Иллюзия вины - Ник Найт

— И ты пошла в Центральный парк, где наткнулась на Уилкинсона?

— Да… я… я была просто сама не своя, я была в ярости от того, что не смогла поговорить с тобой, у меня внутри что-то бурлило… и рвалось наружу. Я взяла с собой только нож и электрошокер… и как только увидела этого жирдяя, то сразу же набросилась на него. Я с такой… такой злостью резала его и резала… а его было так много, что он все не заканчивался. Я ждала, что внутри меня что-то произойдет, что-то скажет «хватит», но ничего такого не было… в какой-то момент я осознала, что это бессмысленно и сколько его не потроши, ничего не изменится…

— Это и заставило тебя вновь сменить место жительства?

— Да… мне показалось, что смена обстановки может помочь… я все еще так думаю.

— Мне жаль, что все так вышло… может, если бы я тогда проснулся… и открыл тебе, то все бы не зашло так далеко.

— В лучшем случае ты бы меня арестовал, если бы все узнал тогда…

— Не знаю, может быть. Но как ты сказала, я могу поставить себя на место другого человека. И я могу понять каково тебе сейчас.

— И каково же мне?

— Ты будто одна в центре целой враждебной вселенной.

— Похоже на то…

— Я хочу тебе помочь.

— С чего бы? Всего несколько минут назад ты меня так… так обвинял, называл такими словами, говорил, что я больна, что мне уже ничто не поможет… с чего бы тебе вдруг менять свое решение?

— Ну… благодаря тебе я немного поспал… а сон он… расставляет все по своим местам. Я все еще зол на тебя за убийство Дэвида, я не могу этого скрывать… но я… я понимаю тебя. Я пять лет прожил в депрессии из-за одного случайного убийства… и только сейчас смирился с этим. Альма же была не единственным человеком, у которого я отнял жизнь, но беспокоила меня только она…

— Потому что она была ребенком? И потому что тебе навязали, что взрослых убивать это нормально, а детей… плохо?

— Да, в идеале я должен чувствовать вину не только за убийство Альмы, но за каждую отнятую жизнь. Но… я ничего не чувствую. Точно так же, как ты не чувствуешь вину за свои убийства, я не ощущаю вину за все свои. Знаешь, почему?

— Почему же?

— Потому что… потому что я считаю, что они… все те, кого я убил… заслужили это. Все, кроме Альмы… она для меня отдельный случай. Несколько часов назад я убил в клубе отморозка, который своими деяниями погубил сотни людей. Разве я не правильно сделал? Он держал на игле тысячи людей и не известно еще скольких он сам застрелил. Разве он не получил то, чего заслуживал?

— Получил…

— А все те, кого убила ты, они заслужили свою смерть?

— Заслужили, — неуверенно произнесла Кристен, поглядывая на меня исподлобья.

— Ты сомневаешься в этом? Они же сами себя разрушали, они же только своим видом отравляли все окружение вокруг себя, не говоря уже о примере, который они подавали. По-моему, это отвратительно…

— Да… это мерзко, — скривилась она, — в мире полно людей… которые не заслуживают своей жизни.

— И я хотел бы… помочь тебе избавиться от них… от всех, до кого мы доберемся.

— Ты… правда… правда этого хочешь?

— Да… правда. Я уже устал жить в мире несправедливостей… в мире, где выживают мерзкие твари, а… хорошие люди гибнут или терпят на себе гнет этих тварей. Я хочу помочь тебе… но и мне нужна твоя помощь. Я знаю, что ты тоже меня понимаешь.

— И что… что ты хочешь?

— Перед тем как поехать за тобой я сообщил напарнику куда направляюсь… Они знают, что мы здесь, они наверняка уже ждут снаружи. Но они знают лишь про один вход в этот заброшенный морозильник. Я был здесь с напарником, но второй выход я обнаружил сам. И никому не сказал о нем.

— Почему?

— Сначала я был не в том состоянии… у меня тогда были жуткие галлюцинации, я еле стоял на ногах, а потом как-то навалилось много других проблем и запасной выход и вовсе отошел на второй план.

— Хочешь сказать… выход свободен?

— Да. Если хочешь… можешь спокойно уйти сама… но… я бы хотел пойти с тобой.

Кристен подумала немного, посмотрела в дальний конец заброшенного склада, будто оценивая скрытую во тьме дверь, и вновь недоверчиво посмотрела на меня.

— Если ты это сделаешь, — она нервно сглотнула, — то станешь беглецом… тебя будут преследовать, твое фото будет висеть на каждом углу…

— Нас будут преследовать, Кристен. И наши фото будут висеть на каждом углу. И вместе мы сможем справиться. Отправимся в Джексон, куда ты и хотела. Будет тяжело, но я знаю людей, которые помогут мне несмотря ни на что. Это будет рискованно и сложно… но не невозможно.

Кристен пристально всматривалась в мои глаза, прокручивая в голове все мои слова и наверняка тщательно взвешивала все «за» и «против». Она все еще продолжала бороться сама с собой, все еще пыталась разобраться в себе, но вне зависимости от ее убеждений, она должна была понимать, что выбора у нее особого не было. Ей необходимо было решиться на это сейчас или уже никогда.

— Как ты собиралась… как ты изначально собиралась покинуть это место? — я решил прервать ее размышления.

— По ситуации… ты же агент ФБР, я хотела использовать тебя как заложника… но… — понурив голову, она помолчала немного, — больше всего я надеялась, что ты поймешь меня…

— Я и понял. Возможно, еще не до конца… но… я понимаю тебя, ты мне раскрыла глаза на… многие вещи. Выбор за тобой, Кристен, — я кивнул на запасной выход, — но я бы хотел пойти с тобой.

Она помедлила еще немного, недоверчиво разглядывая меня, а затем осторожно поднялась на ноги, удерживая в руке электрошокер. Кристен посмотрела на свое электрическое оружие, затем перевела взгляд на лежащий на полу пистолет, нервно вздохнула и сделала шаг по направлению ко мне. Она вновь посмотрела в мои глаза в течение пары секунд и сделала еще два неуверенных шага, после чего вытянула из заднего кармана ключи и присела рядом со мной, не спуская с меня глаз. Отложив электрошокер на пол, она отстегнула наручники от трубы и выждала пару секунд. Затем она взяла меня за руку и освободила мое запястье.

— Не бойся, я не собираюсь набрасываться на тебя, — я доброжелательно улыбнулся, — у меня даже сил на это нет.

Потерев свою ноющую от боли после наручников руку, я медленно поднялся на затекшие и едва удерживающие меня ноги, попутно опираясь на стену. Кристен пристально следила за каждым моим действием и только когда я окончательно встал на ноги, решилась подать мне руку.

— Спасибо, — шепотом произнес я, едва сохраняя равновесие на ногах, и посмотрел ей в глаза. — Пошли?

Она нерешительно кивнула и, слегка придерживая меня за руку, повела к запасному выходу. Словно пережив бомбардировку, весь в кровоподтеках и синяках, с рукой помощи от Кристен я медленно хромал по темному заброшенному морозильнику, не веря, что смогу дойти даже до выхода.

Спустя минуту мы добрались до первой двери, за которой скрывалась лестница, ведущая наверх к выходу. Кристен вытянула из кармана ключ-карту убитого охранника и провела ею по замку. Загорелась зеленая лампочка и проход открылся.

— Я сам дальше, спасибо, — держась за стену, я начал медленно вскарабкиваться по ступенькам.

— Уверен? Ты еле стоишь, а тут ступеньки…

— Да… — только и успел произнести я, перед тем как споткнуться и попятиться назад. — Ладно, ты права.

— Давай, — улыбнулась она и вновь взяла меня за руку.

Еще минуту мы карабкались по плохо освещенной лестнице. Я держался за стену, а Кристен следила за каждым моим шагом и, казалось, предугадывала все мои движения, успевая поддержать в нужный момент. Как только мы взабрались на предпоследнюю ступеньку, она потянулась ключ-картой к замку, но я ее остановил.

— Постой… слушай, — я придержал ее руку с картой. — Когда мы выйдем за эту дверь… обратной дороги уже не будет. Там… там может случиться что угодно, но… что бы не случилось, я сделаю все, чтобы тебе помочь. Ты мне веришь?

— Верю… верю, Нейтан.

— Кристен, я серьезно. Многое наверняка пойдет не так, как мы себе представляем, но, пожалуйста, помни всегда одну вещь: я понимаю тебя, я могу поставить себя на твое место и потому знаю, каково тебе.

— Я… я знаю, я верю тебе.

— Помни эти слова, пожалуйста… помни. Кристен, я… я долго мучился, долгие годы, но благодаря тебе я наконец-то разобрался в себе, — я посмотрел ей прямо в глаза. — Прости меня, но я понял, что я не убийца… не такой убийца, как ты.

Кристен нахмурилась, но не успела еще ничего понять. Одной рукой я осторожно выхватил у нее ключ-карту, другой рукой скользнул у себя по спине и вытянул из-за пояса наручники, которыми еще несколько минут назад был прикован. В следующий миг я свел ее руки вместе и ловко защелкнул на запястьях железные браслеты. На ее лице отразилась смесь испуга с недоумением, она попыталась отодвинуться от меня, но я не дал ей этого сделать. Я провел ключ-картой по двери и сразу же выставил вперед одну руку, давая агентам ФБР сигнал «не стрелять». Прошла еще секунда и Кристен увидела за дверью свет фар нескольких машин ФБР и как минимум десяток мокнущих под ливнем агентов с пистолетами, направленными в нашу сторону.