Преступники. Факел сатаны - Анатолий Алексеевич Безуглов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нужно поговорить, – негромко сказал Жур.
Старшина, узнав оперуполномоченного, потянул руку с «демократизатором» к козырьку.
– Здравия же…
– Отставить, – еще тише произнес Виктор Павлович. – Отойдем.
Втроем они нашли укромный уголок. Капитан поинтересовался, известен ли постовым описанный Молотковым гражданин. Выяснилось, что да. Старшина подтвердил: Морж часто бывает на «фарцплаце». Но сегодня, кажется, не появлялся.
– А может, он «у Дуни»? Гадает, – высказал предположение сержант.
«У Дуни» – так назывался уютный сквер неподалеку. С раскидистыми старыми каштанами. Когда–то там стояла размноженная по стране тысячами копий статуя пресловутой девицы с веслом, с чьей–то легкой руки окрещенная Дуней. Шедевр безымянного ваятеля давно убрали, а название осталось.
– Гадает? – переспросил капитан. – В каком смысле?
– По руке, – объяснил старшина. – Любую цыганку за пояс заткнет. Все скажет: про хвори ваши, про прошлое и про будущее… Точно, товарищ капитан, попробуйте посмотреть Моржа в сквере, у детской площадки.
Детская площадка была пуста. Сказочные персонажи, сработанные из дерева, дожидались детворы. Рядом стояли столы для любителей домино и шахмат. Игроки собирались обычно под вечер. Лишь один старичок в теплой безрукавке и помятой фетровой шляпе тоскливо поджидал напарника, положив сухие руки на облезлую шахматную коробку–доску. Сразу видно – завсегдатай. К нему и подрулил капитан.
– Сразимся, – обрадовался старичок, тряхнув фанерной коробкой, в которой прогремели фигуры.
– Ой, проиграете, папаша! – весело сказал Жур.
– А это еще бабка надвое сказала, – ответил местный Каспаров, в мгновение ока выстроив на доске шахматные ряды.
По жребию ему выпали белые. Виктор Павлович имел первый разряд, но весьма искусно позволил старичку овладеть инициативой. Тот заметно повеселел и охотно отвечал на вопросы. По мере того как черные шли к неминуемому краху, капитан все больше узнавал о гадателе, который довольно часто появлялся в сквере, чтобы стрельнуть несколько трешек у желающих узнать свою судьбу. Морж заканчивал свои «сеансы», когда набирал на две бутылки водки.
– Выходит, алкаш? – как бы вскользь поинтересовался Жур, подготавливая катастрофу своему королю.
– По–черному пьет, – ответил «гроссмейстер», предвкушая скорый триумф белых. – Но какого лешего с ним якшается Руслан Яковлевич, ума не приложу… Только свое достоинство теряет, честное слово!
– Вы имеете в виду?… – весь напрягся капитан, сделав, однако, вид, что весьма озабочен следующим ходом.
– Вот именно, товарища Бабухина, – ответил старичок, потирая руки перед окончательным ударом. – Руслан Яковлевич – человек! Помог мне, как никто… Я три года обивал пороги, куда только не стучался, но кому дело до старика?
– А что у вас приключилось?
– Крыша текла, рамы сыпались, полы разошлись. А мне знай твердят: дом предназначен на снос, скоро получите новую квартиру. Знаю, я это «скоро», пятнадцать лет обещают… Нашлись добрые люди, посоветовали записаться на прием к товарищу Бабухину. Он–де никому не отказывает. И вправду, такую бумагу жахнул в РЭУ, что тут же пришли ремонтники… Вам мат, дорогой товарищ! – радостно произнес старичок.
– Увы, – деланно–огорченно сказал Жур. – Старая гвардия, она…
– Есть еще порох в пороховницах, – довольно засмеялся победитель и добавил: – Так что, если какая нужда, прямо идите к Руслану Яковлевичу… Как насчет второй партийки?
За второй партией Виктор Павлович узнал, что всесильный Бабухин является помощником народного депутата СССР Михаила Петровича Гаврыся.
Время было на вес золота. Разгромив во второй партии обескураженного соперника за две минуты, капитан покинул сквер.
ГЛАВА IV
Денис Акатов битый час сидел на телефоне, обзванивая гостиницы, дома отдыха, пансионаты и санатории. Задание лейтенанту – узнать, не пропал ли кто–нибудь из приезжих. И, когда казалось, что затея ничего не даст, в санатории, принадлежащем крупному комбинату, ответили: два дня не появляется один из отдыхающих, некто Львов.
Прихватив несколько фотографий, сделанных на месте происшествия, оперуполномоченный помчался в санаторий. Исчезнувший был инженером, пятидесяти двух лет от роду. Занимал отдельную палату. Позавчера пополдничал, подался в город и с тех пор не появлялся.
Акатов озадачился, что предъявить работникам санатория для идентификации убитого. Самого главного – снимка лица – не имелось.
Спасительная мысль пришла лейтенанту, когда он узнал, что в санатории имеется водолечебница. Может быть, ее медперсонал узнает потерпевшего по наколке – они ведь видят отдыхающих голыми.
Целебные ванны находились в отдельном домике, куда и направился Акатов. Врач, миловидная женщина лет сорока, достала свой гроссбух.
– Точно, Львов принимает у нас процедуры, – сказала она, сверившись с записями в журнале, и нахмурилась. – Два раза уже пропустил.
– Скажите, а вы лично присутствуете, когда отдыхающие принимают ванну? – поинтересовался оперуполномоченный.
– Бывает, – кивнула врач. – Если Валечки нет…
– А кто такая Валечка?
– Сестричка наша. Да вот и она сама…
К ним подошла симпатичная девушка в белом халатике, облегающем стройную фигурку, и вопросительно посмотрела на незнакомого мужчину.
– Товарищ из милиции, – пояснила се начальница. – Интересуется Львовым. Ну, тем инженером…
– А при чем здесь я? – удивилась девушка.
– Понимаете, дорогие женщины, – проговорил лейтенант, не зная, как начать свое непростое дело. – Надо опознать мужчину… По телу… – Он замялся. – Зрелище неприятное, но вы уж постарайтесь…
Акатов положил на столик снимки. Врач, глянув на них, побледнела, закрыла лицо руками и мелко затряслась.
– Вера Илларионовна! – кинулась к ней Валечка. – Вера Илларионовна, успокойтесь! – Девушка обняла ее и зашипела на Акатова: – Уберите! Сейчас же уберите!
Тот сгреб фотографии, сунул в карман и растерянно стоял, переминаясь с ноги на ногу.
Вера Илларионовна разрыдалась. Валечка поспешно накапала ей что–то в мензурку, заставила выпить.
Акатов вышел во двор, проклиная себя и свою миссию. Минуты через три вышла медсестра.
– Какие вы все–таки бесчувственные! – укоризненно проговорила она.
– Простите, но… – виновато начал оправдываться лейтенант.
– У человека такое горе, – продолжала девушка, – у нее сын пропал без. вести в Афганистане… Вы разве не читали, что вытворяли душманы с нашими ребятами?
– Ну не знал я, простите! – взмолился Акатов.
– Ладно, – вздохнула Валечка. Она помолчала, подумала и не очень решительно сказала: – Дайте еще раз взглянуть…
Лейтенант достал страшные снимки, девушка взяла их, словно мину замедленного действия.
– Наколки, – показал на фото Акатов и спросил: – У Львова таких не было?
– Не помню, – ответила медсестра и вернула
