Единственная для темного эльфа 2 (СИ) - Мазарин Ан

Глаза невольно опускаются.

Да, внутри меня что-то недовольно ворочается, ведь я собственного дракона, моего, не чьего-либо, а своего собственного, сватаю кому-то. Наверно, это глас магии истинной пары, талдычащей, что я совсем не так растолковала ее задумку. Превратить нареченного в брата, нонсенс! А мне весело и оттого все равно — Фаль стал для меня первым во всем. Никакая магия не властна над искренними чувствами.

Да, я люблю Герриона. У меня тоже болит за него сердце, я переживаю, что будет с ним, если я исчезну, но поступить иначе не могу. Если бы я увидела, что между ним и Мари что-то завязывается, было бы легче. Гера же упрямей танка.

Мне сложно спорить с ним, когда на свет выходит его дракон. Именно он заставляет душу трепетать, именно он гоняет мурашки по коже, но я понимаю, что это удивительно. Магия избранных творит чудеса, но и она же гарант родственности души, непоколебимого союза, ответных друг к другу чувств.

Да, я привязалась к Геру, но вряд ли когда-нибудь смогу простить ему то, что пришлось пережить Фалю. И да, я знаю, что Гер не давал приказов Кадару, но все равно что-то внутри затаило обиду и не отпускает. Может, когда-нибудь, но точно не сейчас.

Встряхнула головой, заставляя себя прийти в себя. Со стоном приложилась затылком о раму окна.

Дракончик, родимый, что же для тебя сделать-то? Если бы могла, избавилась бы от этого Ам-Реса проклятого, который житья тебе не дает. За все время во дворце ни разу не слышала, чтобы засветился кто-то, кто еще был против нынешней правящей семьи. Да и как избавляться-то принято?.. М-да, этот вариант не для меня.

А как он о Гере пренебрежительно отзывается! — вспомнила я встречу в холле, когда еще Рендел заступился. К слову, ничего такой мужчина оказался. Вежливый и учтивый, смело вступивший в диалог с этим гадом. Хотя, наверно, такими и должны быть настоящие лорды.

Мне тоже хотелось что-то сказать, но благоразумие заставило заткнуться. Уверена, он и ждал, что я открою рот. А потом, что бы ни сказала, обернул бы пятном на репутации принца.

Устало опустила глаза. Как сложно сдерживаться…

Что это?

Бессознательно листая страницы книги зелий, рука застыла на очень любопытном месте. Разложив фолиант на коленях, внимательно всмотрелась. Четко расписанный рецепт с расчетами для приготовления зацепил своим названием и чертежом воздействия. Мелко нарисованная формула вначале показалась миражом, но я даже поморгала и протерла глаза для верности.

Да чтоб у меня рог единорога вылез, если это не то, о чем я думаю.

«…используется в случае необходимости скрытия ауры…» — вырвала из контекста я, не веря своим глазам. «…Эффект не долгосрочный…», «…требуется подпитка…», «…продлевать действие следует…», «Особенности действия» — расширившиеся глаза шарили туда-сюда, а у меня сердце от адреналина выскочило в голову и бабахало со всей дури по черепной коробке. Поняла, что сидела с открытым ртом только тогда, когда захлопнула его, одновременно спрятав книгу под подушку, опасливо обернувшись на дверь.

Вот тебе и запрещенная магия. Блин.

93. Ласковая чешуя

День, наполненный впечатлениями, закончился тренировкой ночью под открытым звездным небом. И я так вымоталась, событиями, информацией, магическими затратами, что просто уснула на спине у Гера, когда мы приткнулись друг к другу после продуктивного занятия. Он же, похоже, и отнес меня в покои, где я проснулась в своей постели уже только утром.

То, что мой дракон своеобразный маньяк, я узнала уже в процессе учебы. Никакие уговоры и просьбы передохнуть на него не действуют, если он считает, что еще не время. Самое убийственное, когда он заставлял повторять одно и то же заклинание сотни раз, чтобы довести его до автоматизма. Хотел, чтобы стихия повиновалась мне без дополнительных пассов руками, без чтения наговоров, а строилась только на одной силе мысли.

Тут он кое-то не учел. Это, конечно, уже не его проблемы, а мои, но программисты — народ по жизни ленивый. Собственно, мы этого и не скрываем. Если нам нужно делать что-то однообразное и скучное, почему бы не забабахать что-то, что будет делать это вместо нас?

Типичная для меня жизненная аксиома здесь не работала. Время экономить оказалось до непростительного нельзя, а скучное однообразное заклятье заставило меня тихо выть к концу занятия. Гер добился желаемого результата, а я смотрела на него обиженно, но с потаенной благодарностью.

Уже глубокой ночью, сидя на траве летнего сада, Гер позволил себе обнять меня, подпирающую его теплый бок. А я, согретая со спины и от плеча вниз по диагонали спереди, сонно клевала носом.

— Я доволен тобой, — приговаривал он, зная, что похвала действует на меня благоприятнее замечаний.

Вот уж не знаю, натренировал ли Гер свои педагогические способности на Реме, но обучать у него получалось великолепно. Вполне возможно, это природный талант.

— Успех ученика во многом зависит от наставника, — я с удовольствием улыбнулась, меняя положение на более удобное. — Если бы мой драконище не был таким дотошным и терпеливым, не думаю, что у меня бы получилось так, как в итоге мы имеем.

«Драконище» усмехнулся, явно не испытывая угрызений совести, что откровенно укатал меня сегодня. Ему важен был результат, он его получил. Да и прямо признаюсь, заниматься с ним очень круто, он один стоит нескольких своих педагогов при дворе.

Хотя, может быть, это из-за того, что связь наша еще больше окрепла с тех пор, как я появилась во дворце. Пусть я и не опустила щиты, но теперь я с легкостью угадываю его настроение, чувствую, когда его что-то беспокоит, а главное, получаю удовольствие от близости рядом магического зверя в этом мужчине. Думаю, сейчас у нас бы получалось заканчивать мысли друг друга, если бы мы захотели.

Ума не приложу, как сблизить их с Мари. Никогда раньше сводничеством не занималась, и не думала, что когда-нибудь придется. Я недаром упомянула нашу связь с Герой — я действительно чувствую его особое отношение к Мари. Просто не до конца еще в нем разобралась.

— Гера, ты меня любишь? — ожидала, что принц, как всегда, не будет торопиться с ответом. Этим и хотела воспользоваться, чтобы свести разговор о нашей общей подруге. Немного не рассчитала.

Звериная сущность в лице моего принца прищурила свои золотые очи, взглянув на меня, а я не заметила, когда дракон взял над мужчиной верх.

— Люблю, — в этом состоянии он более сговорчивый.

Я даже выпрямилась, сев и обернувшись, чтобы видеть лицо с едва угадывающимися мерцанием в темноте чешуйками на скулах принца. За все время, он впервые сказал мне это. Даже не признался — подтвердил его зверь.

— Но какая эта любовь, Гер? — осторожно спросила я, надеясь, что человеческая половина этого удивительного существа оказывает на него не меньшее влияние.

— Ты моя пара, Ая, — как само собой разумеющееся отозвался дракон. Он мягко улыбнулся, жидким солнцем рассматривая меня: — Какой может быть моя любовь?

— Разной, — неопределенно отозвалась я, отворачиваясь. Теперь как-то язык не повернулся гнуть задуманную линию. Не с Геррионом-драконом я должна вести эту беседу, а с Геррионом-человеком, и то при условии, что зверь не вырвется наружу, обуреваемый эмоциями, если ему моя идея не понравится.

А вот как раз он и не оценит… Я не столько буду скучать по Геру, как человеку, сколько по дракону, живущему в нем. Да, я признаю, что мы истинная пара, но наши отношения так и останутся родственными. С глубокой привязанностью, притяжением и взаимоуважением.

Опускаю глаза, на свои руки, покоящиеся на его закатанной по локоть руке. В месте соприкосновения кожи едва просматривается волшебство проявления пока еще прозрачных чешуек, а я любуюсь. Мой дракон невероятно красивый.

Эти руки убивали ради меня. Я помню, как его глазами видела, как поплатился за свои грехи Ханэль. Знаю, что наказаны были и другие, кто когда-либо мешал принцу найти меня. Я все это видела, видела его тоску. Позже он приоткрыл мне и боль, которую испытывал, не зная, что со мной происходит. Не только моральную, физическую, когда душу и тело разрывает.