Все и немного больше - Жаклин Брискин

О Господи, я сама это сделала!

Сделала из себя посмешище.

Ее мысли перенеслись к Чарльзу. Если он узнает обо мне и Билли, он сочтет меня сексуально озабоченной, развратной бабенкой… Лучше умереть… А что это за шум? Кажется, водитель включил пленку с классической музыкой? Надо успокоиться и все обдумать… Ведь пока все находится в цивилизованных рамках, все шито-крыто. Я успею выбраться из сточной канавы до того, как эта деревенщина, голливудская потаскуха растрезвонит о Билли и начнет раздевать меня перед моими врагами.

Такси остановилось. Позвав швейцара и приказав ему расплатиться, она неуверенной походкой вошла в здание. Но здесь, в здании, с ней произошла метаморфоза. Если до этого ее мысли перескакивали с одного предмета на другой, то сейчас она стала размышлять последовательно и без паники.

Я не стану посмешищем для людей, твердо сказала она себе, входя в лифт.

Я не должна рисковать потерей уважения Чарльза.

Билли сидел на диване с большим желтым блокнотом на коленях. Он перенял привычку Мэрилин и Джошуа делать записи и сейчас, когда финансовая поддержка его фильму была гарантирована, в его голове начали возникать варианты комедийных ситуаций.

Отложив блокнот, он присвистнул.

— Привет, очаровательная леди в не менее очаровательном костюме!

— Хотела доставить тебе удовольствие, — сказала Алфея. Не фальшиво ли прозвучала эта ее реплика? — Ты ни на миллиметр не сдвинулся с того места, на котором я оставила тебя.

— Мне хотелось закончить. Мысли так и фонтанировали. Хочешь послушать?

— Давай, — сказала она, садясь рядом и устремив на него слишком уж преданный взгляд.

Рот Билли открывался и закрывался, он жестикулировал и подскакивал. Она понимала, что он с юмором пересказывает ей финальную сцену, но смысл слов проходил мимо нее.

Она никогда раньше не задумывалась, какие чувства испытывает к Билли. Он вернул ей молодость и вкус к жизни. Он спал, свернувшись калачиком. Он говорил цветисто и дерзко. Он смотрел на нее влюбленными глазами. Его член постоянно был в состоянии эрекции — кстати, почему я стала такой ненасытной в последние месяцы? Ты сладкая женщина, говорил он. В его объятиях она чувствовала себя нормальным человеком.

Билли вопросительно посмотрел на нее.

— Ну как?

— Великолепно.

— Ты очень искусно прячешь восторг.

Она сложила губы в нечто, напоминающее улыбку. Он посмотрел на нее серьезно и сочувственно, затем наклонился, нежно поцеловал и стал гладить ее волосы.

— Опять тоска зеленая достала тебя?

— Просто я устала. Эта ночь, — она попыталась изобразить лукавый взгляд, — несколько меня утомила.

— Послушай, не пытайся дурачить старину доктора Ферно. Он крупный специалист по тебе. Скажи мне, в чем дело, я снова расцелую тебя, и тебе станет легче.

— Я только что виделась с твоей матерью, — сказала она и тут же замолчала. Надо ли говорить ему об этом?

— С моей матерью? Мэрилин Ферно, известной как Рейн Фэрберн?

— Да.

— Когда я разговаривал вчера с отцом, он сказал, что она отправилась на курорт для толстяков.

— Она в отеле «Редженси». Номер тысяча восемьсот три.

Билли медленно опустился на оттоманку, обхватил руками костлявые колени. Через несколько мгновений он сказал:

— Попробую угадать… Она приезжает сюда инкогнито с целью уговорить тебя бросить меня в море любвеобильных девиц, в коем я обычно и плескался.

Откуда-то донеслись звуки музыки.

— И? — Билли согнул палец. — Что ты сказала ей?

— Я была настолько сердита, что трудно вспомнить. — Алфея покрутила головой. — Билли, в твоей комнате включено радио?

— Нет… А что она сказала?

— Очень странно… Похоже на Моцарта.

— Ты понимаешь, что я вполне серьезно спрашиваю?

— На мои слова она ответила: «Ступай отсюда прочь, ведьма!»

— Какое нахальство! Сама выходит замуж за парнишку, который старше моей бабушки, а тут устраивает бучу из-за того, что я влюбился в даму, которая старше меня всего лишь на несколько лет.

— Некоторое преимущество всегда имеет тот, кто на стороне молодых.

— Это тебе сказал прадедушка Фирелли?

Музыка стала громче, и играли явно этот ужасный концерт Моцарта для валторны с оркестром.

— Я уверена, что где-то играет радио или магнитофон.

— Ну зачем ты все время меняешь тему? — Билли вскочил на ноги. — Знаешь, мне иногда приходит в голову, что ты согласилась финансировать мой фильм, чтобы вручить мне утешительный приз.

— Что бы ни случилось, ты можешь рассчитывать на финансовую поддержку твоего фильма.

— Это вдохновляет, — ответил он бодро, но во взгляде его читалась тревога.

— Билли, пожалуйста, пойди и выключи это дурацкое радио! — Алфея не могла скрыть дрожи в голосе.

— Да не играет там никакое радио! — Он внезапно бросился к ней, поднял ее на ноги и крепко прижал к себе.

Алфея почувствовала, что взмокла от желания.

Она была недовольна тем, что так быстро ответила ему, что ее губы стали покрывать поцелуями его лицо, что ее бесстыдные руки забрались к нему в джинсы, что вздрагивает и дергается ее таз.

И тем не менее, находясь в окружении бесценных античных ваз, она прижалась к юному сыну Мэрилин Уэйс.

— Пойдем на кровать, — пробормотал Билли и поднял ее на руки с удивительной для этого худого тела силой. Она застонала от восторга и страсти, когда он поставил ее на колени перед кроватью. Он спустил колготки до туфель и прижался к обнажившимся ягодицам. Она снова вскрикнула, а затем крики не стихали, лишь менялась их тональность.

Когда за окнами стали сгущаться сумерки, они разделись догола и забрались на кровать. Они перепробовали множество позиций, она испытывала оргазм за оргазмом, и каждое погружение в бездну наслаждения сопровождалось непроизвольными стонами и криками.

Было совсем темно, когда наконец их сморила усталость, и они затихли рядом друг с другом.

Он включил свет, вгляделся в нее. Глаза его без очков казались какими-то голыми.

— Ты любишь меня, — сказал он, словно констатируя непреложную истину.

— Да, дорогой, я это знаю, — ответила Алфея. Разве он не успокоил ее, не заглушил звучащие в ней мрачные аккорды? И все же она не может допустить, чтобы мир смеялся над ней.

Она не могла рисковать потерей уважения Чарльза.

На следующее утро, когда Билли отправился, как обычно по воскресеньям, на теннис, Алфея пила кофе в постели. Опираясь на подушки, она стала обзванивать всех своих друзей, которые были в городе. Все задавали один и тот же вопрос: где же ты пропадала, дорогая? Она всем отвечала, что не имела сил появляться на людях после смерти отца, на другом конце провода разражались соболезнованиями, а затем следовали приглашения на ленч. Может, ей провести уик-энд на яхте? Побыть несколько дней среди интересных людей?