Том 6. Вокруг света в восемьдесят дней. В стране мехов - Жюль Верн

ГЛАВА СЕДЬМАЯ Огонь и крик

Лейтенант Гобсон и сержант Лонг провели вечер в большой зале форта Надежды до часа отхода ко сну. Здесь собрались все, кроме астронома, который все время сидел, так сказать, наглухо запертый и законопаченный в своей комнатке. Люди занимались каждый своим делом: кто чистил оружие, кто чинил или точил инструмент. Миссис Мак-Нап, миссис Рэй, миссис Джолиф и Мэдж шили, а миссис Барнет читала вслух. Чтение то и дело прерывалось, и не только шумом ветра, который словно таранил стены дома, но и криками ребенка. Капралу Джолифу, которому поручили забавлять его, приходилось нелегко. Его колени, превратившиеся в ретивых коней, совсем уже онемели, а неутомимому всаднику все было мало. Ребенок так долго не унимался, что капрал положил его в конце концов на большой стол, и он барахтался там до тех пор, пока не уснул.

В восемь часов прочитали, как обычно, общую молитву, погасили лампы, и вскоре обитатели фактории улеглись в свои постели.

Как только все стихло, лейтенант Гобсон и сержант Лонг бесшумно прошли через пустую залу в коридор. Там они застали миссис Барнет; она хотела в последний раз пожать им руку.

- До завтра, - сказала она лейтенанту.

- До завтра, сударыня, - ответил Джаспер Гобсон, - да... до завтра... непременно...

- А если вы запоздаете?..

- Надо набраться терпения и ждать. Ведь может случиться, что во время обследования южной части горизонта, во тьме среди ночи вдруг покажется огонь, например, если мы уже приблизились к берегам Новой Джорджии. Тогда мне непременно захочется еще раз определить наше местоположение при дневном свете, и наша экспедиция может продлиться целые сутки. Но если нам удастся попасть на мыс Майкл ранее полуночи, мы вернемся обратно завтра вечером. Итак, будьте терпеливы, сударыня, и поверьте, что мы не станем напрасно подвергать себя опасности.

- Но если вас не будет ни завтра, ни послезавтра, ни через два дня?.. - спросила путешественница.

- Значит, мы уже никогда не вернемся! - просто сказал лейтенант Гобсон.

Дверь открылась. Миссис Барнет заперла ее за ушедшими и, взволнованная тяжелыми мыслями, возвратилась в свою комнату, где ее ожидала Мэдж.

Лейтенант Гобсон и сержант Лонг пересекли внутренний двор. Там кружил такой вихрь, что их едва не свалило с ног. Поддерживая друг друга и опираясь на палки с железными наконечниками, они прошли через калитку в ограде и направились по дороге между холмами и берегом озера.

Остров был окутан слабым сумеречным светом. Молодому, только накануне народившемуся месяцу было еще не время взойти над горизонтом и озарить мрачный лик ночи; темноте оставалось царить еще несколько часов. Однако и сейчас было достаточно светло, чтобы не заблудиться.

Но какой ветер и дождь! Лейтенант Гобсон и его спутник были в непромокаемых сапогах и туго стянутых в талии клеенчатых плащах с капюшонами, закрывавшими голову. По счастью, эта одежда хорошо защищала их от холода, ибо ветер дул им в спину, беспощадно толкая вперед, а когда шторм усиливался, они продвигались даже быстрее, чем им хотелось бы. Они шли молча. Оглушенные шумом бури, задыхаясь от ветра, не слыша друг друга, они и не пытались перекинуться словом. Джаспер Гобсон не предполагал идти вдоль побережья, так как его извилины только удлинили бы переход и подставили бы путников под прямые удары урагана, для которого здесь, у самого моря, не было никаких преград. Он рассчитывал, по возможности, срезать путь от мыса Батерст до мыса Майкл, идя по прямой, и предусмотрительно запасся карманной буссолью, которая помогала ему контролировать направление. Поэтому, чтобы достичь намеченной цели, им оставалось пройти всего десять - одиннадцать миль, и лейтенант Гобсон надеялся закончить переход приблизительно к тому времени, когда сумеречный свет совсем угаснет и остров часа на два погрузится во мрак.

Джаспер Гобсон и сержант Лонг, согнувшись под напором ветра, втянув голову в плечи и опираясь на палки, продвигались довольно быстро. Пока дорога шла восточным берегом озера, они не испытывали на себе всей силы ветра и не слишком страдали от него, - их отчасти спасали увенчанные деревьями холмы. Ветер с дикой яростью свистел в кронах деревьев, грозя вырвать с корнем или свалить те, что послабее. Но, сметая все на пути, он сам «разбивался» о преграды. Дождь и тот рассеивался едва ощутимой пылью. Таким образом, этот переход в четыре мили показался смелым разведчикам менее тяжелым, чем они ожидали.

Дойдя до южного края лесного массива, где отлогие склоны холмов, постепенно понижаясь, переходили в совершенно плоскую равнину, не защищенную завесой деревьев и открытую морским ветрам, они на мгновение остановились. До мыса Майкл оставалось еще шесть миль.

- Вот теперь будет, пожалуй, трудновато! - крикнул Джаспер Гобсон на ухо сержанту.

- Да, - ответил сержант, - дождь и ветер зададут нам знатную трепку.

- Боюсь, как бы не присоединялся к ним временами и град, - добавил лейтенант.

- Ну, он все-таки будет не так смертоносен, как картечь, - спокойно заметил сержант. - А ведь вам, лейтенант, как и мне, не раз приходилось иметь с ней дело. Итак, вперед!

- Вперед, сержант!

Было десять часов вечера. Последние отблески сумеречного света начали исчезать, как будто утопая в тумане или угасая под дождем и ветром. Однако еще брезжил какой-то свет, правда, очень слабый. Лейтенант высек огонь и посмотрел на буссоль, осветив ее зажженным концом трута. Затем он плотнее запахнул полы плаща, крепко-накрепко затянул капюшон, оставив только щелку для глаз, и в сопровождении сержанта устремился вперед - в простиравшееся перед ними темное пространство, где уже ничто не препятствовало урагану и не могло защитить от него.

В первое мгновение обоих с силой бросило оземь, но они тотчас же поднялись и, держась друг за друга, сгорбившись, как старики, бросились бежать все быстрее и быстрее.

Буря была великолепна в своей ярости. Огромные, растерзанные клочья тумана - настоящие лохмотья, сотканные из воздуха и воды, - волочились по земле, словно подметая равнину. Песок и земля носились в воздухе подобно картечи. По соленому вкусу, который ощущался на губах, лейтенант Гобсон и сержант Лонг поняли, что морская вода долетала сюда за две-три мили от берега - в виде сыпучей пелены.

Изредка наступало короткое затишье, и тогда они останавливались, чтобы отдышаться. Лейтенант, тщательно проверяя направление, пытался определить пройденное расстояние, и они снова пускались в путь.

Однако с наступлением ночи буря еще усилилась. Казалось, две стихии - вода и воздух - совершенно смешались. В нижних слоях атмосферы они образовали один из тех опасных смерчей, которые разрушают здания, с корнем вырывают деревья в лесу; защищаясь от них, суда стреляют из пушек. Можно было подумать, что выплеснутый из своего ложа океан начинал всей своей массой перекатываться через пловучий остров.