Тени сумерек - Берен Белгарион

Уже сейчас они могли бы перебить из луков половину отряда — но тогда другие успели бы убежать и скрыться в лесах. Нет, действовать следовало иначе — тихо окружить шайку, и лишь после этого атаковать.

— Главного берем живым, — шепнул Финрод.

Берен кивнул — и они, выбравшись из камышей, тихо пошли через воду: в самом глубоком месте было по бедра. Костер очерчивал крохотный круг света, за пределами которого увидеть что-либо мог лишь тот, кто долго сидел, отвернувшись от костра и вглядываясь в темноту. Среди орков таких не было: все внимание их захватил жарящийся на угольях баран, а все мысли были заняты тем, чтобы разделить его поровну.

Эльфы почти не скрывались — Берен видел Кальмегила и Вилварина слева и справа от себя, видел, как те натянули луки, и сам, зажав нож в зубах, достал стрелу и наложил ее на тетиву. Остальные девятеро без шороха, без звука растворились в зарослях.

Берен остался под обрывом, перехватил лук по-вастакски — теперь стрела лежала на дуге — и прицелился в одного из уруг-ай. Большой, желтолицый, в черном плаще похожий на упыря, тот беспокойно елозил на месте, словно близкая смерть щекотала ему лопатки. «Так оно и есть», — беззвучно прошептал Берен. — «Намо свидетель, так оно и есть…» Холодная вода по колено, орки в изменчивом свете огня — все это так живо напомнило ту, давнюю охоту в Топях Сереха, что кровь помчалась по телу бешеными рывками и все жилы зазудели от напряжения.

— Кугу-ху! — прокричал горлицей Финрод.

— Что за дурная птаха орет ночью? — поднял голову один из орков. Товарищ не ответил ему: упал в костер со стрелой Берена в боку. Вторая стрела вонзилась спрашивающему в открытое горло. Свистнули еще десять стрел, упали еще восемь орков — в некоторых попали сразу двое. Остальные бросились врассыпную: четверо урух и вожак уруг-ай.

Бежал он прямо на Берена и тот, не поднимаясь на обрыв, саданул его луком по ногам. Орк упал в реку совсем не так как собирался: лицом вниз, больно треснувшись о мелкое дно. Берен отбросил лук и прыгнул ему на спину, не давая подняться. Одной рукой он прижал голову орка ко дну, держа врага за волосы, другой нашарил на его шее что-то роде гайтана и закрутил, сжимая петлю вокруг горла. Орк вырывался и бился, но Берен был тяжел и силен, а вожак после удара о дно, не имея возможности вздохнуть и нахлебавшись воды — слабел. Берен вовремя заметил его попытки достать нож и прижал коленями его локти. Орк затих, и Берен приподнял его голову над водой — не утопить бы совсем… Сильный рывок назад… Берен оглянулся — Менельдур связал орку ноги и потянул за веревку.

— Хватить купать его, чище он уже не будет, — сказал эльф.

За ноги они вытянули орка на берег. Пока он плевался и хрипел, ему стянули руки ремнем, а когда он продышался — заткнули пасть собственным кнутовищем и завязали кнут вокруг головы.

Остальных орков Финрод приказал раздеть и бросить в ближний овраг, засыпав валежником. Их доспехи, оружие и тряпки свалили в кучу. Айменел занимался угасающим костром. Берен подсел к нему — посушиться.

— Что ты задумал, Ном? — при орке он не хотел называть ни титул, ни имя Финрода.

— Увидишь, — улыбнулся король. — Но сначала мы поедим.

Баранью тушу, упавшую в костер, очистили от золы. Лоссар и Лауральдо достали большие фляги — нолдорское «зимнее вино». Трапеза прошла быстро и в полном молчании. Каждый понимал, что отныне они находятся под вражеской тенью и должны, если хотят выжить, иметь уши летучих мышей и глаза на затылке.

Даже легкая победа не радовала. Еще десять лет назад и помыслить нельзя было, чтобы эльфы здесь скрывались и нападали из засады на разгуливающих свободно орков. А впереди был Тол Сирион, и когда-то выстроенный Финродом гордый дозорный замок Минас-Тирит…

Покончив с трапезой, Финрод заговорил о том, как он думает пройти через сауроновы владения.

Замысел его по дерзости граничил с безумием, но в этом безумии было то самое благородство, которое удача любит. Но Берена изумило то, что Финрод говорил, не отдавая приказания, а словно советуясь.

— Может и получиться, — сказал он, когда Финрод закончил свою речь. — А ведь и вправду, может получиться, эльдар!

Но, обведя эльфов взглядом, он не заметил и следа воодушевления.

— Ты… не понимаешь, — прошептал Аэглос. — Это… это ужас.

— Ужас? Ужас будет, если Тху нас зацапает. Или переодеваться врагом противно вашей чести?

— Допустим, если бы нам удалась эта затея, я не стал бы хвалиться, — мрачно усмехнулся Нэндил. — И никто из нас не стал бы. Но дело даже не в этом, Берен. Орк… это то, чем каждый из нас боится стать. Боится больше, чем смерти.

— Но ведь это только притворство! — Берен посмотрел на Финрода. — Ном, ведь так?

— Не совсем, — Финрод сжал пальцы чуть ли не до хруста. — Будь это всего лишь притворством, я бы просто отдал приказ. Чтобы я мог создать чары, а прочие — воспринять, всем нам придется… обратиться мыслями к тому, что в нас есть низкого.

— Не понимаю, — Берен сжал губы. — Я знаю, приятного мало. Ведь мне приходилось прикидываться пьяным и валяться в навозной жиже, чтобы меня не узнали в одном из замков, и обвязываться тухлым мясом, чтобы сойти за прокаженного… Но ведь для дела, и только на время, чтобы избегнуть самого худшего!

— Мы понимаем разное, когда говорим «самое худшее», — нахмурился Аэглос.

Берен почувствовал призыв Финрода к осанвэ и отозвался.

«Я попробую объяснить тебе через то, что для большинства из нас вообще непредставимо, а вы сами называете это извращением. Вообрази себе, что ради своей цели — сбора сведений или убийства — ты должен обольстить мужчину как мужеложец. Не совершить мерзости, нет, просто притворяться какое-то время… Выглядеть и вести себя как…»

— Ном… — Берен потер лицо. — Хватит. Я понял. Эльдар, я был дураком и прошу прощения. Меня извиняет только то, что я думал — это просто как тряпки переменить, и все. Наверное, государь, быть по-моему: преврати в орка меня одного и уводи остальных. Если уж ты не смог требовать этого от своих вассалов, то я не могу и просить.

— Не торопись, — поднял ладонь Нэндил. — Ведь никто из нас еще не сказал «нет». Нам просто трудно решиться.

— На самом-то деле мы решились, — Эдрахил коротко рассмеялся. — Некоторые из нас, по крайней мере. Будучи здесь, уже глупо поворачивать назад.

— Верно, — Лауральдо решительно сломал о колено палку для костра. — Время колебаний прошло. Я твой, Финрод. Думаю, даже твоих сил не хватит на то, чтобы сделать из меня настоящего орка, а остальное я как-нибудь перетерплю.

— Незачем тянуть, — Кальмегил поднялся. — Айменел, натопи в котелке бараньего жира, я натолку угля. А орочьи тряпки неплохо бы очистить хотя бы немного от паразитов.