Земля белых облаков - Сара Ларк

У Лукаса на душе потеплело.

– Как раз по этой причине я ищу другую работу, – поведал он парнишке свой секрет.

Тот с пониманием кивнул.

– Вы можете помогать плотникам или лесорубам. Работы здесь хватает. Я возьму вас в понедельник с собой на стройку.

– Я думал, ты конюх, – удивленно произнес Лукас. – Как тебя зовут? Дэвид?

Юноша пожал плечами.

– Так меня все называют. Но, вообще-то, мое имя – Стейнбьорн. Стейнбьорн Сиглейфсон. Никто здесь не может выговорить. Поэтому эта девушка, Дафна, просто назвала меня Дэвидом. Как Дэвида Копперфильда. Я думаю, это тот, который написал книжку.

Лукас улыбнулся и снова подумал о Дафне. Девушка из бара, которая читает Диккенса?

– И где же детей называют Стейнбьорн Сиглейфсон? – поинтересовался Лукас.

Дэвид повел его тем временем за перегородку, где все было устроено для ночлега. Охапки сена служили вместо стола и стульев, а сухая трава на полу была вместо постели. Еще одна куча сена лежала в углу, и Дэвид сказал Лукасу, чтобы тот устраивался там на ночь.

– В Исландии, – ответил он и начал активно помогать Лукасу. – Я оттуда родом. Мой отец был китобоем. Но моя мать, ирландка, всегда хотела куда-нибудь уехать. Она с удовольствием вернулась бы к себе на родину, но затем ее семья переехала в Новую Зеландию, и она тоже решила отправиться на юг, так как больше не могла переносить темные холодные зимы в Исландии… Но потом она заболела и по пути сюда умерла на корабле. В солнечный день. Это было для нее важно, я думаю… – Дэвид украдкой смахнул слезу.

– Но твой отец был с тобой? – дружелюбно спросил Лукас и расстелил свой спальный мешок.

Дэвид кивнул.

– Но недолго. Когда он услышал, что здесь тоже ловят китов, он прямо загорелся идеей снова отправиться в море. Вскоре мы перебрались из Крайстчерча на западное побережье и он уплыл со следующим же судном. Отец хотел взять меня с собой в качестве юнги, но им не нужны были лишние люди. Вот и все.

– Он тебя просто оставил одного? – Лукас явно расстроился. – Сколько тебе было лет? Пятнадцать?

– Четырнадцать, – спокойно ответил Дэвид. – По мнению отца, я был достаточно взрослым, чтобы жить самостоятельно. При этом я даже не знал английского. Но, как вы видите, он был прав. Я здесь, я жив, а китобой из меня точно не получился бы. Каждый раз, когда отец приходил домой и от него пахло ворванью, мне становилось плохо.

Пока Дэвид и Лукас устраивались поудобнее в своих спальных мешках, юноша рассказал ему о жизни суровых жителей побережья. По всей видимости, он чувствовал себя с ними так же неуютно, как и Лукас, и был рад, что нашел работу здесь, в конюшне. Он содержал помещение в чистоте, и за это ему разрешали тут спать. Днем же Дэвид трудился на стройке.

– Я хочу стать плотником и строить дома, – признался он Лукасу.

Тот улыбнулся.

– Чтобы строить дома, нужно стать архитектором, Дэйв. Но это не так просто.

Дэвид кивнул.

– Я знаю. Это дорого стоит. Нужно долго ходить в школу. Но я не глупый, я даже умею читать.

Лукас решил подарить ему первый же экземпляр «Дэвида Копперфильда», который попадется ему в руки. По непонятной причине он почувствовал себя очень счастливым, когда они пожелали друг другу спокойной ночи и легли спать. Лукас прислушивался к звукам, которые юноша издавал во сне, к его равномерному дыханию и думал о плавных движениях Дэвида, его живом светлом голосе. Такого мальчика он смог бы полюбить…

Дэвид сдержал свое слово и уже на следующий день представил Лукаса хозяину конюшни, который охотно дал ему место для ночлега и даже не потребовал за это денег.

– Лучше помоги Дэйву в конюшне, а то паренек работает слишком много. Ты знаешь, как обращаться с лошадьми?

Лукас сказал, что умеет ездить верхом, чистить и седлать лошадей. По всей видимости, этого хозяину конюшни было достаточно. Дэвид решил хорошенько прибраться в помещении в воскресенье, так как в рабочие дни не успевал все сделать, при этом Лукас охотно помогал ему. Мальчишка болтал все время, рассказывал о своих приключениях, желаниях и мечтах, а Лукас внимательно слушал. При этом он махал вилами с невиданным вдохновением. Еще никогда работа не доставляла ему такого удовольствия!

В понедельник Дэйв взял Лукаса с собой на стройку, и мастер сразу же велел Лукасу отправляться вместе с группой лесорубов. Для того чтобы освободить место для новых домов, нужно было выкорчевать девственный лес и деревья благородных сортов. Затем древесину складывали в Вестпорте и позже использовали при строительстве или продавали в других частях острова и даже в Англии. Цена на древесину была высокой и все время росла; кроме того, теперь между Новой Зеландией и Англией курсировал пароход, что значительно упрощало экспорт большого количества товаров.

Но вестпортские плотники не думали о будущем. Они просто строили обычные дома с такой же непримечательной мебелью, при этом никто из них даже приблизительно не разбирался в архитектуре. Лукасу было жалко, что благородная древесина использовалась так бездарно, тем более что работа в лесу была тяжелой и опасной; все время кто-то травмировался пилой или попадал под падающие стволы деревьев. Но Лукас не жаловался. С тех пор как он познакомился с Дэвидом, его жизнь стала немного легче и менее обремененной, поэтому он все время был в хорошем настроении. Что касается юноши, то он сам стремился к его обществу. Он часами разговаривал с Лукасом и вскоре выяснил, что его старший товарищ знал намного больше и, в отличие от остальных мужчин вокруг, мог ответить практически на любой вопрос. Лукасу приходилось следить, чтобы не проговориться о своем происхождении, хотя по своему внешнему виду он стал таким же, как и все жители побережья. Его одежда была поношенной, а сменного белья у Лукаса не было. Он прилагал огромные усилия, но содержал ее в чистоте. К счастью для Лукаса, Дэвид тоже заботился о гигиене и регулярно мылся в реке. При этом юноша, казалось, совершенно не боялся холода. В то время как Лукас начинал дрожать, едва приблизившись к ледяной воде, Дэвид только смеялся и спокойно переплывал на другой берег.

– Она же не холодная! – дразнил он Лукаса. – Ты бы видел реки у меня на родине! Мне доводилось переплывать их вместе с лошадью в то время, когда на поверхности еще был лед!

Глядя на юношу, который после купания ходил голый и мокрый по берегу, непринужденно потягиваясь, Лукас снова видел перед собой любимые греческие статуи. Для него это был не Дэвид Диккенса, а Давид Микеланджело. Однако юноша даже не слышал ни об английском писателе, ни об итальянских художниках и скульпторах. Лукас решил исправить эту ситуацию. Быстрыми штрихами он набросал рисунок самых знаменитых статуй на листе бумаге.