Звездные Войны: Оплоты Власти - Михаил Капитанов

матери изо рта вылез какой-то... колючий головастик, который, как я понял, через лет пятьдесят подрастет и станет вполне нормальным гуманоидом, а пока все это время мамаша будет за ним пеленки стирать. У них там с размножением все жуть как сложно. А что касается той перестрелки... по невероятной случайности никто не погиб. Все подстреленные или контуженные, но живые. Разумеется, нам предъявили претензии. Мы, в свою очередь нашли ответить, что вообще-то прилетели туда, значит, чтобы починить их дерьмовую планету, а не воровать их жен, и что они вообще должны были быть благодарны. В итоге договорились, что если отладим их планету, то мы в расчете, если нет, то вернем за бар кредитами. А в качестве гаранта, что не смоемся, оставили им в заложники того самого, так сказать, виновника конфликта. Все равно нам биоинженер на том этапе не сдался. Через пару месяцев мы за ним вернулись, так местные его нам возвращать не хотели, так он им приглянулся в нормальном состоянии: больных лечил, бухло нормальное варить начал, по хозяйству суетился... - казалось, Ранто уже подходил к концу. - Ах да, с планетой мы так совладать и не сумели, потому должок пришлось отдавать... Тьфу! Одни убытки были в той командировке, включая продырявленную ногу. Так вот... я потом с тем типом профессором Стоуком еще в одной экспедиции оказался. Тоже была та еще история...

На протяжении рассказа все собравшиеся вокруг костра непринужденно слушали Ранто, развалившись на мягкой траве, смеялись и изредка обменивались короткими фразами. Кто-то подбрасывал в костер палочки, которые горели на удивление долго. Большинство этих существ раньше не были знакомы, да и вряд ли когда-нибудь встретились, если бы не один амбициозный любопытный хатт, как магнитом притягивавший к себе неординарных личностей. Сейчас некоторые из них оказались здесь, на Танн, расслабленные выпивкой, треском костра и хорошей историей, и даже яростный рев какого-то дикого зверя, время от времени доносившийся из леса, не мог испортить прекрасного духа участников экспедиции. Сатто, наблюдавшая за веселой беседой этих галактических странников, скрытая под сенью листвы, удивительным образом чувствовала к ним искреннее расположение. Вспомнив Орден Джедаев, тот вдруг предстал перед Сатто далеким и отстраненным от реальной жизни. Она продолжала осознавать, как мало джедаи, и она в их числе, знали о жизни разных народов галактики. Все здесь было не белым и черным, как в идеологических воззрениях джедаев, напротив, оказывалось, что судьбы существ были переплетены самыми причудливыми способами, так, что многим вещам невозможно было дать однозначную оценку. Несмотря на то, что дни Сатто в качестве падавана уже были в прошлом, здесь она каждый день продолжала учиться чему-то новому.

В кругу костра царила непринужденная болтовня, когда кто-то попросил Ранто рассказать следующую историю. Однако, Сатто так и не довелось ее услышать, потому что в тот самый момент, сбоку, раздвинув в стороны нависавшую листву, появился Налек. Он подошел поближе и теперь, в слабом свете костра, она могла видеть его лицо.

-Можно присесть здесь с тобой?

-Конечно.

От его недавнего смущения не осталось и следа. Сатто отметила, что он даже казался более спокойным, чем обычно. Он сел и прислонился к дереву спиной рядом с ней.

-Что скажешь? Как тебе планета?

Сатто на мгновение задумалась. Запрокинув голову, она могла различить ореолы ярких звезд сквозь полупрозрачные листья кроны.

-Мне нравится здесь. Это живой мир. Там, откуда я родом, нет дождевых лесов, вроде этого. Там холодно и темно, а здесь...

-Но ты училась на Корусанте, верно?

-Да, мои воспоминания размыты, но что-то из прошлого осталось в памяти. Я даже сейчас чувствую холод Ксиллы. Наверное, родные планеты всегда оставляют след.

Налек молчал. Он попытался тоже вспомнить что-то о своем раннем детстве, воскресить блеклые образы, но ничто так и не всплыло наружу.

-Я никогда не видел тебя в академии.

Сатто встряхнула волосы. Ее ладонь скользила по гладкой коре корня, когда она ответила.

-Мой учитель никогда не был академиком. Он таскал меня вместе с собой по всей галактике. Так что я, можно сказать, училась всему на ходу.

Она улыбнулась, вспомнив учителя, который сумел заменить ей отца. Это не ускользнуло от Налека. Он глубоко вздохнул, не сводя глаз с ее лица.

-Я обещал рассказать тебе что случилось со мной. Почему меня изгнали.

Она развернулась к нему. В ее глазах - участие и сочувствие.

-Ты не должен, если не хочешь.

-Тебе нужно услышать мою историю.

Сатто кивнула. Ее охватило волнение. Кажется, она боялась услышать то, что он собирался рассказать. Мир джедаев, по кирпичикам, рушился в ее, как она раньше думала, сформированной картине мира. Осознавать слабости идеологии, в которую веришь, было не просто, но сейчас она внутренне опасалась, что своим рассказом Налек мог нанести ее верности Ордену еще больший урон.

Налек вздохнул, собираясь с мыслями.

-Если коротко, то нас с учителем заманили на Луну-3, когда та еще не была завершена. Один дрянной политик использовал нас, чтобы спасти свою шкуру, в результате чего погиб мой учитель. Он пожертовал собой, чтобы я уцелел. Но лучше бы он не делал этого. Он считал, что меня ждет великое будущее, но, как видишь, его надежды не оправдались, - он криво усмехнулся. – Меня сломало то, что случилось. Мастер многое для меня значил, думаю, ты понимаешь. По факту смерти во время задания Ордена, Совет Джедаев начал собственное расследование. В результате, они вышли на того самого политика. К слову, я уже тогда знал кто он такой и что сделал. Я ждал. Сатто, я так отчаянно ждал, когда виновник понесет наказание за содеянное, но я ждал напрасно. Не знаю, что именно произошло в закулисье, до каких соглашений дошло дело, но мерзавец так и не заплатил за смерть мастера. Дело замяли, оставив все как есть. Вот только тех, кто умер, уже не вернуть. Когда я узнал, я был так... зол. Ощущение несправедливости и собственного бессилия что-то изменить терзало меня страшно. Джедаи предали учителя, но я не мог оставить все как есть. В тот вечер я через парадную дверь вошел в посольство где он работал. Я сделал так, что меня пустили к нему без лишних вопросов. Помню, как тяжело мне было смотреть ему в глаза, как старался при этом не сорваться. Тогда я спросил его, почему он это сделал, подумал, что должен услышать это от него, что, возможно, мне будет этого достаточно. Но он не