Поселок. Тринадцать лет пути. Великий дух и беглецы. Белое платье Золушки - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До становища было недалеко. Воины шли сзади, охватив его полукольцом, — он ведь мог быть злым духом, которого послало к ним черное Подземелье, чтобы обмануть и потом пожрать всех мужчин.
Но когда они пришли в становище и старшие люди собрались и стали говорить с гостем Короткие Волосы, то все поняли, что это не посланник Подземелья, а самый настоящий сын великого вождя Немого Урагана, который исчез много зим назад… и никто уже не помнил, почему исчез, куда исчез — память племени уходила в прошлое лишь на десять зим. Только потому, что Немой Ураган был великим вождем и о нем пели песни, память о его подвигах оказалась длиннее.
Жало знал запретные знаки вождей.
Жало сказал, что его знаки требуют, чтобы воины племени пошли в горную долину и убили его врагов.
Это было справедливо, и Жало имел право требовать этого — он был сыном Урагана и знал запретные для смертных знаки.
Только воины не спешили идти за ним — они готовились к охоте. Они не хотели воевать.
Но старые люди, пошептавшись, сказали:
— Надо идти с сыном Урагана. Надо делать, как велят узы крови. Но лучше спуститься к долине по реке, на лодке…
Некоторые воины рычали от недовольства.
Но нельзя не слушаться богов и стариков. И набрали целую лодку воинов. И поплыли… Жало хотел спать, но не мог показать такой слабости. Он стоял посреди лодки и держал копье.
Он чувствовал себя великим вождем…
* * *
— Вы с ума сошли, Павлыш, — резко произнес голос от входа. — Я же просил, умолял вас оставаться у Старшего. И вы обещали больше не вмешиваться в дела долины.
Юноша отмахнулся от жалобно загудевших роботов, подошел ближе.
При виде его мать упала ниц. Он был настоящим хозяином долины.
— Девушка жива? — удивился юноша. — Старший сказал мне, что ее убили.
— Она умерла бы, если бы я не пришел сюда, — сказал Павлыш.
Резкость в голосе Павлыша заставила юношу метнуть к нему тонкие пальцы, словно умоляя о чем-то. Руки тут же взвились вверх, к пульсирующим глазам.
— Не думайте, что я изверг, — сказал юноша. — И не воображайте, Павлыш, что попали в какой-то притон убийц. Я вам искренне благодарен, что вы спасли девушку. Это у вас диагност? Очень любопытно. Смерть девушки никак не входила в мои планы. Но поймите, мы имеем дело с примитивной цивилизацией, даже не цивилизацией, со стаей. Жестокости присущи разумным существам на этой стадии развития. Если бы не ваше вмешательство, девушка все равно была бы мертва — так уж написано ей на роду.
— Почему же? — спросил Павлыш, все еще раздраженно. Кто предписывает ей умереть?
— Не я, — заверил юноша. — Ее собственная жизнь, ее поступки, которыми я стараюсь руководить, клянусь вам, руководить к лучшему. Она по своей воле убежала на рассвете из долины. И без вашего участия погибла бы, убитая Белой смертью. Меня здесь не было. Я не знал об этом. Я не могу читать мысли. Вы ее спасли. Очень хорошо. Но не прошло и часа, как она убежала снова. И я поверил Старшему, что она мертва. Поверил, в этом моя ошибка, но я не застрахован от ошибок.
— Хорошо, — согласился Павлыш. — Я не спорю. Я не знаю ничего о вас — вы обо мне знаете много.
— Я обещал рассказать и расскажу, как только вы вернетесь на корабль.
— Я не уверен, что смогу ждать.
— Почему?
— Как вам объяснить? Когда вмешиваешься…
— Кто вас просил об этом? Неужели вас не научили на Земле, что недопустимо вмешиваться в чужие дела?
— А вы?
— Я? Я знаю, что делаю, — вы же действуете вслепую. В этом разница между нами. — Великий дух приблизился к женщине. — Раз девушка жива, ее, очевидно, можно убрать отсюда? Ваше мнение?
— Наверно, ей не хуже будет дома. Жизни ее ничего, пожалуй, не угрожает.
— Отлично. — Юноша не скрывал, что доволен таким оборотом дела.
Он сказал что-то роботам, и те подкатились к ложу. Женщина приподнялась, оскалилась, защищая Речку.
— Не бойся, — успокоил ее Великий дух. — Они только унесут твою дочь к выходу.
Речка попыталась вырваться из цепких щупалец роботов, но тут же силы оставили ее.
— Погодите, — сказал Павлыш. — Отгоните своих церберов.
— Кого?
Павлыш уже подхватил девушку на руки и пошел к выходу. Мать семенила рядом, поддерживая ноги Речки.
Юноша последовал за ними. Он молчал.
У выхода, на ступеньках, Павлыш остановился и, не оборачиваясь, предложил Великому духу:
— Пусть ее отнесут воины.
— Я как раз собирался это сказать.
А когда они, проводив взглядом воинов, послушно и на этот раз осторожно несших девушку к деревне, возвратились в храм, Павлыш спросил:
— Надеюсь, Старший не будет преследовать ее?
— Я ему скажу, — согласился юноша, указывая Павлышу на ложе, еще теплое от тела девушки.
Павлыш подобрал с пола забытого диагноста, уселся. Юноша прошел к пульту, взглянув на показания приборов.
— Надвигается большая гроза, — объявил он.
— Это вас беспокоит?
— Старший с частью воинов остался у реки. Ищут Жало.
— Они убьют его?
— Я приказал доставить его живым.
— Если он дастся живым им в руки, — заметил Павлыш. — И если они совладают с желанием убивать.
— Они должны уже вернуться. Они ищут вдоль скал. На том берегу его нет.
— Вы сами смотрели?
— Да, сам. Воины сказали мне, что он перебрался через реку. Боюсь, что это — только их воображение. Они просто боятся остаться у реки. Там дикие племена. Меня беспокоит, что Жало может найти общий язык с дикарями.
— Ну и пусть находит. Или вы предпочли бы, чтобы он был убит, раз не воинами, то дикарями?
— Лучше бы он умер, — проговорил юноша сухо.
— Да почему же? Я устал от загадок.
Юноша в волнении прошел сквозь ложе, и Павлыш чуть было не сказал ему: «Осторожнее, ударитесь о край». Но не успел — ноги юноши вошли в ложе, будто их отрезало по колени. И через шаг юноша снова восстановился полностью, не заметив даже, что столь свободно проник сквозь очевидное плотное вещество.
— Я продолжаю настаивать, чтобы вы ушли, — произнес юноша. — Я не могу вас удалить отсюда силой.
Павлыш был не в состоянии одолеть охватившее его упрямство. Он подозревал, что, уйди он сейчас отсюда, никогда не узнает, что же все-таки здесь происходит.
— Я боюсь промокнуть, — улыбнулся он.
— Вы же в скафандре, — не оценил юмора юноша.
— Все равно боюсь. Давайте пойдем на компромисс: вы мне вкратце рассказываете, чем