Говарды и Перегрины 1-2 - Джуд Деверо

Роган решил, что пора нарушить тишину.

– Хочешь вина? – сказал он громко – его голос раскатился эхом под сводчатым потолком.

Медленным жестом Лиана откинула вуаль. Все ахнули: лицо госпожи закрывала занавеска из нанизанных на нитки монет – золотых, серебряных, медных. Сверху нитки закреплялись на головном уборе.

На глазах у изумленных зрителей Лиана достала ножницы и отрезала одну из серебряных монет.

– Этого достаточно за вино, милорд? – Она отрезала золотую монету. – А этого, я полагаю, хватит, чтобы заплатить за мясо.

Роган смотрел на нее, разинув рот.

– Не бойтесь, милорд, – громко сказала Лиана. – Я съем совсем немного и больше не стану отрезать монет. Не хочу пугать вас своим уродством. Уверена, что вид денег радует вас куда больше, чем мое лицо.

Лицо Рогана стало ледяным. Не говоря ни слова, он поднялся и вышел из зала.

Зарид обернулся к Сиверну, вид у которого был весьма кислый".

– Ешь, Сиверн. Завтра в нашем хлебе и вовсе будут камни, а Роган замучает тебя учениями до смерти. Какой ты все-таки у нас умный, что додумался отвадить Лиану от хозяйства.

Лиана, стараясь не терять достоинства, медленно выплыла из зала.

Глава 15

– Нет! – прикрикнула Лиана на Габи и Джойс. – Ставьте это не туда, а вон туда! Не туда, я сказала!

При первой же возможности Джойс улизнула из солярия, но Габи решила остаться. Она смотрела на затылок Лианы, покусывая кончик языка. За две недели, минувшие после ужасного ужина, когда леди Лиана предстала перед мужем в маске из монет, Габи исчерпала весь запас своего красноречия. Чтобы она ни говорила, леди отвечала одно: «Он получил то, чего хотел».

Лорд Роган вел себя еще хуже. Габи упросила Бодуэна поговорить с господином, но тот едва не проткнул Бодуэна пикой насквозь.

Из-за ссоры между господином и госпожой весь замок и деревня пришли в упадок. Пекари отказывались поставлять в замок свежий хлеб, потому что Роган не платил им денег. Лиана забросила хозяйство. Хлеб опять стал несъедобным. Двор покрылся слоем навоза, который никто не убирал. Крестьяне голодали. В обмелевшем рве валялись скелеты коров. Раньше все это считалось нормальным, и никто не жаловался. Зато теперь обитатели замка постоянно ныли из-за вшей, блох и грязи. Они жаловались, что Роган совсем озверел, что леди Лиана не выполняет своих обязанностей (никто уже не помнил, какой отпор ее усилия навести порядок встретили на первых порах).

Через две недели не осталось ни одного человека в десятимильной округе, кто не страдал бы из-за ссоры лорда и леди.

– Миледи, – начала Габи.

– Мне нечего тебе сказать, – оборвала ее Лиана. За минувшие дни она нисколько не смягчилась. Как старалась она угодить мужу, быть ему образцовой женой, а он – он оскорбил ее и унизил перед всеми слугами. Конечно, он писаный красавец и, должно быть, считает, что обычных людей щадить нечего. Но ничего, если она кажется ему такой уродиной, пусть обходится без ее общества.

– Я всего лишь хотела сказать, что вас приглашает леди Иоланта.

Лиана вскинула голову.

– Сиверн своего добился. Он победил, сделал Рогана таким же, как прежде. Не вижу смысла общаться с любовницей Сиверна.

Габи улыбнулась.

– Поговаривают, что лорд Сиверн и его.., леди Иоланта тоже ссорятся. Может быть, она хочет заключить с вами союз.

Лиане не терпелось с кем-нибудь поговорить. Габи для этого не годилась – она призывала простить Рогана, даже пойти к нему самой и извиниться. Но Лиана была уверена, что муж ее отвергнет. Разве может такая уродина, как она, чем-нибудь его заинтересовать? Да и Иоланте, этой божественной красавице, не дано понять горести Лианы.

– Скажи ей, что я не могу прийти, – ответила она.

– Но, миледи, она приглашает вас в свои покои. До сих пор она никого туда не пускала.

– Ax вот как? Это я еще должна к ней идти? Я хозяйка замка, должна навещать замужнюю любовницу моего деверя? Скажи, что я не приду.

Габи вышла, а Диана уставилась на гобелен. Какая наглость! Но в ее возмущении сквозило и любопытство. Интересно, что ей хочет сказать прекрасная Иоланта.

В течение последующих трех дней приглашение трижды возобновлялось, и трижды было отвергнуто. На четвертый день Лиана выглянула в окно и увидела, что там разгуливает одна из Дней недели.

Лиана обернулась к Джойс.

– Принеси мое красное парчовое платье, с золотой нижней юбкой. Я отправляюсь с визитом.

Через час Лиана была разодета в пух и прах. Она спустилась вниз, пересекла двор и поднялась по лестнице в покои Иоланты. Обитатели замка пялились на нее во все глаза, но Лиана смотрела прямо перед собой и ни на кого не обращала внимания.

Когда служанка открыла перед ней двери. Лиана чуть не ахнула от неожиданности. Никогда еще она не видела такой роскоши: повсюду стояла золотая и серебряная посуда, на полу лежали настоящие ковры – ворсистые, яркие и узорчатые. Стены украшали шелковые гобелены тонкой работы – какой-нибудь цветочек размером с наперсток был соткан по меньшей мере из дюжины разных цветов. Даже потолок был расписан пасторальными сценами, а окна представляли собой цветные витражи, сверкавшие на солнце подобно драгоценным камням.

Повсюду были расставлены резные кресла с мягкими подушками, ткацкие рамы для гобеленов, роскошные ларцы, инкрустированные слоновой костью. Кругом ни одной дешевой или простой вещицы.

– Добро пожаловать, – сказала Иоланта. Она была в серебряном платье и казалась главной драгоценностью в этой роскошной комнате.

– Я… – Лиана никак не могла прийти в себя. – Вы.., хотели мне что-то сказать?

Вообще-то Лиана намеревалась сказать этой женщине, что ее поведение безнравственно и что ей суждено будет гореть в геенне огненной за то, что она, замужняя женщина, греховно сожительствует с чужим мужчиной. Однако в присутствии Иоланты как-то язык не поворачивался говорить такие вещи.

– Не угодно ли присесть? Я распорядилась, чтобы нам приготовили трапезу.

Лиана опустилась в кресло и отпила из золотого кубка, усыпанного рубинами, слегка разбавленного вина.

– Вам нужно пойти к нему самой, – сказала Иоланта. – Он слишком упрям и ни за что не уступит. К тому же, я уверена, он просто не умеет делать первый шаг.

Лиана громко поставила кубок на стол и встала. – Я не намерена об этом говорить. Он оскорбил меня, это стало последней каплей.

Она повернулась и направилась к двери.

– Подождите! Пожалуйста, останьтесь. Я вела себя неучтиво, – сказала Иоланта.

Лиана обернулась.

Ио смотрела на нее с улыбкой.

– Извините меня. В последнее время жизнь стала невыносимой. Сиверн все время находится в скверном расположении духа. Разумеется, я сказала ему, что это он во всем виноват. Если бы не его ревность, Роган ни за что не сказал бы, что женился на вас из-за денег, и тогда вам не пришлось бы завешивать лицо вуалью из монет.