Демон пробуждается - Роберт Сальваторе

ГЛАВА 43

ТО, ЧТО ДОРОГО СЕРДЦУ

— Вырывают прямо с корнем!

Кентавр носился туда и обратно, как угорелый, из-под его копыт летела грязь. Только что прошел сильный дождь, и остатки снега превратились в мокрую слякоть.

— Они валят сосны в долине к северу от Дундалиса, — с мрачным видом объяснил Элбрайн Пони. — Все подряд.

— Это ужасно…

На лицо Пони легла тень. Если не считать заповедной рощи, эта долина с соснами и белым мхом под ними была самым прекрасным местом во всей округе; к тому же с ней было связано столько воспоминаний…

— Мы можем остановить их, — сказал Элбрайн, не в силах спокойно смотреть на помрачневшее лицо Пони.

Тем не менее в его словах не было уверенности. В самом деле, совсем недавно они уже обсуждали этот вопрос с кентавром, который как раз и призывал напасть на мерзавцев. Однако Элбрайн считал, что эта показательная рубка может оказаться ловушкой для отряда. Он превратился в занозу на теле наступающей армии, и те, кто ее возглавлял, без сомнения, не прочь выманить отряд из укрытия и покончить с ним раз и навсегда. Элбрайн знал, что в отличие от тупых гоблинов поври достаточно умны и понимают, какую роль играет в жизни людей красота.

— Слишком близко к Дундалису, — заметила Пони. — Не успеем мы расправиться с теми, кто рубит сосны, как им на помощь подоспеет подкрепление.

— Просто нужно действовать очень быстро, — гнул свое кентавр. — Прогнать их оттуда и скрыться. Тогда, может, они дважды подумают, прежде чем вернуться в эту долину!

Пони перевела взгляд на Элбрайна, на Полуночника. Это его игра, ему и решать.

— Мне нравится идея напасть на них, — сказала она, — хотя бы ради того, чтобы проявить уважение к земле, которую они губят.

— А что Эвелин? — спросил Элбрайн.

— Ему сейчас не до сражений, — Пони покачала головой, отчего с ее густых волос посыпались мелкие капли дождя. — Он занят со своими камнями. Ведет дальний поиск, так он сказал.

Элбрайну пришлось этим удовлетвориться; что ж, у каждого из них свое предназначение.

— У нас не так уж много коней, — рассуждая вслух, задумчиво произнес он. — Возьмем только добровольцев.

— Я пойду, у меня есть кобыла, — сказала Пони.

— А мне кобыла не нужна, — засмеялся кентавр.

Элбрайн рассеянно улыбнулся и погрузился в свои мысли. Потом сквозь дождь и лесную чащу он воззвал к Дару, который, как обычно, пасся неподалеку. Спустя час семь всадников — в том числе Паулсон и Бурундук, которые до сих не могли прийти в себя из-за гибели Криса — и кентавр уже скакали по лесу, направляясь к сосновой долине. Элбрайн знал, что их сопровождают эльфы — безмолвный и неразличимый эскорт.

Безо всяких приключений они добрались до северного склона долины и увидели внизу десятка два гоблинов, столько же поври и двух великанов, которые валили деревья. Сейчас наступил тот редкий ежегодный период, когда земля под соснами имела коричневый цвет, поскольку снег уже стаял, а мох карибу еще не вырос. Тем не менее невысокие опрятные сосны по-прежнему выглядели очень красиво, а в Элбрайне и Пони будили дорогие их сердцу воспоминания.

— Подберемся поближе, нанесем удар и скроемся, — Элбрайн обращался ко всем, но смотрел прямо на Паулсона. Траппер настолько тяжело переживал смерть товарища, что запросто мог попытаться ворваться в Дундалис, убивая всех, кто встретится на пути. — В нашу задачу входит не убить их — для этого нас слишком мало, — а лишь прогнать отсюда в надежде, что в дальнейшем они побоятся покидать деревню.

Элбрайн, Пони, Паулсон и Бурундук стали спускаться вниз, подходя к монстрам слева, кентавр повел остальных справа. Дождь и ветер заметно усилились, и всадники промокли насквозь, однако, по мнению Элбрайна, это было им лишь на руку. Монстрам тоже приходится несладко, к тому же за шумом ливня они могут не заметить приближения врага.

Прокладывая путь среди низких сосен к тому месту, где стучали топоры, Элбрайн вытащил меч и тут же вскинул его, заметив, что в густой зелени кто-то скрывается.

Оттуда показалась голова Джуравиля. Паулсон и Бурундук раскрыли рты — это была их первая встреча с неуловимыми эльфами.

— За холмом их собралось видимо-невидимо, — сказал Джуравиль. — В том числе и великанов. Уходите отсюда, уходите!

Не успел Элбрайн произнести и слова, как эльф скрылся за толстым суком и, судя по шуршанию ветвей, поспешно удалился от них.

— Ловушка, — прошептал Элбрайн и быстро поскакал вперед.

Остальные последовали за ним и вскоре выскочили на просеку. Гоблины и поври от неожиданности застыли на месте. Элбрайн замахал мечом, разя врагов направо и налево. Бурундук на скаку попал кому-то кинжалом в глаз и срезал другому ухо. Под натиском Пони трое гоблинов бросились в разные стороны.

Паулсон пошел вперед, как таран, — сбил с ног и подмял копытами одного поври, топором разрубил череп другому. Направил коня чуть в сторону от остальных, обогнул небольшую группу деревьев и врезался прямо в горного великана. Упал на землю и увидел, как почти не пострадавший от столкновения великан отшвырнул в сторону коня и поднял над головой дубинку.

Паулсон понял, что до встречи с беднягой Крисом ему осталось совсем недолго.

Чувствуя себя слабым и больным, Эвелин тем не менее понимал, что ждать больше нельзя. Он сам, его друзья, да и вообще весь мир должны наконец узнать, кто является причиной столь неслыханного нашествия. Он позволил могущественному гематиту завладеть собой, его дух освободился от бренного тела и отправился в полет.

По дороге он бросил взгляд на Дундалис и сражение в долине рядом с ним. Увидел притаившихся за холмом монстров, готовых вот-вот броситься в бой, действовавших продуманно и слаженно.

Чем Эвелин мог помочь Элбрайну и его людям? Только помолиться за то, чтобы удача не покинула их и они успели вовремя убраться оттуда.

Его мысли, однако, были обращены на север, куда он и полетел со все возрастающей скоростью. Ему припомнился тот далекий день — казалось, это было в другой жизни, — когда магистр Джоджонах впервые обучал его выходу из материального тела и Эвелин парил над стенами аббатства, глядя сверху на рисунок на крыше.

Однако зрелище еще одного каравана, везущего на юг боевые машины, прогнало эти мирные мысли.

Дождь остался позади, небо очистилось, но при виде изломанной линии гор на горизонте Эвелина внезапно пробрал страх. Он почувствовал скрывающееся там зло и подумал, что, рискнув проникнуть в это наводящее ужас, мрачное место, может ведь и не выбраться оттуда.

Тем не менее его дух продолжал лететь к Барбакану — так велико было желание монаха узнать наконец правду. Внизу проплыли горные пики, а за ними все больше сгущалась тьма, как будто внезапно наступила безлунная ночь.