе в данный период. На чем собственно и кормится вся попса начиная от «Битлз» заканчивая «Ласковым маем». Взрослые же особи со сниженным гормональным фоном и вышедшие из репродуктивного возраста – слушают что-то поспокойнее, как правило. Даже классику, обозначая свое доминантное положение рассуждениями о хорошем вкусе.

Саму музыку в отрыве от слов песен, которые под нее поются или танцев, которые под нее танцуются, не всегда можно разделить на вредную и полезную для социума, высокую и низкую. Поэтому ценность музыки для социума лучше определять по сопровождающему тексту песен.

Из всех искусств наиболее важным для нас является кино.

В данных видах искусства на холостом ходу в игровом режиме обыгрываются и интерпретируются жизненные ситуации целиком. И следовательно происходит инстинктивное запечатление увиденных ситуаций и схем поведения в них, желание подражать героям произведений. Это программа. Поэтому именно эти искусства являются наиболее мощными инструментами воспитания и пропаганды. Особенно кино, или как его теперь называют, видео.

Попросту говоря, если девочка посмотрела фильм «Красотка», то она сопереживала героине, поведенческие стереотипы девочки выстроились определенным образом, и она будет склонна к проституции, бытовой или профессиональной не важно. Трудно себе представить, сколько женских судеб искалечил этот фильм. И если мальчик посмотрел фильм «Бригада», то соответственно повышается вероятность того, что он станет уголовником. Как-то я в одной большой деревне шел за группой молодых людей и слышал их разговор: "Эх, сейчас бы найти богатого, замочить да бабла поднять". Вот предел их мечтаний. При этом в деревне почти никто не работает и не собирается, и все жалуются, что нет денег. Работать не желают из принципиальных соображений, так как это не круто. А что круто или не круто – судят по телевизионным программам. Все лихо бухают на стариковские пенсии. Парни мечтают о бандитской романтике. Девки – о карьере высокооплачиваемой проститутки. И улыбки у всех самодовольные – как в телевизоре, подсмотренные в телевизоре в сериалах о дебильных американских подростках. Только вот беззубые эти улыбки – зубы нечищенные сгнили. А у самих сортир дерьмищем переполнен, крыша течет и по двору не пройти – все хламом завалено. Поля лесом зарастают. Скотину почти никто не держит. Дома и заборы разваливаются. И никаких фильмов ужасов уже не надо – по улицам наяву среди белого дня бродят шатаясь абсолютно реальные полусгнившие разлагающиеся под действием суррогатного алкоголя зомби.

Проблема в том, что в современном искусстве практически отсутствуют произведения, ориентирующие людей на адекватное поведение и взаимоотношения друг с другом и внешним миром, воспитывающие в зрителе склонность к такому человеческому видоспецифическому поведению, как альтруизм и созидание. Исключения вроде фильма «Кукушка» – единичные. Недаром телевизор называют в народе зомбоящиком и дуроскопом. И уважающие себя люди его не смотрят. Вспомнился разговор с врачами в начале 90-х годов. Они ностальгировали по советским временам, когда в драке люди друг друга не калечили. Общеприняты были пацанские правила «по лицу не бить» и «лежачего не бить». После того, как с Запада хлынул поток низкопробной голливудской кинопродукции, и прежде всего боевиков, люди в драках стали гораздо более жестоки, в ход пошли железные трубы, куски арматуры, и у хирургов и травматологов работы значительно прибавилось. Люди в драках стали копировать киногероев из боевиков. Но реальный человек – существо хрупкое, покалечить или убить его очень легко.

Главная беда искусства состоит в том, что со времен бесподобной «Одиссеи» Гомера, на которой несколько веков мальчиков воспитывали высокоранговыми, практически невозможно найти не изуродованный и не изгаженный образ высокорангового мужчины созидателя. Не с кого теперь брать пример мальчикам, и все тут. Связано это с тем, что искусством занимаются преимущественно не высокорангового мужчины. Как правило, написание стихов, романов и пьес – это «сублимация сексуальной энергии» среднеранговыми и низкоранговыми авторами в надежде на славу и последующие спаривания с многочисленными самками. Кстати говоря, деятели искусств как правило достигают этой своей цели. Они занимаются тем, что манипулируют инстинктами людей. То есть де-факто делают то, что делает в стаде вожак. И по данному формальному признаку инстинкт самок принимает их за вожаков. Поэтому деятели искусств обычно и пользуются успехом у женщин. Особенно если они хоть чуть-чуть популярны, и инстинкт самки реагирует еще и на этот формальный признак вожака. Истинная цель данного творчества – выпендреж автора, а вовсе не обучение и воспитание молодежи. Ну а самый первый животный способ выпендриться, прекрасно описанный Крыловым в басне «Слон и моська» – это обгавкать того, кто выше и лучше. Как следствие, зерно истины, пропущенные через мозг и перо такого автора, напоминает зерно, пропущенное через лошадь. То же самое можно сказать и о картине мира, системе миропонимания. В частности образы сильных высокоранговых мужчин как правило оказываются искажены и даже изгажены, поэтому не годятся в качестве примера для подражания для подрастающего молодняка.

Возьмем к примеру фильм «Жестокий романс» по «Бесприданнице» Островского. Там есть целых три купца, три высокоранговых мужчины созидателя, которые в реальной жизни обеспечивают кровоток экономики империи – организуют грузовые и пассажирские перевозки по р. Волге. Они создают рабочие места для бедноты и строят города. Они содержат школы и больницы. На их деньги функционирует государство. На их плечах держится цивилизация. Однако автора не интересует эта их созидательная деятельность. Он не описывает их трудовые будни. Вместо этого он изображает их праздными подлецами, мечтающими потыкать писей в бедную беззащитную девушку. Или вспомним великолепный фильм «Женитьба Бальзаминова». Там есть прекрасно сыгранный образ купца, дяди одной из неудавшихся невест главного героя. Купец этот – истинный вожак. Он мгновенно оценивает ситуацию, горе-жениха, его мамочку, легко строит своих домашних самок и разруливает потенциальную проблему, избавляясь от идиотского сватовства. Но данный образ – комедийный и эпизодический. Его созидательная деятельность – опять за кадром. И как бы ни был гениален режиссер и прекрасны актеры – им не вытянуть образ высокорангового мужчины созидателя, если автор пьесы определил его как комедийный, эпизодический или отрицательный и выставил на посмешище или порицание.

Громадный вред приносит также показ романтических сказок, вызывающий импринтинг – запечатление и воспроизведение в реальной жизни неадекватного полового поведения. Романтика искусства это в основном нытье среднеранговых и низкоранговых особей на тему зуда в промежности и сублимация в искусство нерастраченной сексуальной энергии в надежде, что дадут. Я немного утрировал, но сути не меняет. Кстати, по этой причине таких авторов, как Есенина с детства не перевариваю. Женоподобное и тупое существо с яйцами, озабоченное своей прической – не может вызывать у адекватного человека симпатии. Однако иное дело самки и те, кто им поддакивает. Поэт смазливый, стишок слезливый – и вуаля, психически неуравновешенные самки писяются от восторга. А алени и пикаперы с энтузиазмом декламируют его стишки. Есенин и «Ласковый май» – явления одного порядка по сути. И даже если зайти с противоположного конца – уж насколько самцовые стихи у Высоцкого, но их основа все та же. Их автор и их герой это дезориентированный мужчина, рожденный вожаком, но загнанный обществом в среднеранговое стойло. Он всю свою жизнь мучительно тычется как слепой котенок, на ощупь пытаясь понять, где оно, мужское счастье, где место вожака в этом матриархальном мире блядей и их рабов.