Выбор без права выбора - Ольга Смирнова

плавайте в бассейне. И меня приглашайте. Буду свободен — приду. На совместный полёт Драконов уговори. Пусть Золотой там расстарается. Положительные эмоции, улыбки и смех — это ваше с ней лекарство. И ещё, возьми этот шар наблюдения. Ты его в Обители Синего Камня смотрел. Она там танцует.

— Да, помню, — ответил крон-эллин, взяв из руки Жреца шар.

— Я тебя предупрежу, когда его активировать. После полвины оборота удовольствий я её подтолкну к правильному пути. А ты сделаешь к ней решительный шаг. Иначе вы расстанетесь. К сожалению, она к этому почти готова.

***

На рассвете подруги стояли в кабинете крон-эллина и читали расписание развлечений.

— Надя, Надия. На Земле есть полезная традиция: брать на работе отпуск и развлекаться. Я беру отпуск с сегодняшнего дня. Учёбу догонять вы умеете. Если желаете поменять расписание, вносите предложения.

Девушки переглянулись. Надя улыбнулась и на ухо ничего не понимающей Надии быстро прошептала значение слова "отпуск".

— Сегодня предусмотрены танцы на полигоне вчетвером и большой бассейн в парке с мячами. Главный Жрец к нам присоединится.

И покатилась веселая жизнь… Наде, конечно, больше всего по душе полигон. Но понравился и бассейн. Играли с мячом двое на двое. Арм в паре с Надей, а Жрец с Надией. Жрец делал всё, чтобы столкнуть в воде Арма с Надей. И ведь сталкивал. И им это явно нравилось.

Учились играть в футбол без вратарей. Но с воротами. Маленькими такими воротами. Нахохотались до боли в горле…

Летали наперегонки на лётах. Надя с Надией на простых, Арм с Жрецом на боевых. Все разучили клич индейцев. Устраивали скачки на лошадях. Надя впервые увидела Жреца верхом на коне.

Золотой дракон катал подруг на своей шее и показывал горные владения Правящей семьи. Пытались купаться в горной речке. И мечтали, смотря на искрящиеся в лучах лучезара стремительные потоки воды. Арм и Надя три раза ходили по тропам на водопад, где они оборачивались. Драконы вдоволь налетались и набрызгались под бодрящими струями. Всласть наобнимались шеями. А ещё там Надя общалась со своим Чиком. Рассказывала о себе, обнимала Дракона и гладила его шипы. Несколько раз они поиграли в мяч на крыше дворца. Наверное, это были самые счастливые моменты в её жизни после возвращения в Эллинию.

«Танцевали» и «летали» на полигоне. И один на один, и один на два, и два на два. Когда надоедал серьёзный бой, хохоча носились по полигону друг за другом со штрафными шарами.

А ещё занимались бальными танцами. Арм показал Надии земной вальс. Та пребывала в полном шоке. Нет, не в полном. В абсолютном. Особенно, когда Арм попытался её обучить этому танцу. Она, бедная, цепенела на месте, чем вызывала бурю эмоций у остальных. Арм с Надей неоднократно показывали ей, как правильно исполнять определенную фигуру, а она, дитя своего мира, стояла, закрыв лицо ладонями…

Ни Арму, ни Наде не приходило в голову погрустить или вспомнить прошлое. После заката лучезара от усталости и полученных эмоций они падали в постели, чтобы на рассвете опять окунуться в мир развлечений.

А однажды Жрец сказал, что пришли важные документы для Правящего Эллинии и заодно попросил Надю зайти к нему поговорить. Арм всё понял. И его сердце пропустило удар: сейчас они должны сделать шаги навстречу друг другу… или… возможно, уже никогда.

Глава 74 И повиноваться первому же порыву обнять любимого

И вот Надя опять у Жреца.

— Как настроение?

— Здорово! Хорошо, что Арм решил отдохнуть. Он тоже устал.

— Пойдём на нашу полянку, пообщаемся наедине? — в его глазах появился хитрый прищур.

— Пойдём, Жрец, — улыбнулась Надя, состроив в отместку не менее хитрую рожицу.

Перешли порталом на свою светящуюся благополучием поляну. Сели на траву, и опять в обнимку.

— Надя, время поджимает. Что решила?

— Я подумала и приняла решение…

— Смелее, милая, — Жрец поцеловал её в макушку.

— Я стану женой Арма.

— А ты решила свою проблему?

— Нет… может, постепенно… Но когда придёт время родовой плиты, я лягу и закрою глаза… потерплю.

Жрец отодвинул от себя Надю и сел напротив, пристально смотря на неё.

— Таково твоё решение? — тихо и серьёзно проговорил он, а его глаза медленно, но верно уходили в прищур, взгляд холодел.

И он заговорил: жёстко и резко.

— Да, Надя, наступит момент, когда тебе придётся лечь на родовую плиту. И он будет не рядом, он будет с тобой, он будет над тобой, он будет на тебе. Ты почувствуешь его дыхание, движения, вы соприкоснетесь телами. Тебе придётся раскрыться перед мужем, перед мужчиной. Тебе необходимо принять его. Принять в себя, принять туда, где он уже побывал неестественным и болезненным образом. Образом, убивающим достоинство женщины. И плита встанет перед твоими глазами. Хоть открытыми, хоть закрытыми. И я знаю, что ты сделаешь, Надя. Ты обхватишь себя руками, вот как сейчас, и зажмёшься в непроницаемый кокон.

Надя очнулась. Она сидела в напряжении, сгорбившись, обхватив себя руками и с судорожно сжатыми ногами. Заставила себя расслабиться и бросила отчаянный взгляд на Жреца. Он ласково притянул её к себе и следующее произнёс своим обычным, добрым и лечащим душу голосом:

— Именно поэтому, Надя, ваши слияния должны начаться до обряда зачатия ребёнка. Вы обязаны преодолеть этот барьер. И это крайне сложно сделать не только тебе, но и ему. Разве ты не замечаешь, что он боится лишний раз до тебя дотронуться? Арм своими прикосновениями боится и тебе, и себе напомнить о тех событиях. А ещё он панически боится окончательно тебя потерять.

Надя молчала нахмурившись.

— Теперь понимаешь, что, возможно, лучше начать новые отношения с другим мужчиной, чем преодолевать почти непреодолимые барьеры?

— Может быть…

Надя вопросительно посмотрела на Жреца и отвела взгляд. Она прислушалась к себе. Что-то в ней изменилось после его неожиданной отповеди. Видимо, он нарочно с ней говорил таким тоном — жёстко, болезненно, безапелляционно — чтобы вскрыть нарыв проблемы. Выбивал клин клином. Он же психолог на всю её голову. Надя усмехнулась. Но ей стало легче. Она поняла. Поняла, что находится на пороге правильного решения.

Надя уже призналась себе, что как отъявленная мазохистка, отчаянно любит Арма. Но гордость и презрение к его поступкам выстроили такой же барьер, как когда-то на Земле перед мужем. Надя вздохнула. Мир вокруг другой, но она всё та же. Гордость идёт впереди самой Нади. И она обязана найти способ, не унижая свою гордость, поставить её позади не только себя, но и любви. А может любовь поставить впереди себя.