Восхитительные женщины. Неподвластные времени - Серафима Чеботарь

Поначалу Пауль Рей отказывался даже видеться с Андреасом, затем он некоторое время жил третьим в их супружеском доме – пока его терпение не лопнуло. Однажды ночью он ушел, оставив любимой лишь ее детскую фотографию, которую до этого Рей всюду носил с собой, и записку: «Будь милосердна, не ищи». Он выучился медицине и стал работать в Швейцарии – лечить бедняков. Его смерть в октябре 1901 года – он сорвался в ущелье, в одиночестве бродя по горам, – слишком напоминала самоубийство…

Лу Саломе, хоть и оставалась девственницей до тридцати с лишним лет, вовсе не была фригидна – в этом ее убедил известный политик Георг Ледебур, один из основателей социал-демократической партии Германии, с которым она познакомилась в Берлине в 1892 году. Необыкновенно обаятельный мужчина, он, как говорят, покорил ее фразой: «Вы не женщина, вы все еще девушка!» – и пообещал открыть ей ее истинную женскую сущность. Ледебур сдержал слово: именно с ним Лу познала и чувственность, и эмоциональность, и радости интимного общения, о которых она прежде не хотела и слушать. Сексуальные игры так поразили Лу, что она была готова выйти замуж за Георга, но помешал Андреас, который снова стал угрожать самоубийством. Устав от двух мужчин, которые никак не могли поделить ее, Лу бросила обоих и в 1884 году уехала в Париж. Она – раскрепощенная, свободная, лишенная предрассудков и ограничений, – заводила любовников десятками, покоряя их свойственным ей одной причудливым сплавом интеллекта и сексуальности: среди павших к ее ногам были, например, драматург Франк Ведекинд, писатели Герхарт Гауптман и Артур Шницлер, профессора и журналисты. Если раньше Лу выбирала себе в интеллектуальные партнеры мужчин намного старше и умнее себя, то теперь она предпочитала молодых, которых сама могла чему-нибудь обучить. Многие из них предлагали руку и сердце, бросая к ногам Саломе свои сердца и карьеры – но она всем отказывала и всегда уходила первая.

Лу Саломе и Райнер Рильке в России

К концу девяностых Лу Саломе знаменита на всю Европу не только как роковая женщина, но и как писательница: она издала книги о Ницше и Ибсене, повести, множество статей и сборник рассказов. Именно в этот период ей представляют молодого поэта Рене Марию Рильке – и с первой же встречи между ними вспыхнула неожиданная, страстная любовь. Поначалу они вдвоем поселились на окраине Берлина, а затем перебрались в дом Андреаса, где продолжали жить втроем, как во времена Рея и Ницше. По совету Лу он сменил «слишком женственное» имя Рене на Райнер. Лу воспитывала и направляла Рильке, она изменила его стиль, познакомила с русской культурой и литературой: они вместе дважды побывали в России, посетили обе столицы, проехали по Волге, встречались с самыми заметными людьми той поры – например, дважды посещали Льва Толстого, познакомились с Ильей Репиным и Борисом Пастернаком (художником, отцом знаменитого поэта). Вернувшись в Германию, Лу написала роман «Родинка», а Рильке – сборник «Часослов». «Что должен я России? Она сделала из меня то, что я есть», – писал Рильке. Именно усилия Лу помогли Рильке за четыре года вырасти из начинающего в настоящего поэта. Рильке признавался: «Без этой женщины я никогда не смог бы найти свой жизненный путь».

Но Саломе вскоре утомили его страстные излияния, взвинченность и излишняя эмоциональность. Ее, всегда стремившуюся к жизни легкой и радостной, тяготил экзальтированный поклонник – и Лу бросила его, запретив даже навещать ее. Рильке так и не смог оправиться от разрыва: «Я упал, и осколков уже не собрать, ушла ты, и бездна меня поглотила», – писал он. Несмотря на ее запрет, он снова начал писать ей, и эта переписка продолжалась до самой его смерти. Позже он женился на ученице Родена Кларе Вестхоф, но так никогда не забыл ни Лу Саломе, ни ее любви…

После долгих лет свободных метаний и сексуальных приключений в 1903 году Лу вернулась к мужу, который получил кафедру в Геттингене. И тут Лу поняла, что в погоне за свободой она упустила свое счастье – внезапно, как это часто бывает, она обнаружила, что ее муж сошелся со служанкой. В 1905 году она родила ему дочь Мари – впрочем, Лу всегда оставалась верна себе: выгнав любовницу, она оставила девочку в доме, через несколько лет удочерила ее, и все годы с редкой дотошностью наблюдала как за своими реакциями, так и за развитием девочки. Так Лу всерьез занялась психоанализом. Потом она признается: «Когда я возвращаюсь к моему прошлому, у меня появляется ощущение, что я жила в ожидании психоанализа с самого детства». Поначалу это были неосознанные попытки разобраться в себе, так свойственные, по мнению Фрейда, всем русским, но затем она познакомилась с трудами самого «отца психоанализа» и стала ярой поклонницей его учения. Она даже сошлась с его учеником Полем Бьором, который через много лет вспоминал о ней: «У нее был дар полностью погружаться в мужчину, которого она любила. Эта чрезвычайная сосредоточенность разжигала в ее партнере некий духовный огонь. В моей долгой жизни я никогда не видел никого, кто понимал бы меня так быстро, так хорошо и полно, как Лу. Все это дополнялось поразительной искренностью ее экспрессии… Она могла быть поглощена своим партнером интеллектуально, но в этом не было человеческой самоотдачи. Она, безусловно, не была по природе своей ни холодной, ни фригидной, и, тем не менее, она не могла полностью отдать себя даже в самых страстных объятиях. Возможно, в этом и была по-своему трагедия ее жизни. Она искала пути освобождения от своей же сильной личности, но тщетно. В самом глубоком смысле этих слов Лу была несостоявшейся женщиной».

Зигмунд Фрейд

В 1911 году Лу и Бьор прибыли в Веймар на психоаналитический конгресс, и там Поль представил Лу Зигмунду Фрейду – так он потерял любовь, зато Фрейд обрел одну из лучших учениц и ближайшего друга. В отличие от многих мужчин, Фрейд ничего не требовал от Саломе, держался на равных – их связывало взаимное восхищение и понимание, духовная близость. Она была единственной женщиной, которой разрешалось с ним спорить, к советам которой он прислушивался. С 1914 года Лу окончательно отошла от литературы, целиком посвятив себя работе с пациентами по методам Фрейда. Ее пациентами были простые люди – те, которых она почему-то не замечала все предыдущую жизнь.

В последние годы рядом с нею были преданные ей мужчины – верный Андреас, Фрейд, издатель Эрнест Пфайфер… Но время слишком быстро менялось: победивший в Германии нацизм не любил слишком свободных женщин. Сестра Ницше Элизабет, которая присвоила себе единоличное право издавать и трактовать наследие философа, по-прежнему ненавидела Лу: Элизабет называла ее «финской еврейкой» и «грязной русской» и, пользуясь любовью фюрера к творчеству ее брата, натравливала на нее спецслужбы – как на ту, что сломала Ницше жизнь. Через несколько лет они уничтожили ее библиотеку, сожгли ее труды – как практиковавшей «еврейскую науку». Сама Саломе была уже слишком стара и больна, чтобы власти сочли ее опасной. У нее были проблемы с сердцем, из-за чего она подолгу лежала в больнице, где ее постоянно навещал Андреас, который и сам был тяжело болен. Наконец-то, спустя много лет жизни бок о бок, они почувствовали себя по-настоящему близкими людьми. Впрочем, как сказал об этом Фрейд, «это лишь доказывает незыблемость истины их отношений».