Армагеддон. Трилогия - Бурносов Юрий Николаевич

Глава девятая

Путешествие с «Чарли»

Я главнокомандующий, понимаете? Мне не нужно что-либо объяснять — мне не нужно объяснять, зачем и что я говорю.

И это самый интересный момент в работе президента.

Джордж Уокер Буш,

сорок третий президент США

Ростислав Шибанов прекрасно помнил оборону маленького городка Уотерхоул, где они жили некоторое время. Армия Макриди прихлопнула его буквально мимоходом. Но Уотерхоул представлял собой укрепленный форт, а Солт-Лейк-Сити, за исключением Цитадели, был обыкновенным городом.

Сейчас они стояли в круглой башне комплекса водоочистных сооружений. Для наблюдательного и командного пункта она подходила как нельзя лучше — толстые стены из армированного бетона, узкие окна-амбразуры, основание уходит в песчаниковый холм. У стены — приборы связи, чтобы Мастер мог получать сведения со всех участков грядущей битвы.

Мастеру принесли вертящееся кожаное кресло. Здесь никто не обращал внимания на отряд Гумилева — Шибанова. Видимо, считали, что это некие новоявленные союзники. Правда, на Джея-Ти посматривали с нескрываемым удивлением, потому что негры на командных должностях в Республике не использовались. Внизу, в траншее, их было предостаточно, но на командном пункте…

Мастер чувствовал себя вполне комфортно. Какой-то шнырь из сержантов притащил ему портативный холодильник с бутылками ананасового сока, и сейчас бывший сенатор сидел с запотевшим стаканом в руке. Картину несколько испортила Мидори, которая без спроса взяла из «генеральского» холодильника бутылку, с громким хлопком открыла и принялась пить.

— Вижу какое-то движение, — сказал Гумилев, вглядывающийся вдаль через мощную оптику армейского бинокля. -

Пыль.

— Перегруппировываются перед атакой, — спокойно предположил Мастер. — Или просто маневрируют, мало ли… Они там постоянно перемещаются. Может, дурят нам голову.

Полковник Роулинсон сидел тут же; похоже, он снова чувствовал себя паршиво. Нестор Тарасов стоял за его спиной, как бы наготове. Второго полковника армии Солт-Лейк-Сити, Джейсона Донована, никто так пока и не видел — он находился где-то на переднем крае, в траншеях. Судя по докладам, это был толковый командир. Да и почему у Мастера должны были собраться одни подонки и дебилы? Любая централизация в подобных условиях привлекает самых разных людей.

Так думал Ростислав, глядя на их отряд. На их общий с Гумилевым отряд, потому что никто не решился бы сказать, кто здесь командир.

Шибанов не знал нюансов, но понимал, что Вессенберг чем-то проштрафился (видимо, тот случай, когда он ниоткуда появился со своим чемоданчиком, а затем устроил катавасию с гранатой), а симпатичный Тарасов вообще был не тем, за кого себя выдавал Гумилеву. С Роулинсоном у Тарасова были любопытные взаимоотношения — похоже, они давно и хорошо знали друг друга. Но, с другой стороны, Тарасов был именно тем человеком, который снял с креста и исцелил Джея-Ти. Ростислав давно уже отчаялся что-либо понять и решил, что разберется потом, когда им удастся отстоять Солт-Лейк-Сити.

Если удастся отстоять.

— Так, что вы там говорили про «Чарли», сенатор? — неожиданно спросил Гумилев, передавая бинокль стоявшей рядом Мидори.

— Портативный ядерный заряд, — сказал Мастер, сплетя пальцы рук на животе. — То, что обычно называли «ядерным чемоданчиком». Мощность — половина килотонны. Весит около шестидесяти килограммов. Не спрашивайте, где я его раздобыл, все равно там больше нет.

— Насколько я понимаю, «Чарли» предполагалось доставить в тылы Макриди?

— А что же с ним еще делать? Мы не самоубийцы. Хотя половина килотонны — это не так уж много. Тактическое ядерное оружие, не стратегическое.

— Я понимаю. — Гумилев поскреб подбородок с безбожно отросшей щетиной.

— Вы же знаете, что в свое время на севере кто-то взорвал несколько ядерных бомб куда большей мощности. Невада, вы там были, — продолжал Мастер. — Вообще я давно понял, что не так страшен черт, как его малюют. Ограниченная ядерная атака не причинит никому вреда. В той же Хиросиме или Нагасаки люди живут припеваючи.

— Давайте вернемся к «Чарли», — предложил Гумилев. — Что, если кто-то доставит чемоданчик в лагерь Макриди?

— Неужели вы серьезно?! — с нескрываемым возмущением воскликнул Вессенберг.

— Да, серьезно, — сухо ответил Андрей. — Итак, сенатор?

— Доставить не проблема, — широко улыбнулся Мастер, продемонстрировав результаты трудов хорошего стоматолога. — Проблема — выбраться назад. Замедление — десять минут. Из зоны поражения выйти нельзя, диверсант попросту не успеет.

— Уехать?

— Теплее, как говорят детишки. Но малореально. Вы еще скажите «улететь».

— С учетом вертолетов, которые есть как у вас, так и у Макриди, это тоже вариант. Но черт с ними. Уедем. У вас есть обмундирование Республиканской Армии?

— Обычная форма Вооруженных сил США, — развел руками Мастер. — Здесь ее полно, на армейских складах. У них есть собственные нашивки, но и этого добра хватает — полковник Донован натаскал из рейдов. Однако я не понимаю — вы что, собираетесь послать туда камикадзе?

— Почему же камикадзе? Умирать никто не собирается, разве что в самом крайнем случае. Где «Чарли»?

— Так я вам и сказал, — рассмеялся Мастер. — Сначала расскажите мне, что у вас за план, мистер Гумилефф.

На командном пункте наступила тишина — все смотрели на Андрея. Слышно было, как внизу, в траншеях, сержанты матерят ополченцев, а кто-то играет на губной гармошке унылый блюз.

— Ничего сверхсекретного, сенатор. — Гумилев уселся на пол по-турецки. — Несколько человек одеваются в форму армии Макриди. Потом мы выходим из города и пробираемся в их лагерь. Закладываем заряд и взрываем. Полагаю, даже профессиональная, кадровая армия разбежалась бы после такого, а эти — и подавно.

Мастер с любопытством посмотрел на Гумилева.

— Вы серьезно?

— Более чем.

— А что вам это даст? Вы же не готовы сложить за меня головы?

— А при чем тут вы, сенатор? — Гумилев все так же сидел по-турецки посередине комнаты, словно на пляже. — У меня есть свои обязательства. Если вы случайно оказались в зоне моих интересов, благодарите Господа. Или Сатану, кто там для вас ближе.

— Боже, очисти меня, грешного, ибо ничего истинно доброго я не сделал никогда пред Тобою, — забормотал неожиданно Мастер. — Но избавь меня от всякого зла, и да будет во мне воля Твоя, да неосужденно отверзу уста мои недостойные и восхвалю имя Твое Святое, Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

— Хорошо сказал, мужик! — воскликнул Джей-Ти. — Я однажды слыхал одного проповедника, тот, правда, был черный, но ты тоже крут! Но тот еще при этом плясал. Ты можешь сплясать?

Мастер неприязненно посмотрел на бывшего рэпера и почесал нос.

— Вы не против нашей вылазки? — уточнил Гумилев.

— Это наш самый последний шанс. Я имею в виду «Чарли», — серьезно сказал Мастер.

— А у вас есть разве иные шансы? Сесть на поезд и удрать с группой приближенных лиц на базу Неллис?

— Я этого не говорил, — насупился Мастер.

Как ни крути, он тоже был человеком чести, и Гумилев это понимал.

— И?!

— Берите, — сказал Мастер, пристукнув кулаком по столу. — Берите «Чарли».

— Вы останетесь под присмотром моих людей, — предостерег его Андрей.

— А то я не знал! Конечно, останусь. И если что-то пойдет не так, они меня пристрелят, не правда ли?

— С чего бы? Живите на здоровье — если провалится наша затея, вам все равно кирдык!

— Кирдык? — недоуменно переспросил Мастер, потому что слово прозвучало по-русски.

— Если мы не сможем уничтожить тылы Макриди, Солт-Лейк-Сити падет.

Мастер молчал. Он посмотрел на стену, где на черно-белой фотографии веселые молодые парни стояли возле реактивного истребителя на палубе авианосца.

— Хорошо, — сказал он. — Я дам вам «Чарли».