"Фантастика 2024-46". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Ковалев Сергей Юрьевич

Очень скоро я обнаружила, что в жевании книги «Симплициссимус» присутствует еще один серьезный недостаток. Качество бумаги у книги было на высоте, и мои зубы, не привыкшие к таким нагрузкам, начали подводить.

Первым делом снова закровили и заныли десны, жвачка, выплевываемая мною, приобрела розовый оттенок. Сами десны опухли, во рту держался устойчивый привкус железа, но я не останавливалась. Жевала. Я чувствовала, как расшатываются зубы, бумага становилась все плотнее и плотнее, а зубы все мягче и ненадежнее, и я выплевывала жеваную бумагу и собирала ее в ком. Дрюпин продолжал строить. Что-то вроде пушки. Труба большого диаметра, в которую вставлена труба диаметра меньшего, вместе эти трубы были длиной метров в пять. Сначала они лежали на полу, затем Дрюпин установил их на невысокие подставки, собранные из стульев и остатков дивана. Один конец этой длинной составной трубы Дрюпин упер в стену, противоположную двери, другой непосредственно в дверь, в место возле ручки.

Наверху на толстой трубе я заметила кран, снятый в ванной комнате, к крану крепился жестяной конус, вот и все. С помощью этого устройства Дрюпин собирался нас выручить. Я не стала с ним спорить, жевала себе. Дрюпин гений, в конце концов, может, это действительно поможет.

Неожиданно меня посетила неприятная мыслишка – а что, если Дрюпин затеял это только для того, чтобы отвлечь меня? Ну, чтобы я не впала в панику, не начала дурить, ну и вообще. Чтобы немного меня успокоить. Он будет конструировать машину спасения, а я, чтобы занять мозг, жую книгу про Симплициссимуса. Надо потом почитать, что ли.

Только вот…

Только вот зубы выпадают.

Первый зуб выпал, когда я расправилась с половиной этого Симплициссимуса. Передний верхний, он вывернулся с неприятным звуком и выскочил на пол. И это почему-то оказалось совсем не больно, точно зуб давно умер, а теперь просто-напросто вывинтился из своего гнезда.

Но я продолжила жевать и скоро выворотила клык, верхний правый. Тут боль уже прочувствовалась, клык сидел глубоко, за ним потянулся корень, в результате чего зуб повис, так что пришлось его отдирать. Я аккуратненько зуб откусила и спрятала в кармашек вместе с другим, незаметно спрятала, не хотелось мне, чтобы Дрюпин увидел, как я выковыриваю зубы, и так страшная.

Дрюпин тем временем вроде бы достроил свою адскую машину, во всяком случае, он перестал громыхать железом и пыхтеть носом, устроился на столе и стал думать.

Очнулся Клык.

Огляделся, сказал:

– Дрюпин, Дрюпин, стоило мне немного потерять сознание, как ты уже изобрел какое-то безобразие. Это что за труба, Дрюпин? Подземный телескоп, как я погляжу… С этим нужно осторожнее, с подземными телескопами, я-то знаю… Я однажды посмотрел в такой, а там ад, черти кого-то жарят… пригляделся, а это ты, Дрюпин, тебя черти жарят… на пальмовом масле… Дрюпин, убей себя, спаси Галактику…

Но Дрюпин не обратил на него внимания, Дрюпин направился в ванную и снова там загромыхал. А я взяла тайм-аут с жеванием, сидела и смотрела, поглаживая челюсть. Тупое у меня было состояние, раньше, когда мне говорили, что жевание разрушает мозг, я не верила, теперь в этом убедилась. Жевала час и уже ничего не соображала, то есть в голове у меня крутились какие-то шестерни, и лампы, и все вперемежку, и тропы. Вот закрываю глаза – и вижу тропы, лесные, светлые, солнечные, к ручьям и ягодным опушкам, к родникам, к голубым валунам, приносящим счастье, тропы, ведущие вдаль.

Дрюпин принялся вытаскивать ванну. Она оказалась не чугунной, а стальной, поэтому с ней справился даже Дрюпин.

– Помыться решил, замарашкин, – ухмыльнулся Клык. – Давай-давай, а то смердишь… Слушай, Дрюпин, ты так смердишь, что я раньше думал, ты дохлый. Честное слово. Я помню, как дохляки бродили… я, кажется, тоже дохлый был однажды, мне электричество в голову втыкали… Дрюпин, ты смотри, когда полезешь мыться, не забудь себя за ногу привязать, а то затонешь ведь, как «Титаник»… Давай, волочи ее…

Клык засмеялся. Мертвечески засмеялся, я вдруг поверила, что когда-то он тоже был мертв и его оживляли электрическими разрядами.

А Дрюпин был уперт, он волок и волок ванну и все-таки ее выдрал. После чего дотолкал ванну до своей трубы и расположил ее под толстой частью. Затем начал ломать мебель. Ту, что еще можно было сломать. Стулья, стол, комод, кровать. Книги стал рвать. У меня много книг скопилось, я их из библиотеки понатаскала, пробовала читать. А не получилось у меня читать, начну, читаю-читаю, а потом все, не могу. Интересно вроде, а не идет, спать хочется.

– А мне что делать? – спросила я.

Дрюпин поглядел на меня, поглядел на гору нажеванной бумаги.

– Все, – сказал он. – Хватит.

Он собрал всю эту бумагу и стал засовывать ее в пространство между стенками труб. Засовывал партию, затем утрамбовывал палкой, засовывал – утрамбовывал, тщательно, со знанием дела.

– Дрюпин, ты придурок, – вещал Клык. – Я тебя ненавижу, ты у меня котлеты украл, я помню… украл и сожрал за углом, гадина…

А я вытащила еще один зуб, на этот раз коренной. И снова едва не заплакала. Если уж зубы выпадают, то вряд ли можно рассчитывать на тихую старость.

Дрюпин между тем продолжал забивать в трубу жеваную бумагу, насколько я поняла, он собирался использовать ее в качестве сальника. Чтобы труба правильно скользила и не перекашивалась, все понятно, я бы никогда не додумалась – сальник из жеваной бумаги, определенно гений. Кулибин.

Кулибин-Кулибин, а зубы у меня сыплются только так, скоро стану как старушка.

– Что теперь? – спросила я и услышала, что мой голос несколько изменился, выпавшие зубы начали сказываться.

Дрюпин это, кажется, заметил, посмотрел на меня странно, но ничего не сказал. Он закончил с жеваными книгами и вернулся к книгам рваным. Продолжил их рвать и кидать в ванну. Я стала ему помогать, хотя книги мне, если честно, было жаль, они все были новые, недочитанные, прожившие свою жизнь наполовину в лучшем случае. По моей вине.

Клык тоже нам помогал, бормотал всякий бред, отвлекал нас от звука рвущейся бумаги.

– …И вот тогда они и пошли в этот город. Странствующий рыцарь, он прикидывался дурачком, а на самом деле был как ты, хитрый Дрюпин…

Постепенно ванна заполнялась горючим барахлом, и я начинала понимать, что собирается сделать Дрюпин. Кажется.

– …Тебя только, Дрюп, в рыцари не примут, у тебя ноги кривые… А нет, туда только с кривыми ногами и принимают… Но тебя и с кривыми не возьмут, недостоин…

– Кажется, готово, – Дрюпин осмотрел свое творение. – Можно испытать.

Он принес ведро с водой и вылил его в железный конус, соединенный с краном. К крану привязал проволоку. Все осмотрел, все проверил.

– И как оно работает? – поинтересовалась я.

– Просто. В теории это все очень просто. Это что-то вроде парового двигателя, – пояснил Дрюпин. – Тут вот…

– Я узнал тебя! – захрипел Клык. – Ты брат Черепанов! Мама, с детства мечтал…

– Короче, принцип тот же, – закончил Дрюпин. – Разогретый пар давит на поршень из прессованной кожи…

– Все взорвется к чертовой матери, – пообещал Клык. – Я в этом просто уверен! Пойдут клочки по закоулочкам… Дрюпин, ты меня порадовал!

– Может и взорваться, конечно, – согласился Дрюпин. – Но другого выхода я не вижу. Надо попробовать. На всякий случай мы спрячемся в туалете…

– Сами прячьтесь в туалете! – возмутился Клык. – Я лично не хочу. Я желаю встретить опасность лицом к лицу, как подобает мужчине. Пусть в сортире братья Черепановы прячутся, я нет!

Но мы не стали его слушать, взяли и отнесли, как он ни орал. Дрюпин разжег в ванной огонь. Бумага загорелась быстро, затем задымили дрова, Дрюпин с сожалением заметил, что не осталось никакого времени на наддув, он бы увеличил степень нагрева.

– В ад с турбонаддувом! – изрек из туалета Клык. – Дрюп, ты омерзителен, подойди, я огрею тебя костылем… Где мои костыли?

Клык пустился браниться по поводу исчезнувших костылей, которые, кстати, Дрюпин использовал в качестве кочерги, ворошил ими топливо для равномерного горения.