Слепой мир. Сборник - Дэниел Галуи

— Это Сержилов-Барановский, — бесстрастно сказал охранник. — Премьер-министр России.

На центральном пульте управления Грегсон застал Рэдклиффа, который склонился к многочисленным экранам, наблюдая за транспортными кораблями, маневрирующими у внешнего обода станции.

Кроме директора Комитета безопасности, в помещении находился стройный мужчина с напряженным выражением лица. Он был одет в форму Космического департамента и носил на погонах пять звезд.

Рэдклифф подозвал Грегсона и сказал:

— Знакомьтесь, это генерал Форрестер, глава Космического департамента. Все время, пока мы будем переводить «Вегу» на новую орбиту в три тысячи километров, он будет работать с вами.

— Я вижу, что вам удалось полностью стабилизировать вращение, — сказал генерал.

— Он также сотворил чудо с системой жизнеобеспечения, — заметил Рэдклифф. — Разумеется, работы еще очень много, но все остальное может подождать, пока мы не перейдем на новую орбиту.

— Это будет трудно выполнить? — спросил Форрестер.

— Не очень, — Грегсон сел в кресло. — Эта операция сводится к тому, чтобы пары двигателей, контролирующих вращение, работали под углом друг к другу.

— Похоже, это довольно сложная операция, — заметил Рэдклифф. — Система работает автоматически?

Грегсон утвердительно кивнул.

— Но в дополнение к автоматике необходимо также использование ручного управления.

— Вы можете сделать это? — озабоченно спросил Форрестер.

— Я уже делал такое при проверке системы контроля тяги двигателей.

— Автоматическая система в хорошем состоянии?

— Да. Мы отладили системы гравитации. Правда, придется внести дополнительные изменения в ряд цепей.

Форрестер нахмурился.

— А какое отношение к этому имеет система гравитации? — спросил он.

Грегсон спокойно объяснил:

— Регулирование гравитации и контроль вращения суть одно и то же. Реактивные регулирующие двигатели системы контроля вращения обладают двойной функцией.

— А-а…

Было очевидно, что Форрестер сейчас страстно желает, чтобы действовало раульт-излучение и он мог бы «прочесть» все, не заботясь о мелких деталях.

Такой подход был проявлением нового порядка, который устанавливался на Земле. Грегсон мог понять олигархию, эту вершину пирамиды: бароны бесчеловечной феодальной системы, зорко следящие за своими вассалами при помощи незаконно полученной власти. Править они будут при помощи контроля над средствами производства всей Земли, через политические институты власти и при помощи армии.

Генерал повернулся к Рэдклиффу.

— Похоже, Уэлдон, в твоем распоряжении как раз тот человек, который нужен для этой работы.

— Я в этом абсолютно уверен. И работает он добровольно.

— Его потенциал сверхчувствительности?

— Несовершенен. Но он уже преодолел барьер. Через некоторое время он достигнет нашего уровня.

Рэдклифф внимательно посмотрел на Грегсона.

— В определенной мере, Грег, мы находимся в ваших руках. Будем откровенны: мы нуждаемся в вас. И нам бы очень хотелось, чтобы вы сотрудничали с нами действительно добровольно.

— Я уже сотрудничаю с вами, — заметил Грегсон, — причем не только потому, что вы держите двух заложников, ной…

— Если не из-за этих двух наших гостей, тогда почему же вы нам помогаете? — перебил его Форрестер.

Вместо Грегсона ответил Рэдклифф, самодовольно улыбаясь:

— Потому что он пришел к выводу, что наступило время защитить Землю раульт-аннигилятором «Веги» и покончить с «одержимостью». Он будет с нами, пока мы не выполним нашу миссию. Затем — я позволю себе немного мелодрамы — он сделает все, что будет в его силах, чтобы уничтожить Комитет. Не так ли, Грег?

Грегсон не ответил.

— В этом случае, — с иронией в голосе продолжил Рэдклифф, — думаю, нам необходимо кое-что сделать, чтобы смягчить господина Грегсона. Кое-какие меры мы уже приняли. Она ожидает вас в бассейне, Грег.

Спеша изо всех сил, Грегсон направился к парку, стараясь отогнать от себя чувство признательности к Рэдклиффу за то, что тот освободил Элен. Заложник все равно останется заложником, если свободу ему предоставить на спутнике.

Оставив тележку рядом с искусственным деревом, на котором после полива сверкали капли воды, и перепрыгнув через несколько клумб, Грегсон очутился на террасе, выложенной плиткой. Терраса примыкала к бассейну, вокруг которого собралось человек тридцать. Некоторые плавали, другие загорали, кто-то просто отдыхал в шезлонгах. Женщин было больше половины. Взгляд Грегсона быстро заскользил от одной к другой.

Наконец он увидел ее. Элен лежала лицом вниз, одетая в бикини, с полотенцем на голове. Это точно была она!

Он подбежал к ней и встал на колени.

— Элен!

Женщина, очевидно, ожидала его.

— Привет, Грег.

Но голос оказался слишком низким для Элен.

Карен Ракаар села и улыбнулась.

— Возвращаемся в добрые старые времена учебы в Версале?

Грегсон не смог скрыть своего разочарования. Он присел на корточки и с трудом отогнал картину, возникшую в его воображении: сверкающие на солнце светлые волосы Элен, снег, на который она его повалила. Казалось, это было целую вечность тому назад.

— Мне было так приятно узнать, что вы покинули Версаль не так, как это случилось с Симмонсом, — весело сказала Карен.

— Я здесь не по собственной воле.

— Знаю. Но ведь вы можете и переменить свою точку зрения, не так ли?

Она сменила позу, скрестив свои красивые ноги. Было очевидно, что это движение было намеренно провокационным.

Ее красный купальник выглядел вызывающе смелым.

— Ну, Грег, — она наклонилась к нему. — Будьте практичней!

— И именно вам поручено сделать меня практичным?

— Если честно, то да. — Она схватила его руку, прижав к себе. — И это не такая уж плохая идея. Вы знаете, что в глазах Комитета вы очень важная персона. Вы могли бы установить свою собственную цену за оказываемые добровольно услуги. — Она придвинулась к нему поближе. — Для нас, Грег, утопия возможна. Между нами нет барьера. Мы оба — высшие существа. Мы — одной касты: экстрасенсы.

По всей видимости, она была хорошо информирована обо всех деталях, если только не «прочитала» их сама еще в Версале. Он посмотрел на нее и отметил, насколько она привлекательна. Ее глаза были голубыми, как вода в бассейне. Губы выражали твердость и силу характера, несмотря на их чувственные и нежные очертания.

Она поднялась, чтобы вытереться, и его взору предстала фигура античной статуи, вполне достойная того, чтобы запечатлеть ее в каррарском мраморе. Несмотря на свою молодость и эмоциональность, она производила впечатление женщины, богом созданной быть королевой.