Владычица озера - Анджей Сапковский

— Знаю, — чуть ли не гавкнула Цири, не обращая внимания на успокаивающие взгляды Йеннифэр. — Мне это разъяснил Вильгефорц! Готовясь всадить стеклянный шприц между ног. Если в этом состоит мое предназначение, то благодарю покорно.

Темные глаза Филиппы разгорелись холодным гневом. Но заговорила не она. Заговорила Шеала де Танкарвилль.

— Ты еще многому должна будешь научиться, дитя, — сказала она, кутаясь в боа из серебристых лис. — От очень многого, насколько я вижу и слышу, придется тебе отвыкать самой либо с чьей-то помощью. За последнее время ты набралась, видимо, массы скверных знаний, несомненно, испытала зло и научилась ему. Сейчас, в твоем ребяческом упрямстве, ты отказываешься замечать добро, отвергаешь добрые намерения. Топорщишь иглы словно еж, неспособная увидеть тех, кто заботится именно о твоем благе. Фыркаешь и выпускаешь когти, будто дикий котенок, не оставляя нам выбора. Придется взять тебя за загривок. И мы сделаем это, дитя, не медля ни минуты. Ибо мы старше тебя, мудрее тебя, знаем все о том, что было, что есть. Знаем многое о том, что будет. Мы возьмем тебя за загривок, котенок, для того, чтобы ты когда-нибудь, скоро, уже став опытной и мудрой кошкой, села здесь, за этот стол, вместе с нами. Одной из нас. Нет! Ни слова! Не вздумай открывать рот, когда говорит Шеала де Танкарвилль!

Голос ковирской чародейки, резкий и пронзительный, словно скребущий по железу нож, неожиданно завис над столом. Съежилась не только Цири, легко дрогнули и втянули головы в плечи даже другие магички из Ложи, ну, может, за исключением Филиппы, Францески и Ассирэ.

И Йеннифэр.

— Ты была права, — проговорила Шеала, кутаясь в боа, — полагая, что тебя вызвали в Монтекальво, чтобы ознакомить с судьбой. Но не была права, полагая, что ты — ничто. Ибо ты — все, ты — будущее мира. В данный момент, конечно, ты этого не знаешь и не понимаешь. В данный момент ты не более чем взъерошенный и фыркающий котенок, ребенок, переживший травмирующие события, в каждом видящий Эмгыра вар Эмрейса либо Вильгефорца с осеменителем в руке. И бессмысленно сейчас, в данный момент, пытаться объяснить тебе, что ты ошибаешься, что речь идет о твоем благе и благе мира. Придет время для таких пояснений. Когда-нибудь. А сейчас, взъерошенная, ты все равно не захочешь услышать голос рассудка, сейчас на каждый наш аргумент ты будешь искать ответный удар в виде ребяческого упрямства и крикливого ожесточения. По сему случаю сейчас тебя просто-напросто возьмут за шкирку. Я кончила. Сообщи девушке, что ее ждет, Филиппа.

Цири сидела неподвижно, поглаживая головы сфинксов, украшающие поручни кресла.

— Ты поедешь, — прервала тягостно-мертвенную тишину госпожа Сова, — со мной и Шеалой в Ковир, в Понт Ванис, летнюю столицу королевства. Поскольку ты уже никакая не Цирилла из Цинтры, ты будешь на аудиенции представлена в качестве адептки магии, нашей подопечной. На аудиенции познакомишься с очень мудрым королем, Эстерадом Тиссеном, истинно королевской кровью. Познакомишься с его супругой, королевой Зулейкой, личностью невероятного благородства и доброты. Познакомишься также с сыном королевской четы, принцем Танкредом.

Цири, начиная наконец понимать что к чему, широко раскрыла глаза. Это не ушло от внимания госпожи Совы.

— Да, — кивнула та. — Прежде всего ты должна произвести впечатление на принца Танкреда. Ибо станешь его наложницей и родишь ему ребенка.

— Если б ты по-прежнему была Цириллой из Цинтры, — после долгого молчания продолжала Филиппа, — если б ты по-прежнему была дочерью Паветты и внучкой Калантэ, мы сделали бы тебя законной супругой Танкреда. Вначале княгиней, затем — королевой Ковира и Повисса. Увы, к величайшему сожалению, судьба лишила тебя всего. В том числе и будущего. Ты будешь всего лишь любовницей Танкреда. Фавориткой.

— Номинально, — вставила Шеала, — и формально. Потому что мы постараемся, чтобы практически рядом с Танкредом ты пользовалась статусом княгини, а потом, не исключено, даже королевы. Конечно, потребуется твоя помощь и добрая воля. Необходимо держать себя так, чтобы Танкред всегда хотел видеть тебя рядом. Днем и ночью. Мы научим тебя, как подпитывается такое желание. Но от тебя зависит, пойдет ли обучение впрок.

— Вообще-то это мелочи, — сказала госпожа Сова. — Важно, чтобы ты как можно скорее забеременела от Танкреда.

— Яснее ясного, — буркнула Цири.

— Будущее и положение твоему ребенку, — Филиппа не спускала с нее темных глаз, — обеспечит Ложа… Да будет тебе известно, что речь идет о делах действительно серьезных. Впрочем, ты не окажешься в стороне, поскольку тут же после рождения ребенка примешь участие в наших собраниях. Будешь набираться опыта. Ибо ты, хоть сегодня это скорее всего тебе непонятно, одна из нас.

— Здесь нет никакого противоречия, — раздался мелодичный, словно журчание ручейка, голос Энид ан Глеанна, Маргаритки из Долин. — Мы, me luned, все есть не что иное, как чудовища. Каждая по-своему. Не так ли, госпожа Сова?

Филиппа пожала плечами.

— Неприятный шрам на лице, — снова заговорила Шеала, механически пощипывая боа, — мы замаскируем иллюзией. Ты будешь выглядеть прекрасно и таинственно, а Танкред Тиссен, уверяю тебя, просто свихнется от любви к тебе. Надо будет придумать тебе имя и легенду. Цирилла, конечно, имя красивое и не столь уж редкое, чтобы от него отказываться ради сохранения инкогнито. Но тебе нужна фамилия. Я не стану возражать, если ты выберешь мою.

— Либо мою, — сказала госпожа Сова, усмехнувшись уголками губ. — Цирилла Эйльхарт — тоже звучит недурно.

— Ее имя, — в зале опять заиграл серебряным колокольчиком голос Маргаритки из Долин, — звучит недурно в любом обрамлении, и каждая из нас хотела бы иметь такую дочь, как ты, Зиреаэль, ласточка с глазами сокола, ты — кровь и плоть Лары Доррен. Каждая из нас пожертвовала бы всем, даже этой Ложей, даже судьбой королевства и всего мира, чтобы только заполучить такую дочь, как ты. Но это, увы, невозможно. Мы знаем, что невозможно. Поэтому так завидуем Йеннифэр.

— Благодарю вас, госпожа Филиппа, — проговорила после минутного молчания Цири, сжимая пальцы на головах сфинксов. — Я также польщена предложением госпожи де Танкарвилль носить ее фамилию. Однако, поскольку получается, что фамилия — единственное, что в данном случае зависит от меня и моего выбора, единственное, что мне не навязывают, я вынуждена поблагодарить вас обеих, милостивые государыни, и выбрать сама. Я хочу, чтобы меня именовали Цири из Венгерберга, дочь Йеннифэр.

— Ого! — сверкнула зубами черноволосая чародейка, которую, как догадалась Цири, звали Сабрина Глевиссиг из Каэдвена. — Танкред Тиссен окажется круглым идиотом, если не свяжет себя с ней морганатическим браком. Если же позволит вместо нее подсунуть себе в жены какую-нибудь «мыльную принцессу», то будет просто дурнем и слепцом, не умеющим распознать бриллианта среди россыпи стекляшек. Поздравляю, Йенна. И завидую. А ты знаешь, сколь искренней бывает моя зависть.