На мотоциклах «Урал» вокруг света - Сергей Синельник

— Ура! Пятьсот метров пройдены!? Трудную гору объехали.

— Серый! Ну, ты сумасшедший! Я ж чуть-чуть глаза не лишился! — и вижу Андрей вытирает кровь с разбитой щеки. Вот вам и полёт над барханом!

Тимур смеётся, со стороны, сидя в джипе, ему эти прыжки видятся совсем в другом свете. А Саша всё морщится от боли — эти ухабы он переживает через жуткую боль.

К позднему вечеру мы преодолели почти все барханы, и далее местность оставалась более или менее ровная, так за 10 часов преодолели 50 км, и сейчас нам показалось это хорошим результатом, когда в других условиях мы проезжали по 150 км в сутки.

Опять повсюду засверкали молнии, уже второй вечер наблюдаем дожди в пустыне. Володя говорит: „Вообще-то опасно сейчас ехать! Большая вероятность попадания молнии в движущийся объект, лучше остановиться и лечь спать!“ Но я отвергаю его предложение, надеюсь сегодня же приехать в аборигенское селение Kunawariggi, до него осталось по карте всего-то 70 км. Но и тут всё происходит к лучшему — у меня на „Волке“ пропал ближний и дальний свет, Володя около часа искал причину, но так и не нашёл, на часах было 22:00, решили встать на ночлег.

Вечером возле костра, когда подсчитали, что проехали всего-то 60 км, Саня и говорит: „Со стороны видно, каких титанических усилий стоит вам продвигаться, я корю себя за то, что не могу помочь вам!“

08 мая. 22 град. 19 мин. южной широты, 124 град. 43 мин. восточной долготы.

Было далеко за полдень, когда мы добрались до аборигенского селения Кунавариджи. Прошли эти „обратные“ 150 км и чуть в сторону. Ребята буквально валятся с ног, но духом не падают, даже смеёмся над своим положением. Смех оказался для нас просто спасительным психологическим лекарством. Интересно, что очень большой популярностью пользовался „чёрный юмор“ Володи Сайгакова, особенно его идея, которую он выдал с самого момента нашего въезда в пустыни, это — „До финиша доберётся только сильнейший! Один!“ Притом выговаривал эти слова наш механик таким „страшным тоном“ актёра, и в разных случаях по-разному, что эта шутка никогда не надоедала и вызывала здоровый смех и психологический отдых. Например, такой вариант — когда стали подсчитывать оставшуюся воду и узнали сколько её ещё есть, то Володя, допивая очередную канистру, показал что там болтается на донышке, и заявил: „Вот, это вся вода оставшаяся на 5 членов команды! Смотрите! А впереди ещё семь дней пути! Семь дней! Кто-то не дойдёт, спалится под обжигающим солнцем Австралии. Спасётся только сильнейший! И злейший!“. Так шутки и смех помогли нам выдержать.

В селении нас встретил тот самый врач, который собирался выезжать нам навстречу — это оказалась женщина.

Kunawaritgi оказалось небольшим селением, в нём живёт всего около 75 аборигенов и 4 белых человека. Начальник — Майкл, медсестра, учительница и Тед, мужчина лет 60-ти, его специальность я не уточнил, наверное, полицейский. Медсестра осмотрела Саню, сказала, что ему очень повезло, всё могло быть намного хуже. Спросила, кто вправил кость, похвалила Володю Сайгакова, сделала перевязку, сказала, что порвана мышца, есть растяжение связок, посоветовала обязательно сделать снимок плеча в большом городе, а так пока всё нормально.

Это потом, по истечение трёх месяцев, оказалось, что произошло осложнение, и Саше дома на плече сделают операцию, но тогда мы успокоились. Команда зажила обычной экспедиционной жизнью. Начальник Майкл нам выделил две душевые кабины — с каким же наслаждением мы мылись! А ещё он взял и постирал у себя дома, в стиральной машине, всю нашу одежду.

Майкл, мужчина лет пятидесяти, работал много лет в Африке, а сейчас вот работает здесь. Предоставил он нам интернет, свой телефон. Я заглянул в свой почтовый ящик, а там не оказалось ни одного письма от моей жены Марины, странно, обычно она пишет по два в день. На душе стало как-то грустно и неспокойно, может, уже родила? Как она там, бедная, одна!?

Смотрю на карту, стал совещаться с вождём аборигенов в Кунавариджи, и после всех этих переговоров решил пересечь остаток Большой Песчаной пустыни по западной её части, отсюда до асфальтированной дороги по карте было чуть больше 600 км.

Вечером, когда уже стемнело, мы выехали в северо-западном направлении. Но, главное, перед отъездом, узнал я одну новость от Майкла: оказывается северо-восточным направлением, тем по которому ехали мы, никто обычно не ездит — там, на севере, после сезона дождей обычно сильно разливается вода и проехать просто невозможно, а к тому же, воды добавили там те самые грозы, которые мы видели со своих стоянок! Вот вам и подтверждение мыслей, что не зря Господь остановил нас, ценой здоровья Саши, но остановил же. Так что, то что произошло с Саней, оказалось к лучшему. Из рассказа Майкла я живо представил — с какими бы страшными трудностями продвигались мы по пустыне, чтобы попасть на северную часть асфальтированной федеральной трассы № 1. И вполне могло получиться так, что вдруг встретили бы те разливы воды, и какое же разочарование испытали бы, пришлось бы поворачивать обратно, но уже без запасов, без воды, без пищи! Чем бы всё это могло закончится нетрудно себе представить!

А теперь мы двинулись по „KIDSON TRACK“ — по маршруту протяжённостью 620 км, по средней тяжести дороге. И тот путь даже оказался легче, чем нам рассказывали, чем мы ожидали по предсказаниям местных жителей, как с ужасом они предупреждали об очень-очень неровной дороге и прочее. Наверное, они сами никогда не ездят туда, на побережье Индийского океана, не испытывают сами эту тропу. Странно — как они так живут в изоляции, без того, чтобы не посмотреть на свой огромный континент воочию?! Жаль, конечно! Но тут же я вспомнил, что и в нашей российской тайге, в Сибири, точно также живут люди, с которыми мы встречались в своём путешествии, и которые никогда нигде больше не были, кроме как не в ближайших окрестностях своего селения, и совершенно не знают — что там такое за соседними холмами, и откуда и куда течёт река, из которой они пьют воду. И это и есть обычная жизнь простых людей — и она похожа, как в пустынях Австралии, так и в нашей Сибири. Даже и по темноте, в ночь с 8 на 9 мая, мы убедились, что трак оказался чаще ровный, без лишних ям и ухабов, рыхлого песка было не так много, исчезли эти гиганты — гряды из песка, в общем — мы радовались возможности ехать побыстрее и поспокойнее, чтобы не так бить Сашу на кочках, в промоинах. А может, так показалось нам только потому, что до этого мы ехали по очень плохому, совершенно заброшенному траку „GARY HWY“. Только последние 150 км перед финишем было тяжелее прорываться через возникшие вдруг пески и глубокие промоины.