Академия Клементины (СИ) - Юлия Цезарь

Роберт валялся без сознания в соседней палате, а Генрих пока не сильно понимал, что произошло. Магисса объяснила, что кто-то пропал, но без подробностей. В толпе он нашел Айку, видел родителей Риз, они были взволнованы, но сейчас все пребывали в таком состоянии. Однако саму Риз он нигде не мог отыскать. Неужели она одна из тех пропавших? Этого не могло произойти, она же сильная, она не попалась бы! А когда услышал о Еве и Роберте, сразу направился в больничное крыло, чтобы их проведать. А заодно поищет Риз здесь.

— Как же вы так? — с улыбкой спросил Генри, входя в палату, где были Ева и Винсент, когда их родители ушли. — Всей командой загремели сюда. До лабиринта хоть дошли?

— Не смешно, — огрызнулся Винсент. Хоть присутствие родителей и остудило его пыл, но вот веселость Генриха завела его вновь. Он не виноват, он ведь ничего не знал! Но Винсент спешно исправил эту проблему: — Твой хваленый Йеон напал на Еву и чуть её не убил в этом гребаном лабиринте! А Магисса с Элиасом будут пытаться замять это дело! Но ничего, я так этого не оставлю!

И на этот раз это были не пустые слова. Он ничего не говорил родителям, когда те его навещали, но вот записку отцу он всё-таки передал, когда тот уходил. Оставалось только ждать, когда эта реакция начнет действовать.

— Ученики пропали без видимых на то обстоятельств, — продолжал Винс ругаться (не на Генриха, а просто его переполняло негодование). — Знаешь, мне бы сейчас было как-то насрать на то, кто дошел до лабиринта, а кто нет.

— Знаю, что ученики пропали, я нигде не могу найти Риз. — Голос Генри был тих, он не ругался, но вот угрозу, а точнее предупреждение, он передал взглядом. Не стоило на повышенных тонах говорить с ним об этом. Винсент был не единственным, с кем что-то произошло. По крайней мере, его возлюбленная была сейчас здесь и почти в полном порядке, в отличие от Риз, которая находилась неизвестно где, с кем и в каком состоянии. Генрих перевел взгляд на Еву и, наплевав на реакцию Винсента, осторожно убрал ее волосы с плеча, чтобы взглянуть на шею. Он тоже за нее волновался. — Это правда? Ридмус напал на тебя?

— Да, — тихо ответила Ева, кивнув, и убрала руку Генриха от себя. Ран от клыков все равно уже нет, он ничего там не найдет. Сжав эту руку, она подняла на него глаза. — Мне жаль, насчёт Риз.

Медная могла ей не нравиться, но она никому не пожелала бы такой участи. Тем более из-за этого плохо ее другу, а Генри — один из немногих, чье благополучие ее волновало.

— Я просто найду ее, и все, — сказал Генрих, закрывая эту тему. Поддержка друзей была очень важна для него, и он благодарно сжал руку Евы в ответ. Но сейчас ему не хотелось говорить о Риз и других пропавших. — Если даже ты не выгораживаешь Ридмуса, значит, он и правда сделал это. — Ещё один удар по хрупкому миру Генриха. Профессор Ридмус был для него своего рода наставником. Он был тем, кто всегда на его стороне. И теперь он лишился его поддержки и мудрых советов. — Говорите, директор хочет все замять? Не похоже на нее, чтобы покрывала преступника.

— Она пригрозила нам судом, представляешь? — Когда разговор вновь вернулся к директору Нилан, Еву захватило то же негодование, что и Винсента. — Если до этого дойдет, я сделаю все, чтобы академия не вышла сухой из воды. Первыми полетят головы профессоров. Мы здесь пострадавшие, а она собралась нас наказать!

— Плевать мне, если честно, накажет или нет. — Предупреждение в глазах Генриха Винсент заметил и принял его — его тон стал тише, но дело было даже в том, что Ева сейчас была с ним солидарна, хоть и причины были у них разные. Её обидела директор, а вот Винсент был уверен, что Йеона будут выгораживать! — Может, я даже приму наказание — я должен был сразу сказать о Ридмусе, но ты меня остановила, — обратился он в конце к Еве, хотя надо заметить, что в его голосе не было осуждения. Он просто сказал о причине своего молчания. Но дальше… Если даже Йеон будет на плахе, и Ева будет слезно умолять, чтобы его пощадили — Винсент не позволит. Он вновь разверзнет землю между ними, создаст новую пропасть, где уже никаких канатных мостов не будет — но он защитит её от вампира! Её и других жертв Йеона! — Однако, я и мои родители от академии даже камня не оставим, если мисс Нилан всё-таки будет прикрывать чудище.

Вот только была одна проблема — Винсент об этом даже не узнает. Но он это предвидел — уж чего полезного в школе, а уж тем более у самого Симонса он много нахватался.

— Если ни она замнет, — продолжил говорить Винс уже Генриху, — то Симонс её уговорит. Он в последнее время больно часто вокруг неё стал ошиваться. Если у него и будут рычаги на директора, это не спасет никого! Я знаю, что ты хорошо отзывался о вампире, Генрих, но он преступил закон, который мог стоить жизни. Жизни моей девушки и твоего друга. Я это не оставлю, если ты меня и возненавидишь за это. Но голова Йеона полетит с плеч!

— Закон есть закон, даже короли не могут его обойти. — Генрих ни в коем случае не собирался выгораживать профессора Ридмуса. Как будущий король, он должен чтить законы своего королевства, а закон гласит, что, если вампир испьет крови любого живого теплокровного существа — это карается смертью. Исключение — только донорская кровь в бутылках. — Ридмус многое для меня сделал, но перед законом он должен будет ответить за свои поступки. Винсент, я на твоей стороне. Спасибо, что был рядом с Евой, когда все случилось, чтобы спасти ее.

Жаль, он не сделал того же для своей девушки. Генри вздохнул, а на лице отразилась какая-то печаль. Присев на край кровати к Еве так, чтобы иметь возможность говорить с обоими, он подумал о судьбе Ридмуса. Профессор всегда был таким сдержанным, говорил умные вещи, не раз вытаскивал Генри, когда тот начинал скатываться в пучину отчаяния. Будет тяжело принять то, что он преступник. Друзьям он верил, конечно, но пока это не докажут на суде, в глубине души он будет надеяться, что все это глупая ошибка.

— А что случилось в первый раз? Почему ты молчала? —