Наследие 2 - Сергей Тармашев

Он коротко указал ножом на её счетчик Гейгера, укрепленный на подвесной системе скафандра. Виолетта торопливо сняла прибор, взглянула на дисплей, выключила его и включила вновь.

— Действительно, странно, — недоуменно согласилась она. — Периоды полураспада опасных изотопов урана и плутония огромны! Радиоактивное заражение за двести лет никуда бы не делось… Я так и думала, что всё это фикция! Администрация придумала страшилку со смертельной радиацией, чтобы отвадить «заботливых» и лигов от Железногорска! Не было никакого теракта!

— Отвадить от чего именно? — лицо Ершова по-прежнему было задумчиво. — От законсервированного производства спутников? От пожарных машин МЧС? А оно лигам зачем? Спутники и их запчасти в пищу не годятся, десяток пожарных машин не спасут от огня огромный город, да и кто занимался пожаротушением в первые годы Хаоса? «Заботливые» выживали, как могли, эпидемии выкашивали их тысячами. Основная масса лигов была несовершеннолетней… Нет, тут должна быть другая причина. Нечто такое, что Концерн хотел сначала удержать силой оружия, а позже сохранил в тайне.

— Силой оружия? — нахмурилась Виолетта. — Вы думаете, что армейские склады всё-таки есть?

— Нас сегодня атаковало порядка шестисот агрессивных лигов, — невесело фыркнул Ершов. — Все они были вооружены и не жалели патронов. Более того, у них имеется три танка! Два вы видели, и ещё один караулит нас с юга, отрезая дорогу домой. И все они в хорошем состоянии, с боекомплектом и на ходу! Откуда у лигов столько оружия, если в этих краях был лишь центр МЧС и небольшая воинская часть внутренних войск, охраняющая радиоактивный могильник? Тем более, что танки лигов ездят! Понимаете, доктор? Они двигаются!

— Эм… — Виолетта непонимающе посмотрела на него. — А разве это необычно? Движущийся танк?

— Если учесть, что для работы двигателей танкам требуется дизельное топливо, срок хранения которого составляет пять лет, то да, необычно. Я бы даже сказал, очень необычно. Даже если вы обеспечите идеальные условия хранения, абсолютную герметичность и влагонепроницаемость, срок годности топлива возрастет до нескольких десятков лет, возможно, до тридцати-сорока. Но не до двухсот с лишним!

— То есть, лиги не могли просто найти топливо где-то в руинах! — сообразила Виолетта. — Мне никогда не доводилось заниматься топливом, хоть по смежной специальности я химик, но могу сказать точно, что бесконечно долго может храниться нефть! Значит, лиги перерабатывают нефть в топливо! Видимо, у них сохранилась технология!

— А нефть откуда? — поинтересовался инвазивный лейтенант. — В этом районе нет месторождений, иначе наш ЦСГР держался бы за них зубами с первой секунды Хаоса! Оружие и боеприпасы, кстати, тоже не из месторождений возникают! Что-то во всём этом не так, как кажется… — Он мгновение молчал, изучая её карту. — С наступлением ночи лиги атакуют развалины и отправят всех нас прямиком к Шаро Предрекшей. Надо выбираться отсюда, пока стоят сумерки. Сейчас наши шансы равны: мы плохо видим уже, они плохо видят ещё. У нас есть час, от силы полтора. Вопрос, куда идти? С трех сторон мы окружены, с севера нас запирает озеро. Я думаю, надо двигаться по развалинам через весь Железногорск. Заодно пройти через этот ваш центр космической связи. Если нам повезет и там каким-то чудом сохранилось оборудование связи, вызовем Центр и запросим помощь.

— А они станут рисковать драгоценной боевой техникой ради нас? — с надеждой посмотрела на Ершова Виолетта. — Здесь столько агрессивных лигов… и у них есть танки…

— Ради нас — нет, конечно! — ухмыльнулся немолодой лейтенант. — Кому нужна кучка инвазивных солдат?! Как насчет вас, доктор, не знаю. Вы вроде бы раритет, результат программы обмена генофондом новосибирских кровей, ведь так? Наша-то молодежь вся на одно лицо, а у вас черты другие… но раз такую диковину выпустили за Периметр, стало быть, с деторождаемостью у вас не очень? — Он бросил на неё короткий пристальный взгляд и продолжил, не дожидаясь ответа: — Зато ради нашего глубокоуважаемого командующего рейдом, старшего лейтенанта Лёнчика, его папаша разобьется в лепешку! Генерал пришлет сюда и технику, и людей, и оба наших танка, которые ещё на ходу. Набьет рабами пару «свинарников» и либо предложит воякам обмен, либо начнет шантажировать, что перебьет всех рабов, если ему немедленно не вернут единственного сынишку. Там, в Центре, нас уже ищут, время позднее, а рейд до сих пор не вернулся из абсолютно безопасного района и на связь не выходит. Наверняка подняли тревогу и пытаются разобраться. Кто-нибудь может рассказать им, куда мы направились на самом деле?

— Думаю, что нет, — уныло ответила Виолетта, пряча взгляд. — Мы с коллегами держали планы в секрете, опасаясь, что Археологический отдел или Служба Безопасности узнают и никуда нас не выпустят. Малевич тоже никого не предупреждал, как я понимаю, руководствуясь теми же мотивами.

— Понятно, — подытожил Ершов. — Никто не знает, куда мы направились. А мне было сказано, что запасной маршрут рейда одобрен командованием! И как только наш храбрец решился на такое?

— Это я его убедила, — Виолетта поникла ещё сильнее. — Он нагло и назойливо меня добивался… В общем, я совершила ошибку: решила извлечь из этого пользу и наобещала ему всего в обмен на рейд в Железногорск… думала, потом не составит труда отказаться от обещаний на волне славы и всеобщего интереса к найденным материальным ценностям… Манипулировать Малевичем было совсем несложно…

— Два малолетних идиота, вашу мать! — тихо выругался инвазивный. — Столько народу полегло… — Он болезненно покачал головой и вернулся к карте: — Значит, попробуем попытать счастья в центре космической связи. Наши радиостанции сгорели вместе с техникой в Подгорном, а встроенные в скафандр рации ограничены десятикилометровым радиусом, да и то в идеальных условиях, если питания полно и местность открытая. В лесу и руинах дальность сильно падает. Но если связи не найдем, то хреновы наши дела.

Ершов мгновение молчал, после чего убрал нож и, свернув в трубочку целлулоидный лист карты, убрал его в подсумок.

— Будите своих друзей, доктор, — велел он, — через десять минут нам предстоит долго бежать.

Бежать действительно пришлось очень долго. Поле руин, протянувшееся вперед сквозь сереющее сумеречное небо, казалось, простирается бесконечно. Бежали в колонну по двое, пригнувшись, огибая ямы и кучи давно спрессовавшихся обломков, засыпанных ядовитой пылью, спотыкаясь о торчащие куски ржавой арматуры и сгнивших бревен. От постоянного нахождения в полусогнутом состоянии нестерпимо болела спина, долгий бег вымотан до изнеможения, и Виолетта переставляла ноги, словно робот, поглощенная единственной мыслью: когда же можно будет перейти на шаг? Ершов время от времени подавал команду идти шагом, чтобы дать отдышаться измотанным археологам и совершенно измождённому Малевичу, которого солдаты роты охраны поддерживали под руки. Но эти паузы были столь коротки, что восстановить силы было невозможно.