Ксеноугроза: Омнибус - Питер Фехервари

Яркая вспышка энергии захлестнула ор’эc’ла откуда-то сверху. Ослепительные бело-голубые лучи заплясали от монстра к монстру, превращая их одного за другим в обугленные головешки. Подняв голову, О’Шова расхохотался, узнав затмившие оба солнца треугольные силуэты ракетных миноносцев «Манта». Наконец-то их прибыло достаточно, чтобы эвакуировать всю колонию.

Ауны отказались принять его сразу после эвакуации. Это было даже к лучшему. Увидев на орбите целую флотилию кораблей тау, он был в ярости. Теперь же, по прошествии времени, гнев его остыл и затвердел. За эти дни он успел навестить Шас’уи и убедиться, что она постепенно привыкает к новым протезам. Он заходил и к другим выжившим из Аркунашской колонии и оплакивал вместе с ними погибших товарищей. Когда ауны наконец послали за ним, он был уже почти спокоен.

Триумвират на борту Виор’ла Гал’леаф М’шан состоял из Аун’о Т’ау Васой Ти’асла и еще двух аунов, мужчины и женщины, с которыми О’Шова не был знаком. Они не представились и не проронили ни слова, когда командующего провели в их таинственное опалесцирующее святилище. Аун’о Васой напротив широко улыбнулся О’Шова и попросил свою свиту представителей касты воды покинуть зал. Когда все посторонние вышли, первой заговорила женщина.

— Вы отлично справились с задачей, Шас’о. Ваша каста и весь септ могут гордиться вами. Мы понимаем, что вы опечалены понесенными в ходе кампании потерями…

Она замолчала, когда О’Шова покачал головой.

— Не бывает войн без жертв, — ответил он, — я расстроен другим. В ходе всей кампании мы страдали от нехватки ресурсов и подкреплений, которые, как я теперь вижу, все это время были здесь, совсем рядом. Мои солдаты постоянно вынуждены были превозмогать трудности, которых легко можно было избежать.

Ему ответил незнакомый аун.

— Не в ваших полномочиях оспаривать стратегии, избранные Шас’ар’тол, не так ли?

— Я вправе оспаривать военные стратегии, когда вижу, что они бездарные. А эта стратегия была разработана вовсе не моими достопочтенными коллегами из Шас’ар’тол. — Замолчав, он достал из складок туники пачку копий записей переговоров. — Я проверил.

В разговор вмешался Аун’о Васой:

— Ваше успешное противодействие ор’эс’ла малыми силами позволило нам тем временем собрать значительные резервы. Когда начнется кампания по отвоеванию Аркунаши, мы задавим ор’эс’ла численным преимуществом.

— Другими словами, вы решили пожертвовать жизнями моих солдат ради легкой победы в будущем.

— Мы расставили приоритеты. Во имя Высшего Блага.

Наступило неловкое молчание, О’Шова не смог заставить себя ответить. Аун’о Васой, казалось, был искренне удивлен.

— Шас’о, вы ведете себя так, словно потерпели поражение, в то время как ваши действия фактически обеспечили нам неоспоримую победу.

В приступе гнева О’Шова швырнул распечатки на пол:

— Почему мне не сказали!

Ауны отпрянули от разъяренного командующего, пряча глаза. О’Шова сделал несколько глубоких вдохов и взял себя в руки.

— Вы заставили меня и моих воинов сражаться, думая, что никакой подмоги не будет, в то время как вы просто бездействовали на орбите. Да будь у меня достаточно людей и техники, я бы вовсе не позволил ор’эс’ла добраться до колонии!

— Возможно, — признал Аун’о Васой, — однако сложившаяся ситуация подвигла вас на максимальные усилия. Как вы сами сказали, не бывает войн без жертв, а вам удалось сократить число погибших с вашей стороны и при этом значительно снизить численность противника. Это ли не победа?

— В некотором роде, — горько признал О’Шова. — И все же, учитывая наши потери, подобный исход можно назвать успехом лишь с большой натяжкой.

— Да бросьте вы, перестаньте скорбеть о погибших, — поучительно произнес Аун’о Васой. — Вы заслужили благодарность всей Империи Тау и уважение ваших соратников по касте. Насколько я знаю, вас даже нарекли новым именем в ознаменование успеха.

— Это так, они прозвали меня О’Шова, командующий Зоркий Взгляд, якобы за способность видеть будущее и предвосхищать события. Я уверил их, что Империя Тау еще запомнит это имя.

Энди Смайли

Кауйон

Лицо воина огня застыло в предсмертной агонии. Его тело, подвешенное на обрывке электрического провода, представляло собой бесформенное месиво плоти и опаленной брони. Когда по конечностям тау проходил разряд, он бился в конвульсиях, содрогаясь подобно жуткой марионетке. Едва заметное изображение белой луны на поврежденном наплечнике указывало, что боец служит в Седьмом охотничьем кадре.

— Та’ма! — выругался Каль’ва и скрипнул зубами от бессильной ярости. Ему никак не удавалось овладеть искусством отстраненного наблюдения. Честь требовала, чтобы он милосердно застрелил тех, кто ещё цеплялся за жизнь. Снайперу мучительно было наблюдать за тем, как страдает один из его собратьев по касте. Вздохнув, воин собрался с духом. Он ничего не мог поделать.

Он был очень далеко от места, где произошла резня.

Каль’ва постучал по регулятору на тыльной стороне перчатки. Изображение, передаваемое ему в шлем дроном-наводчиком, тут же отдалилось. Перед снайпером возникла панорама долины.

В ней, куда ни посмотри, лежали мертвые тау. Десятки, дюжины, сотни изувеченных тел, разбросанных по окровавленной земле. В дымящихся воронках застыли исковерканные корпуса танков «Рыба-молот» и бронетранспортеров «Каракатица». Убитых врагов нигде не было видно: охотничий кадр застали врасплох и уничтожили, не позволив нанести ответный удар.

Следуя указанию Каль’ва, дрон-наводчик сменил позицию и переместился севернее по долине. Аппарат остановился в нескольких футах от начальной точки, фокусируя автодатчики на движении впереди.

Снайпер не видел того, что заметил дрон. Над землей висела дымно-пылевая завеса, которая, будто сговорившись с часто расположенными скалами и растениями, скрывала от него цель. Переключившись на визуальный поток со второго наводчика, воин впервые засек добычу.

По каньону осторожно пробирались семь имперских бронемашин. Их фланги прикрывала пара двуногих шагоходов, по одному с каждой стороны. В колонне оказались три танка с приземистыми башнями и четыре бронетранспортера, почти без наступательного вооружения. Вся техника была окрашена в оттенки зеленого и коричневого, для маскировки на местности.

— Та’ма ва’ра, — прорычал Каль’ва, наблюдая, как один из шагоходов перебирается через разбитый боескафандр «Кризис». Воин огня опустил взгляд на пульт управления, где вопросительно мигало скопление синих иконок: стрелковые дроны ожидали приказов.

— Терпение, — пробормотал он. — Терпение.

Дроны были не настолько продвинутыми, чтобы реагировать на голосовые команды. Каль’ва говорил для собственного успокоения. Достичь ранга снайпера могли только представители касты огня, способные усмирять пламя, пылающее в груди, но их никогда по-настоящему не покидало желание сначала стрелять и только потом собирать разведданные.

Поставив вспомогательному дрону-наводчику задачу сопровождать конвой, воин переключился на поток с третьего аппарата.

Он парил чуть ниже облачного слоя, и с этой точки можно было разобрать надписи на корпусах бронемашин.

— Кадийский 101-ый. «Ярость Императора». «Погибель врагов».

Снайпер проговорил слова, переданные ему дроном, напрягая язык при произнесении непривычных звуков. В отличие от посланников и торговцев касты воды, он понимал человеческое наречие лишь на самом базовом уровне. Как раз достаточном, чтобы отслеживать цели.

Аппарат проигнорировал бронемашины в центре колонны: у них на корпусах были номера, а не названия.

— «Страж Терры».

Записав обозначение замыкающего танка, Каль’ва повернул регулятор высоты на пульте управления дронами.

Панорама на дисплее расширилась, и имперский конвой уменьшился; очертания боевых машин слились в единую геометрическую фигуру.

Вновь постучав по датчику на перчатке, снайпер приказал парящему дрону-наводчику подняться выше. Масштаб изображения продолжил уменьшаться, и конвой постепенно сделался почти незаметным — превратился в засветку на экране с картой всего региона.

Каль’ва уже знал, что бронетехника направляется к имперской базе. Эфирные считали, что назначение колонны — усилить оборону комплекса до того, как тау смогут подготовиться к новой атаке. Впрочем, снайпер не беспокоился о причинах, лишь бы неприятель оказался в зоне досягаемости его винтовки.

Манипулируя данными на дисплее, он рассчитал наиболее вероятный маршрут конвоя. Люди действовали по неизменным, предсказуемым протоколам, и экстраполировать траекторию их движения было несложно. Пробираясь по вражеской территории, они всегда выбирали быстрейший путь с наименьшим сопротивлением, как можно ближе к прямой линии. В данном случае колонна должна была срезать через ущелье Арав’ла и свернуть налево по равнинам Гал’та.