Источник миров - Генри Каттнер

Никаких сомнений! В задних рядах начал подниматься ропот, когда я еще не одолел и двух строк. Я вытянул руки и стал говорить громче, немного импровизируя, чтобы дать им возможность успокоиться.

На короткое время это помогло, и я продолжал говорить, чувствуя, как у меня холодеют ноги. Мне это не нравилось. Мне это совсем не нравилось. Мне не нравилась моя речь и роль, которую я играю. Я был уверен, что Иерарх совершил роковую тактическую ошибку.

Никогда не нужно забывать о психологии, тем более, когда имеешь дело с толпой. Нельзя отнимать у человека дорогую для него вещь, не дав что-нибудь взамен. Эти мужчины и женщины пришли сюда готовые к переменам и исполненные желанием действовать. От таких людей не отделаешься, как от детей, заявив: «А теперь расходитесь по домам, пора спать».

Оказалось, что я недооценивал Иерарха — он знал, что делает. В тот момент, когда ропот толпы должен был вот-вот заглушить мою речь, я почувствовал какое-то шевеление рядом с собой.

Отступив назад и растягивая слова, я оглянулся.

Глава 16

Это была Лорна. Она так грациозно и плавно шагнула вперед, что у меня дух захватило от восторга. В Нью-Йорке она не была способна на такие движения. Она протянула руки к толпе, и на серебристых рукавах огнем заиграл свет.

Лорна заговорила мягким, проникновенным голосом, без труда заполнившим весь зал:

— Вы разгневаны, — проговорила она на чистейшем языке Малеско. — И у вас есть на это причины. С вами поступили несправедливо! — серебристые нотки негодования зазвенели в ее голосе.

Меня смутили не только ее слова, но и великолепное владение языком. Что бы ни сделали с ней малескианские алхимики, но заменить мозги они не могли. Лорна не способна на экспромты. Вот тут до меня дошло, что задумал Иерарх. Последние полчаса не я один учил свою роль. Лорну тоже натаскивали, как раз на такой случай.

Озадаченная толпа погрузилась в мертвую тишину. Я тоже был озадачен. Совсем рядом я увидел глаза Кориовла, горевшие злобой и ненавистью. Он понимал, что сейчас произойдет, как понимал это и я.

Таков был с самого начала план Иерарха, и он не собирался меня в него посвящать. Он сразу понял, с кем имеет дело, и знал, что я соглашусь произнести эту относительно безвредную речь, но ни за что не пойду на то, что сейчас делает Лорна.

— Здесь присутствует человек, заслуживший ваш праведный гнев! — хрипло крикнула Лорна. — Он и его люди исподволь, как змеи, пытались посеять раздор между вами и вашими любимыми жрецами. Он завидует вашей судьбе. Вы пройдете добродетельный жизненный путь и перевоплотитесь в Раю. Но он никогда не попадет в Нью-Йорк! Поэтому он пытался отнять и у вас это право. Народ Малеско, я отдаю вам этого человека, накажите его по своему усмотрению!

Театрально взмахнув серебристым рукавом, Лорна указала вниз прямо перед собой.

— Кориовл! — пронзительно закричала она. — Кориовл!

Люди Иерарха, находившиеся в толпе, мгновенно подхватили этот крик. Джаггернаут позаботился обо всем: его марионетки оказались рассредоточены по всему залу, и у них были сильные голоса.

— Кориовл! — кричали они с хорошо отрепетированным гневом. — Кориовл обманывал нас! Хватайте его! Держите Кориовла! Не дайте ему уйти!

Толпа колебалась в нерешительности. А над ней все более зловеще светились золотые буквы «А» с притаившейся за ними разрушительной силой, ждущей своего часа.

«Схватить Кориовла»! — раздалось несколько слабых нерешительных голосов. Как и в любой толпе, наиболее внушаемые люди быстро присоединялись к тем, кто производил наибольший шум. «Держите его — держите Кориовла!»

Настроение толпы было противоречивым. На некоторое время в Храме установилось шаткое равновесие, из которого мог вывести только толчок в ту или иную сторону. Время работало на Иерарха. Любая действующая по приказу группа, сумеет изменить мнение толпы в нужном направлении с помощью криков, это лишь вопрос времени. Похоже, Кориовл оказался слишком наивен и попался в ловушку.

Либо он слишком положился на меня, либо ему внушили ложную уверенность неожиданные размеры собравшейся толпы. А теперь именно из-за толпы он оказался в безвыходном положении. Он был так плотно окружен людьми, что при всем желании не мог бы убежать. Он что-то кричал. Жилы вздувались на шее, возможно он звал своих сообщников, но шум был слишком велик, и его никто не слышал.

Приспешники Иерарха делали успехи. Всегда найдутся безмозглые дураки, готовые кричать то же, что кричит сосед. Многие из этих людей никогда не слышали о Кориовле, но это не помешало им тявкать, требуя его крови. Меня трясло так же, как и моего кузена, стиснутого со всех сторон людьми.

«Пойми же, это не твоя игра, не твоя, — из последних сил уговаривал я себя. — Народ решил подняться против своего правительства, и ты с этим ничего не можешь поделать. Не вмешивайся. Держи язык за зубами и выберешься сухим из воды. Только держи язык за зубами!». Но с каждой мысленно произнесенной фразой вместо успокоения во мне усиливалось чувство презрения к себе.

На помосте все шло своим чередом. Перед нами ревела и бесновалась толпа, но жрецов, находившихся на помосте, это как будто вовсе не касалось, словно все происходило на другом конце света.

Иерарх неподвижно сидел на позолоченном троне.

Лорна после своего выступления тихонько шагнула ко мне и настойчиво зашептала:

— Эдди, у тебя не осталось сигарет?

Мне было не до нее. Я рассматривал жрецов: не все так умело скрывали свои чувства, как Иерарх. Жрецов, стоящих по краям помоста, похоже, терзали какие-то сомнения. Эти люди, обвитые изогнутыми трубами, застыли в состоянии полной собранности, и готовились начать действовать по первому слову Иерарха. Они не сводили глаз с его лица. Я знал, что около орудий, светящихся в стенах, притаились жрецы, и они тоже не спускают глаз с Иерарха, а каждый из них держит палец на кнопке. Мне показалось, что жрецы излишне беспокоятся, ведь их победа близка, оставалось еще немного подождать. Крики «Держите Кориовла!» неслись с разных сторон и нарастали с каждой секундой.

Тут я поймал на себе взгляд Дио, необыкновенно пристальный, словно он жадно ловил каждое мое движение, каждое слово, придавая им, видимо, огромное значение.

Выражение алчного предвкушения победы на его лице было знакомо мне с первой нашей встречи, когда он ждал, что я выдам себя. Не этого ли он ждал и сейчас? Может быть, он боялся, что я попытаюсь направить гнев толпы на жрецов? Он думает, что мне это удастся?