Верховный маг империи - Диана Удовиченко

Много часов длилась агония Аллирила. Много часов стояли первозданные, не в силах отвести глаз от ужасающего и одновременно величественного зрелища. А когда все кончилось, когда последние языки Зеленого огня лизнули опушку и истаяли в воздухе, когда прекрасный волшебный лес превратился в черное кладбище деревьев, ворота крепости распахнулись. Из них вышли эльфы. Последние эльфы в этом мире. Полторы тысячи юношей и девушек и два десятка зрелых воинов. Они опустились на колени, прощаясь с Аллирилом. Из светлых глаз текли слезы, струились по совершенным лицам. Они оплакивали родных, друзей и любимых, свою жизнь, прошлое и будущее. Впереди высилось мрачное нечто, наполненное злом, позади лежали земли людей. Им некуда было идти, не за что сражаться, нечего защищать. У последних эльфов Аматы больше не было родины.

Даже на расстоянии я чувствовал тяжелый запах, исходивший изо рта Вериллия. Он как будто гнил изнутри – впрочем, может, так оно и было? Кожа волшебника имела землистый оттенок, белки глаз прорезала красная сетка лопнувших сосудов.

– Бездна тебя не пощадила, – невольно вырвалось у меня.

– Это лишь внешность, оболочка, мой мальчик. – Он издал булькающий, больше похожий на кашель, смешок и сделал еще несколько шагов в мою сторону.

Несмотря на то, что Вериллий выглядел древней развалиной, двигался он по-молодому гибко и быстро. Я подался назад, сохраняя расстояние между нами. Следовало как можно дольше тянуть время, дав людям возможность покинуть опасное место. Вообще же я еще не придумал как действовать. Попытаться выведать у Вериллия какие-то тайны о бездне? Уговорить его закрыть разрыв, окно или как там оно называется? Может быть, просто уничтожить колдуна – и окно само закроется?

Так или иначе, я решил поддержать беседу, тем более что маг не проявлял видимой агрессии. Хотя вот глаза его мне не нравились…

– Устроить убежище в храме Ат-таны было очень остроумным решением. Евлалия заколдована?

– Ну что ты, зачем такие сложности! – сказал Вериллий, остановившись и оставив попытки заключить меня в отцовские объятия. – Есть другое колдовство, действующее на нее безотказно – звон золотых монет. Для Евы нет ничего важнее богатства и власти. Кстати, она моя давняя подружка.

– И это ради нее ты выращивал дома яблоневые деревья? Ведь яблоко – символ ее богини.

– Скорее, благодаря ей. Простенькие заклинания жизни, которые я сумел перенять от эльфийской любовницы плюс благословение Старшей жрицы Ат-таны. Деревья плодоносили круглый год.

Признаться, его ответ поставил меня в тупик и несколько обеспокоил.

– Разве благословение жрецов может иметь реальную силу?

– Далеко не всегда. Но случается, что оно совпадает с желаниями богов. Ат-тана – богиня плодородия, не вижу ничего удивительного в том, что она ответила на благословение. Не стоит считать богов мифом. А почему тебя это заинтересовало? Ах да, проклятие… Ева рассказала мне об этом неприятном случае с Лауритой. Не стану врать, сынок: проклятия жрецов тоже иногда сбываются, особенно если они произнесены перед смертью в адрес убийцы… Но тебе нечего бояться, с твоими-то возможностями. Или ты переживаешь за девчонку? Брось, Рик, она тебе не пара!

Я не собирался обсуждать с ним Дарианну, но и ссориться пока не рисковал. Слишком мало времени прошло. Поэтому постарался перевести разговор:

– И долго ты собирался здесь отсиживаться?

– Не очень. Пока не будут уничтожены все внешние враги Галатона. И пока я не обрету полную власть над дарованными мне силами… Но ты очень быстро нашел меня, сынок.

– В храме так несет бездной, что это было нетрудно.

– Я поставил хорошую защиту от тонких магов. Так что нетрудно определить присутствие бездны было лишь для изначального. Ведь ты изначальный, Рик?

Я промолчал.

– Конечно, ты изначальный. Да… и ты всегда обладал не только врожденными способностями, но и силой духа. Считается, что прочесть близкого родственника невозможно, и вряд ли ты сумел бы это сделать. Но ты хотя бы слышал мою мыслеречь. Я же твою не улавливал, мешал какой-то внутренний заслон… – задумчиво произнес Вериллий. – Не хочешь рассказать о своих силах?

– Не хочу.

– Напрасно. Объединившись, мы стали бы непобедимы. И я все еще не оставляю надежды привлечь тебя на свою сторону.

– Лучше тебе оставить пустые мечтания, – я сделал попытку воззвать к разуму своего оппонента. Понимал, конечно, что это бесполезно, но попробовать-то надо было. – И прими мой совет: откажись от своих планов. Ты не в силах обуздать бездну. Она уничтожит тебя, а потом и весь мир.

– Нет-нет, ты заблуждаешься, мой мальчик! – воскликнул волшебник. – Я умею контролировать энергию бездны! Ты ведь ничего не знаешь. Послушай, Рик, я работал над этим много лет. Всю свою сознательную жизнь я шел к триумфу… не смотри с таким презрением. Да, сознаюсь: иногда я не выбирал средств. Иногда… хм… скажем, был не совсем честен. Но я делал это во имя великой цели и достиг ее! Я разгадал магическую схему Ридрига Первого, прочел орочьи таблицы, отыскал записи Астентума и открыл формулу всевластия! Скоро весь мир будет принадлежать Галатону. Виндор станет центром Аматы. Прекратятся войны, потому что какие могут быть войны в мире, где существует лишь одна империя? Моя власть станет абсолютной. И я хотел бы разделить ее с тобой, сынок.

– Ты хочешь уничтожить половину живых существ, а другую половину превратить в рабов, я правильно понимаю?

– Ну, а что плохого в рабстве, если раб сыт и здоров? – искренне изумился Вериллий. – Неужели ты думаешь, Рик, что народ способен оценить свободу? Да и когда галатцы были по-настоящему свободны? Разве сейчас они не рабы? Разве им дано право устраивать свою жизнь по собственному усмотрению? Нет. Они зависят от императрицы, министров, Совета магов и множества чиновников. Разве не честнее будет, если все подчинятся власти единственного господина? Или двоих господ? Нам не понадобится ни кабинет министров, ни стража, ни шпионы. Мы, всезнающие и всесильные, будем карать и миловать одним лишь мановением руки. И все это даст нам бездна.

– Да уж, – усмехнулся я, – мне казалось, ты хочешь быть тираном. А ты, смотрю, метишь на роль божества!

– Но мудрого и справедливого божества! – Вериллий назидательно поднял палец.

– Не получится у тебя ничего.

– Уже получилось! – торжествующе прохрипел мой странный собеседник. – Первая печать сорвана, у Галатона стало на одного врага меньше.

Интонации волшебника и болезненный блеск его глаз заставили меня внутренне содрогнуться. Предчувствуя непоправимое, я спросил, стараясь не терять внешнего хладнокровия: