Обитель отверженных магов - Яна Кели

Левин улыбнулся так, что каждая наблюдающая мамочка в эту секунду пожелала бы отправить восвояси своего опостылевшего мужа и подкинуть номерок притягательному отцу-одиночке.

— Но вы-то взяли его не для того, чтобы погеройствовать? Моей команде пришлось попотеть, чтобы выйти на контакт, о вас не так-то просто что-то узнать.

— Простите, Шарлиз, — Левин опустил светлые глаза, блистательно играя скромника. — Я веду тихую жизнь и не люблю создавать шум вокруг своей персоны. Стремлюсь лишь помогать, если вижу, что именно здесь от меня будет толк. Я это чувствую, как и в случае с Микком.

Мальчик смущенно поправил козырек, озираясь в сторону зала, не захотел снимать в студии кепку. Красную, напоминающую о Джее. Ая подозревала, что без его благотворительного фонда «Одежда для всех новичков» тут не обошлось.

В этот момент сам старший расслаблялся рядом, вытянул длинные ноги с другой стороны углового дивана. Шоу его не особо интересовало, просто составлял Ае компанию, она, в отличие от всех, еще не видела, как «зазвездился», по выражению парня, босс.

Выпрямив свою ногу, Ая пошевелила огромным плюшевым тапком в виде кальмара. Джей легонько подтолкнул ее ступней, и Ая снова дразняще помахала щупальцами.

— Верни, — канючил парень уже без особой надежды.

— Ни за что.

Ая не могла видеть его в этих сувенирных тапках, это было слишком нелепо. И у нее мерзли ноги. В этом деревянном гостевом коттедже было еще зябче, чем в прошлой Обители. Теперь морионы дислоцировались на северной стороне Циты, в пригороде. Холодный ветер с моря не пытался играть в гостеприимство и пробирался даже сквозь ставни. Но зато внутри в любом углу приготовлено много одеял, готовых исправить положение. И в целом Ае было неплохо, но она бы не отказалась и от прежней базы с ее аскетизмом.

Несколько дней после побега Ая просто спала. Иногда приходила в себя, прислушивалась к звукам в доме. Бывали крики, в основном вперемешку со смехом. Ая быстро осознавала безобидность происходящего и снова закрывала глаза.

Периодически приходил Вадим, заставлял подниматься и давал бумажный стаканчик с чем-то вроде бульона. Ая держала его, не замечая жара, кусающего пальцы, и смотрела в стену. А метаморф говорил: «Пей, пока не остыло». Ая медленно хлебала, а потом с облегчением откидывалась, когда мужчина уходил, и снова отключалась. Хотелось зависнуть так навсегда, среди больших желтых подушек и складок дутого одеяла.

Снов почти не было, а если и проскальзывали, то настолько путаные и бесцветные, что мгновенно забывались. В памяти сохранился лишь один отрывок. Ая видела озеро в солнечных бликах и вроде как мочила в нем ноги. Ощущение тепла от лучей и брызг было таким объемным, что казалось реальностью. Ая подозревала, что в момент видения лежала в горячке.

— Конечно, наша программа семейная, вы правы, — улыбнулась ведущая на экране. — Я не собиралась обсуждать такие нюансы, Андрей.

Пару мгновений назад она попыталась спровоцировать Микка на рассказ о других жертвах, но Левин мягко осек ее.

— Хотела лишь узнать, как вы справляетесь с такой травмой? Должно быть, это очень тяжело. У нас в студии как раз есть детский психиатр…

— У меня у самого есть соответствующее образование, так что мне проще, Шарлиз.

На лице Левина медленно растянулась улыбка сытого кота, которого собирались почесать после ужина. Он наблюдал за реакцией ведущей.

— Андрей, вы прямо подарок. Ответственный, скромный, разбираетесь в душах людей.

— Вы даже не представляете, насколько, — серые глаза мужчины странно блеснули.

Должно быть, ведущая приняла это за флирт, поэтому стала хихикать в унисон с залом. Но у Аи от этого взгляда пробежали мурашки: почудилось что-то другое, холодное и пустое. Возможно, дело в том, что она, в отличие от зрителей, одной ногой находилась за завесой Левина. Ая топталась на пороге, позволяя вуали мориона слегка прикрывать себя, но не решалась заглянуть глубже.

В этот момент экзотический гость телешоу собственной персоной зашел в дом. И не один. За ним появился второй участник, который на экране пока лишь скромно улыбался. Ая ждала его выступления, но теперь могла наблюдать вживую. Иван чуть приподнял руку в знак приветствия, словно они с Аей виделись не миллион лет назад при странных обстоятельствах, а буквально вчера, как какие-нибудь соседи.

Она смутилась и взяла с журнального столика чашку, которую до сих пор игнорировала. Все еще теплый чай с капелькой меда и молоком грел ладони — это странно придавало сил. Напиток, оставленный Вадимом, напоминал те, что готовил Иван, когда Ае было плохо после тренировок.

Первый этаж коттеджа представлял из себя большой зал с разными зонами, и теперь она поглядывала на мужчин на светлой кухне. Но они говорили слишком тихо, чтобы что-либо разобрать. Для этого пришлось бы убавить динамики, но тогда намерения подслушать стали бы слишком явными.

Обреченно вдохнув аромат травяного чая, Ая вспомнила об Элине. Было в нем нечто отдаленно похожее. Ая успела забыть об однокурсниках, время в этом доме текло странно, и такими же были мысли о старых знакомых.

Левин говорил, что с курсантами беседуют УКЭ. Из ночного переполоха оказалось ничего не ясно. Все понимали, что Ая применила магию, но это не было отражено ни на камерах, ни на браслетах, которые большинство сняло. Зафиксирована лишь активность у Блада и Криса, к которым больше всего вопросов, особенно к первому, от него поступил начальный сигнал. По камерам было ясно, что Аю куда-то вели, а после пытались скрутить и тащили. Это выглядело крайне плохо. Для курсантов. От Кая же никаких обвинений не последовало. И хоть к отсутствию у Аи сигила (Левин отдельно отметил, что его отследили по дороге на свалку) и применению магии были вопросы, она могла об этом не переживать. Юридической стороной занималась Гадюка, а она, похоже, имела дела с вещами и похлеще.

Пока хлебала суп в один из сонных обедов, Ая (в уже относительно вменяемом состоянии) стала расспрашивать Вадима о судьбе бандитов, устроивших погром. Срежиссированная погоня законников увенчалась не совсем тем, на что рассчитывали. Поймали ребят лишь из одной машины, остальные — «канули в Лету», так выразился Вадим. Вид его при этом был такой, словно шутил, но темные