Апокрифы Другого мира: тюбан Большой Игры - Вадим Шелудяков

С этими словами он зажёг огонёк и пошёл по лестнице вниз. Через три пролёта дорогу ему преградила ещё одна дверь, также оказавшаяся незапертой. Пройде через неё он оказался в просторном зале, освещённом мягким, рассеянным светом, льющимся прямо с потолка. В центре зала в позе лотоса сидела фигура с надвинутым капюшоном, скрывающим лицо. И была она очень похожей на то, как изображали Творца. С тем лишь отличием, что сейчас он сидел, а не стоял.

Шелд переключился сначала на аурное зрение, потом на казуальное и ментальное. Но на всех уровнях реальности перед ним находилась всё та же фигура, без каких либо изменений. Смотреть на закутанного в плащ "человека", сидящего на энергетических узорах и ими же окружённого было дико и непривычно. Но факт оставался фактом, во всех доступных Шелду видах зрения незнакомец выглядел совершенно одинаково.

"Ну вот и свиделись, Творец" - подумал он. Именно в этот миг капюшон плавно, без каких либо видимых причин сполз с головы загадочной фигуры. У того, кто предположительно и был "Творцом" обнаружилось лицо достаточно молодого человека, не старше 25 лет. Но черты оказались совершенно не характерными для этого мира. Скуластое лицо с резко очерченным подбородком и "монгольским веком", не встречающимся ни у одного народа Ойкумены, делало незнакомца очень похожим на бурятов или калмыков из мира предыдущего воплощения. У сартанцев, имеющих наиболее азиатскую внешность, веко было самое обычное, двойное.

"Творец" не проронив ни звука упёрся взглядом в Шелда и тому сразу же стало не по себе. В голове хаотично заметались мысли, одна другой тревожнее и неприятнее. Немалых усилий стоило Шелду, чтобы совладать с этой напастью и отрешиться от столь внезапно нахлынувшего на него отвлекающего потока. Незнакомец всё также храня молчание, продолжил смотреть на Шелда спокойным, бесстрастным взглядом, никак не выражая ни своего отношения, ни своих намерений. И внезапно внутри Шелда начало закипать раздражение на этого "непонятно как его определить". И снова ему стоило изрядных усилий, чтобы не дать эмоциям затопить разум.

- Приветствую, Творец! - проговорил Шелд, у которого от этих игр в гляделки нестерпимо зачесался язык, чтобы наконец прояснить, чего от этого перца можно ожидать, - Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли как-то иначе? Уж извини, что я так внезапно нагрянул, но записаться на приём как-то не получалось.

Губы незнакомца тронула лёгкая, понимающая улыбка, будто он видел своего гостя насквозь и сейчас услышал ровно то, что и ожидал. Однако прозвучавшие следом слова не имели ничего общего с заданным вопросом и были весьма далеки от дружелюбных:

- Ты здесь потому, что посмел покуситься на то, на что не имеешь никаких прав. У тебя есть только одна попытка, чтобы оправдаться. Можешь приступать.

- И в чем же ты меня обвиняешь? - поинтересовался Шелд, который лишь чудом не сопроводил свой вопрос парочкой не слишком литературных пассаже в адрес хозяина этого места. В этом странном месте его колбасило, как подростка и потому его странный собеседник вызывал у него просто бурю раздражения. - В том, что я попытался унять фанатиков, которые расплодились с попустительства твоих жрецов и твоего собственного? Или в том, что созданная тобой религия никак не препятствует всем тем зверствам и мерзостям, что творятся, в том числе, твоим именем?

- Вот как ты заговорил? - глубокий, бархатный бас Творца звучал громко и ясно, очень сильно контрастируя со смыслом того, что он говорил, - Похоже, придётся доносить до тебе истину тем же способом, каким котёнку объясняют, где можно гадить, а где нет. А то гордо творишь дурь несусветную, пророка из себя корчишь, а сам как пребывал в омрачении, так и продолжаешь в нём пребывать. Или посмеешь возражать?

- Мне надо было бросить на самотёк и друзей, и Нисари с его сподвижниками-садистами и засесть за медитацию лет на "...надцать"?! - зло огрызнулся Шелд. Огрызнулся и понял, что "Творец" тоже понял, что он и сам понял, какую чушь сморозил.

- Похоже, ты умудрился забыть всё, что тебе говорил Учитель, отправляя на перерождение в этот мир, - всё тем же бесстрастным голосом проговорил через некоторое время "Творец", - Насколько далеко по Алмазному пути ты продвинулся за тот срок, что был отмерен тебе здесь? Попробую угадать: ты в очередной раз не сделал даже нёндро[1]? А ты к нему хотя бы приступил? Четыре недели двадцать лет назад, когда магии лишился, попрактиковался и снова взялся за старое? Все те практики, что ты давал в своём Ордене, не несут никакой просветлённой искры. Потому как её в тебе самом сейчас не отыскать даже под микроскопом! Ты критикуешь созданную мной почти пять тысяч лет назад религию, а сколько просуществует твоё учение без тебя самого? Или ты считаешь, что будешь жить вечно? Надеешься на свою систему управления перерождениями? А тебе не кажется, что единственный способ вернуть тебя на пути бодхисаттвы - выдернуть из этого мира прямо сейчас?

Рислент вздрогнул, услышав эти страшные слова, прозвучавшие для него смертным приговором. Да, он действительно всё время полагал, будто в запасе у него достаточно времени на практику, что можно будет заняться ею "сразу, как только разгребёт текучку". И сейчас его "с деликатностью слонопотама" потыкали носом в тот принеприятнейщий факт, что текучка не разгребается уже пятнадцатую жизнь. А он - смертен. И смерть, как обычно, подкралась совершенно неожиданно. Если сейчас пришёл его последний час в этом воплощении, то придётся признать, что он к такому концу оказался совершенно не готов. Все начинания - не закончены, сам - ни чуть не более просветлённый, чем обычно. И, главное, нет никакой возможности помешать этому сверхмогущественному существу сделать то, что он сочтёт правильным.

- Хорошо, не буду даже пытаться возражать, - проговорил он, после довольно долгого раздумия, - Но незаконченные мной дела разруливать придётся тебе. И уж потрудись сделать это лучше, чем сделал бы я.

- И ты не хочешь попросить меня ни о чем ином, кроме этого?

- Даже об этом не прошу. Всего лишь констатирую очевидное. Устраняешь меня, значит дальше сам несёшь всю ответственность за происходящее. А просить о чем бы то ни было не буду.

- Гордый такой? Или думаешь, что просить бесполезно?

- Не важно. Делай, что собрался.

- У тебя ещё есть время. Не хочешь использовать его для осознания и осмысления прожитой жизни?

Не удостоив "Творца"