Противостояние - Афанасьев (Маркьянов) Александр

- Да сразу и заметил. Я, дорогой мой рафик, в деле был, когда у вас еще Эманулла-хан* правил.

- Ну это уж вы напрасно… Не наговаривайте на себя…

- Если и наговариваю - так совсем немного. И не стоит вести себя как шпиону - вы воин, вот им и оставайтесь.

- Возможно, вы правы… - Танай присел рядом на корточках в типичной для афганца позе - долго еще ждать?

- Не знаю. Как получится. Чтобы скрасить досуг - можете рассказать мне о том, что у вас происходит.

- Скрасить?

- Ну… чтобы не просто сидеть, понимаете. Просто сидеть скучно.

- Да… скучно, я понимаю. А в Афганистане плохо, дорогой рафик. Плохо.

- Что, хуже чем было?

- Да не хуже. Но и лучше - не становится.

- Это уже прогресс…

- Да какой прогресс! - Танай добавил несколько слов на пушту - какой прогресс… Наджиб не верит армии, посылает нас в самое пекло без поддержки, безо всего**. У него теперь одна идея - сделать ХАД по силе равными армии.

- До этого в пекло шли мы - заметил старик

- Мы знаем! И мы вам за это благодарны, вы немало пролили за нас крови! Но теперь мы, афганцы должны работать и воевать вместе.

- Это не удается даже нам - воевать вместе… - с горькой иронией сказал старик

Это и в самом деле было так. Шесть начальников в Афганистане - посол, главный военный советник, командующий сороковой армией, начальник оперативной группы министерства обороны в Афганистане, резидент КГБ, главный военный советник в Царандое от МВД. Каждый - скорее умрет, чем согласится с тем, что другой прав. Каждый тащит одеяло на себя - афганцы уже научились использовать противоречия между советскими начальниками в деле выбивания дополнительной помощи и ресурсов. Каждый считает себя… если говорить простым, человеческим языком - "пупом земли". И ведь до беды доходило. Разработает штаб Сороковой армии операцию - и вдруг появляются инспектирующие из оперативной группы МО - в званиях не ниже полковничьих. И ладно если советами ограничатся - не раз и не два такие вот полковники-генералы решали "покомандовать при случае". Это при том, что операция уже идет! Это при том, что вносимые "командирами" изменения толком ни до кого не доводятся! А потом, если операция успешная - моя заслуга, под моим чутким руководством. Если провалилось - а как не может провалиться если "главнокомандующий" ни плана не знает ни в обстановку толком не вник - ваши проблемы, исказили смысл отдаваемых приказов. Доходило до смешного - во время одной из операций, когда возникла угроза "перехвата управления" - находившиеся на пункте боевого управления офицеры придумали эпидемию холеры, только чтобы спровадить генералов из оперативной группы МО обратно в Кабул. Уж лучше потом выговор получить за то, что допустил в части вспышку холеры - чем пацанов хоронить из-за таких вот…

А ведь это было намного серьезнее чем казалось на первый взгляд. Все то что происходило в Афганистане показывало насколько больно наше общество - армия это всего лишь зеркало общества и нечего на зеркало пенять коли рожа… Вся эта мелкая и крупная грызня, упоительные баталии в ходе которых люди, офицеры из разных силовых структур - КГБ, МВД, армии - начинали ненавидеть друг друга, все это говорило о том, что нет больше единства***! Вы можете себе представить что в Великую отечественную войну на фронте было шесть командиров и каждый больше заботился бы о том, чтобы отстоять какие то свои бюрократические позиции, а не о том как победить врага? Я не могу. И не в Сталине дело, совсем нет, Сталин один на всех и за каждым не усмотрит. Просто тогда была единая цель, и все было подчинено этой цели. Выстоять. Победить. Изгнать фашиста с родной земли. Уничтожить фашиста в его логове. Это было подчинено все, ради этого сражались и умирали. И то, ради чего сейчас грызлись и подсиживали друг друга в Афганистане, все обиды относительно того кому первому звание вручили или кому больше трофеев с каравана перепало - по меркам тогдашних фронтовиков не стоило и плевка!

- Что с Политбюро? - спросил старик

- А все то же! Халькистов изгнали, потом аминистов изгнали, потом кармалистов изгнали, теперь между собой все грызутся. Лаек тянет на себя, Наджиб на себя, каждый член Политбюро вокруг себя группировку людей сколачивает. Были выборы на Лойя Джирга**** - знаете, сколько за Наджиба проголосовало?

- Нет.

- Тридцать три процента*****! А довели до шестидесяти, подменяли бюллетени. Но ведь все же знают!

- Кто знает?

- Э… рафик… - горько протянул командор - весь Кабул знает. Те кто бюллетени эти писал и вместо настоящих считал - они же все и рассказали. Мы друг друга ненавидим. А духи все вместе, как пальцы в кулаке.

Для наглядности командор Танай сжал свои пальцы в кулак

- У духов тоже проблем много. Не раз стычки были******.

- Но духи могут себе это позволить. Мы - нет. О каком единстве народа можно говорить, если нет единства в руководстве партии?

- Хорошо, что вы это понимаете, командор… - сказал старик, глядя на показавшийся вдалеке кораблик…

Это был мотобот - небольшой дизельный катер, принадлежащий местному полигону по испытанию минного и торпедного вооружения. Испытательный комплекс по всем документам проходил под кодовым названием "Объект Озеро". Некая часть озера была закрыта от туристов и отдыхающих и там периодически гремели мощные подводные взрывы, на поверхности воды вставали султаны разрывов. Так ковался морской меч Империи…

Мотобот подошел близко к берегу, даже очень близко, настолько близко что носом цепанул прибрежное дно. И с борта прямо в воду, задрав до колен штаны - это не помогло, он все равно вымок до нитки - спрыгнул тучный, средних лет человек, запоминающийся всем кто его видел некоторым несоответствием реакций. Улыбался он много, держал имидж тучного и добродушного человека - и даже когда к нему в Кремль приезжали проштрафившиеся чины в высоких званиях, от него они выходили в уверенности, что человек это добрый и участливый. Ну а что наказывает и наказывает строго - так оно так и надо, партийная никак дисциплина. И мало кто замечал, что глаза, которые этот человек любил скрывать за линзами очков, не улыбаются практически никогда…

- Уф… - Александр Владимирович, который совсем недавно снова продвинулся по карьерной лестнице, получил сектор в ЦК, смешно размахивая руками выбрался на берег, отфыркался как тюлень -едва не утонул. Лето - а вода не сказать, чтобы теплая…

- Всю рыбу мне распугали, товарищ… - сказал старик

- Да бросьте. Наловим. Наловим мы рыбки, придет время - только корзины подставляй…

В официальной обстановке Александр Владимирович говорил нудным, скучным, полным канцеляризмами языком, даже среди обитателей Кремля он слыл занудой. Мало кто знал, как он преображался в кругу своих. В кругу своих он говорил веско, многозначительно, часто его слова можно было трактовать совсем по-разному. Сначала военные привычные к четкому языку приказов не понимали его, потом привыкли…

- Александр Владимирович… - заведующий сектором ЦК протянул руку настороженно стоящему чуть в стороне афганцу - можно Искандер, как это у вас принято.

- Мы привыкли к русским именам - министр обороны ДРА пожал протянутую руку

- Вот и хорошо… Прогуляемся по берегу? Да бросьте в эту удочку, все равно пока мотобот тут стоит - клева не будет…

Три человека - вместе выглядящие настолько комично что могли бы сыграть в какой-нибудь комедии медленно пошли вдоль берега…

- Товарищ министр… - негромко заговорил зав сектором ЦК - я рад, что вы смогли уделить несколько часов мне и нашему с вами разговору. Понимаю как это было сложно, учитывая складывающуюся в ДРА обстановку. Но разговор этот рано или поздно должен состояться. И состояться он должен именно с вами.

- Со мной? - нарочито равнодушно спросил Танай

- Именно с вами. Потому что с вами, как мы считаем можно дальше иметь дело.

- А с кем нельзя?

- Скажите сами с кем можно? - в том же тоне, нарочито равнодушно спросил зав сектором

Танай хотел было уже возмутиться - и тут же понял, что тем самым он загонит себя в угол. Генерал был рядом - тот самый генерал, который курировал училище и не раз был в нем тогда, когда он там учился. Немало он делал и потом. И теперь, если он начнет возмущаться - генерал припомнит ему его же слова. Про Наджиба, про Лаека - про всех. И он потеряет лицо перед русскими.

- Думаю что ни с кем.

- Ошибаетесь. Кое с кем можно иметь дело. Но только эти люди - не на первых ролях. И еще - кое с кем из противоположного лагеря.

Танаи немного помолчал.

- Речь идет про моджахедов? - спросил он

- Именно. Сейчас в ЦК идет проработка решения по выводу советских войск из Афганистана, и вы должны это знать.

- Вы представляете ЦК? - задал несколько неуместный вопрос министр, неуместный для тех, кто не знал подноготную взаимоотношений этих трех людей.

Зав сектором тонко улыбнулся

- Конечно же нет. Я не имею никакого права говорить от имени ЦК. Я простой чиновник, которого послали проверить работу полигона. Пришла жалоба на работу их первичной организации. Так что воспринимайте меня именно в таком качестве. Скажите, рафик министр, народная власть удержится в Афганистане после вывода войск? Только честно.