Работа на стороне - Джим Батчер

Я избавилась от проклятых неуклюжих сапогов Мюнстера, и натянула чёрные тапочки, которые я всегда носила на тренировках. Я вытащила оружие и снаряжение из сумки байка, приладив все причиндалы на разгрузку под курткой, и скользнула ближе. Я держалась там, где было темно, используя тени, чтобы скрыть своё приближение. Затем я нашла клочок особенно глубокой тени, и стала ждать.

Потребовались бесконечные пять минут, пока охранник оказался достаточно близко ко мне, чтобы снять его тазером. [75] Дротик выскочил и погрузился ему в грудь, таща за собой блестящие провода, я нажала на курок, он задергался, забился и упал на землю. Я не была уверена, был ли этот парень человеком или нет, но я не хотела испытывать судьбу. Я продолжала бить его током, пока не удостоверилась, что он в нокауте. Когда я унялась, он просто лежал на боку, свернувшись калачиком на полпути к позе эмбриона, дрожа, дергаясь и пуская слюни.

Как ни странно, он чем-то напомнил мне моего второго мужа по утрам.

Я выдернула из него дротик и засунула тазер и провода в карман куртки. Потребуется слишком много времени, чтобы снова подготовить его к работе, и у меня было скверное подозрение, что от электронного устройства внутри склада мне не будет большого проку. Я могла бы ударить его чем-нибудь тяжёлым, чтобы обездвижить, но я была бы счастливее, если тот, кто обнаружит оглушённого человека, не поймет, что с ним случилось.

Так будет проще.

Мой П-90 [76] висел свободно на разгрузочном поясе, его рукоятка была высоко, а ствол свисал вдоль моего тела. Я улучила момент, чтобы привинтить глушитель на конец пистолета, и подняла его к плечу в положение для стрельбы. Ношение маленького бельгийского оружия, созданного для самообороны, было незаконным для гражданских в пределах городской черты; глушителя — тоже. Если бы я попалась с ними, я бы заработала неприятности. Если бы я попалась, используя их, я бы получила срок. Оба эти последствия были второстепенными, учитывая тот факт, что, если бы я не вооружилась, как на медведя, то не осталась бы в живых, чтобы поздравить себя, как законопослушного гражданина.

Ну, нет такой штуки, как идеальное решение.

Я, двигаясь бесшумно, вернулась к входной двери, прижав оружие плотно к плечу. Я шла вперевалку, быстрыми, мелкими, скользящими шажками, сохраняя равновесие верхней части тела. Я поставила прицел «красной точки» на П-90, и он поплыл перед моим взглядом, как полупрозрачное перекрестье красного света. Наведите оружие на нужную точку и спустите курок. По идее, пули полетят туда, где сходятся линии перекрестия. Обычно я имела дело с короткой дистанцией. Хотя я видела больше перестрелок, чем практически любой полицейский в стране, благодаря Дрездену, — я могла бы пересчитать по пальцам, сколько раз я использовала оружие всерьёз против цели, находящейся дальше чем семь или восемь ярдов.

Стоя рядом с входной дверью, я проверила ручку. Она легко повернулась. Таким образом, люди внутри полагались на своего охранника, который не пустит незваных гостей.

Я подумала о первом шипящем голосе, с которым я говорила по телефону, и вздрогнула. Они не будут полагаться на чисто физическую защиту. Но я тоже кое-что в этом понимала. Обереги Гарри были смертельно опасны, но для их создания вы, видимо, должны были использовать энергию порога, который бывает только вокруг жилого дома. Этот старый склад был коммерческим предприятием и не имел порога. Таким образом, если заклинание было предназначено, чтобы охранять дверь, оно должно быть достаточно слабым.

Конечно, «слабый» был относительным термином в словаре Дрездена. Это могло означать, что меня может ударить достаточно сильно, чтобы только переломать кости, а не распылить меня полностью — если там вообще было заклинание.

Я ненавидела это волшебное дерьмо.

Да пошло оно всё. Я же не могу просто стоять здесь всю ночь.

Я медленно повернула ручку, отклонившись так далеко, как только возможно. Затем я мягко толкнула, и дверь приоткрылась на дюйм или три. Когда ничего не взорвалось, и не завопила сигнализация, я расслабилась и заглянула внутрь.

Это было словно заглянуть в другой мир.

Зелёный и синий свет переливался и скользил по стенам и потолку склада, жуткий и неуловимо тревожащий, каждый цвет двигался волнами разной ширины и скорости. Странный запах воды и рыбы был сильным внутри. На стене были какие-то штуки — наросты, единственное, как я могла назвать их. Мерзкие пятна какого-то комковатого, жёсткого вещества, которое я не могла опознать, облепили вокруг все стены и потолок склада, образуя примерно круглые участки около шести футов в поперечнике.

Клетки были разбросаны по всему полу — группы пятифутовых кубов из массивных стальных решёток. Люди были заперты в нескольких из них, дверцы замотаны тяжёлыми цепями. Большинство из них просто сидели, глядя в пустоту, или лежали на боку, делая то же самое, совершенно неподвижно. Это было ненормально. Даже тот, кто был напичкан наркотиками, но находился в сознании, проявлял бы немного большее оживление. Это означало привлечение магии, какого-то психического вторжения, и тихий голос в моей голове принялся кричать.

Я уже неоднократно подвергалась такому вторжению.

Это скверно.

Мои ноги ослабели. Мои руки дрожали. Рябь цветных волн света на стенах стала какой-то зловещей, сбивающей с толку, началось еще одно нападение на мой разум. Господи Боже, я хотела развернуться и удрать прочь, так быстро и так смиренно, как это возможно. В самом деле, я пыталась. Мои ноги дрожали, как будто готовясь к бегу, но едва волочились. Присмотревшись к другому ряду клеток, я увидела Джорджию.

Она была голой, стояла на коленях, её руки бережно обвивали выпуклый живот, прижимая будущего ребенка. Её голова поникла в позе кротости, а её гладкие плечи и шея были расслаблены. Но я видела её глаза, открытые и пристально глядящие на нижнюю часть клетки, и я заметила мерцающий в них вызов.

Что бы ни проделали с другими, это подействовало и на Джорджию, но она, очевидно, не была подавлена так же легко, как они. Она все ещё боролась.

Что-то глубоко внутри меня, что-то суровое, жестокое и яростное, заставило меня застыть на месте. Я смотрела на Джорджию, и я знала, что я не могу убежать. Я вспомнила, что Уилл и Марси были там, ждали меня, моего оповещения, что настал момент изменять форму и драться. Я вспомнила, что почти все эти люди в клетках были молодые, ещё моложе, чем оборотни, включая самого младшего, в клетке Джорджии.

Я вспомнила брызги крови на обшарпанной кабине лодки — и что там не было никого, но я пришла на выручку этим детям.