СВЯТИТЕЛЬ ГРИГОРИЙ ПАЛАМА. БЕСЕДЫ (ОМИЛИИ). - Святитель Григорий Палама

5. Что же сказать относительно преступающих заповеди касательно целомудрия? Не смерть ли была им наказанием? — «Да не будет», говорится, «блудница от дщерей Исраилевых, и да не будет блудник от сынов Исраилевых» (Втор. 23:17); и: — «Осквернишася людие», говорится, «блужением» (Чис. 25:1); «и быша умершии язвою двадесять четыри тысящи» (ст. 9), и если бы не Финеес, сын Елеазаров, не восстал, возревновав (о Бозе), и единым ударом копья пронзив, не умертвил на месте преступления блудника с блудодействовавшей с ним, все бы тогда погибли, и невиновные, как и виновные, за то, что не отомстили за беззаконие, встав на защиту (закона Божия); посему Бог и возвестил Моисею: «Финеес утоли гнев Мой, и не потребих сынов Исраилевых в ревности Моей» (ст. 11). Если же блуд настолько запрещается и так (строго) карается, то что же потерпит прелюбодей? — Конечно, не освободится от наказания. Посему и божественный Закон говорит: «Аще обрящется человек лежай с женою мужа — тою, убийте обоих, и измите злое от себе самих» (Втор. 22:22, парафр.).

6. Но это, скажешь, относится к древнему Закону, и какое это имеет отношение к нам, людям Нового Завета? — Если ты так говоришь [611], то, следовательно, не слышал слов Законодавца и Владыки Христа, говорящего: «Не приидох разорити Закон, но исполнити, и иота едина или едина черта не прейдет от Закона, дондеже вся будут» (Мф. 5:17). Если же дело обстоит таким образом, то по всей необходимости будет умерщвлен и предан врагам постыдно побежденный (страстями) и все ужасное потерпит подлежащий, по причине греха, смертному приговору и прочим угрожающим возмездиям. Единственное имеется врачество, изобретенное мудростью и благодатию Единородного Сына Божия и Спасителя Христа, которое выражается в том, чтобы, путем покаяния, умертвить себя греху, и таким образом отдав этим долг приговорам, заключающимся в Законе, путем добродетели облечься в нового человека во Христе, и таким образом освободиться от проклятия, наложенного на нас в Законе, живя по Христу, Давшему Себя Искуплением за нас. Впрочем, если бы, действительно, Новый Завет не запрещал греха, то, будучи повинен оным приговорам, несущим с собою смерть, ты мог бы сослаться на него (т. е. на Новый Завет), желая оправдать себя; ныне же не только греховный поступок, но и то, что гораздо менее серьезно, чем грех, — именно самые начатки греха, он (Новый Завет) запретил, и поддавшихся им, как бы уже совершивших полный грех, присуждает к вечной смерти. Так, Христос говорит: «Речено бысть древним: не убиеши: иже аще убиет повинен есть суду. Аз же глаголю вам, яко всяк гневаяйся на брата своего всуе, повинен есть суду» (Мф. 5:21–22). Видишь? — Неправедный гнев объявил Он равным убийству, ставя под то же самое осуждение и то и другое. Тот же кто до такой степени дошел бы в поношении своего брата, что назвал бы его «безумным», повинен есть геенне огненной (ст. 22). И еще: «Слышасте, яко речено бысть :не прелюбы сотвориши. Аз же глаголю вам: яко всяк, иже воззрит на жену, во еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем» (ст. 27). Видишь? — И здесь Он приравнял блуд к прелюбодеянию: потому что не всякая женщина находится замужем; лучше же сказать: не самый блуд, но вожделеющего блуд, и то только в мыслях, и посредством страстного рассматривания возбуждающего в себе страсть, Он объявляет (уже) совершившим прелюбодеяние; потому что Он является Судьею сердечных вожделений и мыслей, и Он ведает дух, сущий в нас, создав его весьма свойственным Ему Самому, как бы некую умозрительную луну и меньший свет, могущий вместить разумный луч Божественного и Высочайшего Света.

7. Итак, превращающие сосуд Божественного Света в вместилище постыдного и поистине мрачного удовольствия, и созданный Богом Божий храм вместо этого, вследствие подчинения страсти, являющие жилищем и капищем бесов, какого предела абсурда еще не достигли («каталэлипасин»), так чтобы не именоваться им на основании постыднейшего из всех грехов — прелюбодеяния? Если же мы все обручены Одному Мужу, Единому Жениху–Христу, как взывает Павел (2 Кор. 11:2), и единый дух мы стали с Ним, разумом души соединившись с Его Божеством, и члены Его мы суть, невидимо сросшись с Ним, то, как тебе представляется: не является ли прелюбодеем и заслуживает такого наименования тот, кто соглашением на блуд осквернил это единение (со Христом)? — лучше же сказать: во много и гораздо худше прелюбодея, как разорвавший божественное бесстрастное единение с Богом? Что же, опять, относительно клятв Он нам заповедал? Не запретил ли Он это, как если бы это было клятвопреступлением, и не ясно ли Он возвестил, что клятвы являются делом лукавого? Но зачем это я привожу по частям, когда возможно все объять единым словом? — «Яко аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей (т. е. совершенных исполнителей Ветхого Закона) [612], не внидете в царствие небесное» (Мф. 5:20).

8.  [613] Мы же, от которых требуется большего, чем от них, не только не сравнялись с ними в отношении дел, но даже и не близки к ним; так, наученные воздерживаться и от супружниц («Яко время», говорит Апостол, «прекращено есть прочее, да и имущии жены, якоже не имущии будут: преходит бо образ мира сего» (1 Кор. 7:29, 31) [614]), мы и услышавшие это и уверовавшие, не только не воздерживаемся от собственных жен, но бываем одержимы страстью к чужим женам. Имея повеление не клясться ни даже волосом одним (потому что Христос говорит: «Ниже главою твоею кленися, яко не можеши власа единаго бела или черна сотворити» (Мф. 5:36) [615]), мы не трепещем, непрестанно клянясь Высочайшей Главой всего, Самим Богом и Божиими святынями, но и настолько, увы, дошла безмерная дерзость, что самые неизреченные знамения Спасительной Страсти, — Божественную Кровь Бога богов (Втор. 5:36), единожды в веках излиянную за жизнь мира (увы! о, солнце, как не зайдешь ты для нас, как ты зашло тогда для оных богоубийц?! [616]) прилагают на бумагу вместо подписи чернилом для подтверждения клятв, которые все в целокупности Истинный Владыка объявил делами лукавого, и таким образом выходит, что мы делаем как бы сотрудником лукавого, увы, Того, Кто разрушил державу оного [617].

- Но если мы таковы в отношении Божества, то как поступаем мы по отношению к со–рабам [618]? Не скорее ли как к иноплеменникам и к врагам? Увы, мне! Что мне делать?! Как представить мне это всенародное и общее бедствие? Можно сказать в нашей репутации мы славимся не иным чем, как только тем, что истребляем друг друга и сильные причиняют ущерб более слабым. Бесполезно говорить! — Можно сказать, весь мир стал для нас полем битвы друг против друга: и если бы мы вскоре объявили кажущееся взаимное примирение, то мы, находящиеся во власти («и династэонтэс»), еще более будем притеснять бедных, налагая еще более тяжелые подати на живущих от своих трудов. Какой воин ныне довольствуется своим продовольствием (или: жалованием)? Кто из князей не разевает рта на похищение чужого имущества? Собачники и свинопасы, словно дикие кабаны и кровожадные псы, рвут на куски средства к жизни тех, которые совершенно не имеют никакой защиты. Поэтому бедные горестно вопиют на всех вас: на сущих во власти, на сущих за ними, на состоящих на военной службе, на их прислугу, не снося немилосердный и человеконенавистнический нрав сборщиков налогов, и непрестанное притеснение и неправду со стороны более сильных на вашей земле; уже, вот, и до монахов дошло течение наводнившей все неправды.

- После этого мы удивляемся, почему Бог нас оставил? Как это мы стали предметом злорадства врагов? Как это над нами одержал верх всякий народ и делает на нас набеги, чтобы беспощадно грабить нас? — Достоит удивляться преизбытку терпения Божия: как это Он не послал на нас огонь с неба, как это было в отношении Корея и бывших с ним? Как это живыми не послал нас в ад, разверзши для нас землю и открыв бездну и пропасть, как это было в отношении Дафана и Авирона и всего их сборища (см. Чис. гл. 16)? Как это полностью не предал нас поголовной гибели, как это было в отношении языческих народов? Нет, в действительности, мы легко были наказаны за наши грехи.

Итак, поскольку Он милостиво нас наказывает, всячески ожидая нашего обращения, то ныне и сами, после того как пострадали, вразумившись, обратимся к Нему; отвергнув дела тьмы, всячески сделаем себя причастными делам Света; возлюбим друг друга, и делами покажем, что наша любовь нелицемерна, дабы и любовь Божия пребывала в вас, прославляемая на деле (явно видимая) среди всех народов, враждующих против нас. Каждый оставим вожделеть имущества ближнего, чтобы таким образом отступив от всякой неправды, нам возыметь Божию Правду, помогающей нам, повергающей под ноги наши нечестивых и делающее их достояние нашим. Удержимся от ужасных клятв, которыми думая скрепить наши дела, мы сводим на нет Божественное повеление, от чего неустанно и терпим неудачи, сами от себя удаляя Божию защиту. Если мы обуздаем склонность к клятвам, то Сам Бог будет среди нас, укрепляя на пользу всякое наше полезное предприятие. Изменим образ нашей жизни на более благородный и более целомудренный, чтобы Отец непорочности, Бог, любил нас словно Своих чад и поставил нас выше всякого бесчестия и тления, во всем содействуя нам и поборствуя против наших врагов. Упорядочим всякое наше дело и слово и мысль к угождению Богу, и таким образом во всем чисто (честно) обратившись, припадем и восплачем пред Господом Богом нашим, испрашивая себе отпущение прежних наших грехов.