Право вредности - Алла Щедрина

— Болевое ограничение на это условие есть?

— Нет.

— А какое-нибудь другое?

— По-моему, нет. Просто в Клане так принято.

— Игнорируем, — она запнулась — сейчас-то они были в Клане. И неизвестно когда смогут отсюда выбраться. Проворчала: — насколько получится. На каких условиях ты избавишься от этой дряни?

— «Жизнь за жизнь» — ну, это и так ясно. Иногда знак исчезает без видимых причин. Точнее не скажу — не знаю.

Арика, помолчав, уточнила:

— Это все?

— Не совсем. На суде меня должен сопровождать кто-нибудь «дееспособный».

— Я?

— Или Роджер.

Арика подумала и сообщила:

— Наверное, все-таки я.

— Как скажешь. Только, Арика… Я хочу, чтобы ты поняла. С системой — любой системой — нельзя заключать договоров. Никаких. Все равно ты останешься в проигрыше.

— А яснее нельзя?

— Можно. Меня могут осудить — на что угодно. И могут тебя этим шантажировать. Если поддашься — попадем оба. Это не будет помощью мне, это будет… считай, что предательством.

Арику накрыла волна злости:

— Конечно, а бросить тебя подыхать в тюрьме предательством не будет!

И задохнулась от резко накатившей боли, с трудом восстановила дыхание, одновременно пытаясь успокоиться. Колдун сидел, даже не дрогнув, и женщина порадовалась, что установила канал — фиг бы она что сообразила с его чертовым стоицизмом! Но приятного мало… Она поинтересовалась:

— Ослабить, убрать эту гадость никак нельзя?

Жорот покачал головой:

— Я и так установки поставил на минимум. Кстати, если бы я не сохранил за собой честь, то подчинялся бы тебе полностью и безоговорочно. Даже спорить не смог бы — боль бы не дала.

— Какой садист установил эти придурочные правила?

— Не знаю. Это было давно, история не сохранила.

— Это был риторический вопрос, — проворчала Арика. — Ты мне лучше скажи, что тебе грозит за мои убийства? И за убийства Малэ и Павлы? Кстати, а Крост…

Жорот перебил ее:

— Насчет Окуса и его коллег — даже приблизительно сказать не могу.

— Почему?

— Мало информации. А гадать не люблю. Вопрос о последних троих вообще подниматься не станет. Это был поединок. Да, без формального вызова с их стороны, но они напали первыми, мы имели право защищаться. Хоть все трое и члены Совета, а Малэ вообще Глава… — Он безрадостно усмехнулся. — Хорошо мы с тобой Совет проредили, ничего не скажешь.

— А сколько человек в Совете?

— Двенадцать плюс Глава.

— Сейчас, скорее, минус, — хмыкнула Арика.

— Знаешь, шутить по этому поводу… неразумно. Формально мы неподсудны, реально же Совет сейчас имеет на нас большой зуб.

— А чем это нам грозит?

— На что фантазии у ребят хватит — неофициальными методами, — отозвался колдун. — Или вообще ничем. Смотря по сложившейся ситуации.

Арика сообразила, что колдун всего лишь просит ее придерживать язык. Да пожалуйста. Сложно, но вполне возможно.

— Что эта троица вообще от тебя хотела? Я так и не поняла.

Жорот пожал плечами:

— Они ж сказать не успели. Завтра у H'еве спрошу, он наверняка их Карты просмотрит. Меня больше интересует, на что они рассчитывали, когда напали — в твоем присутствии — всего лишь втроем. Малэ и Льюсилла сильные маги, но после Клова, я их перекрываю…

— Каждого по отдельности или обоих сразу? — перебила Арика.

Жорот запнулся:

— Ну… справился же. А Крост вообще средненький, — он пожал плечами.

Арика, подумав, спросила:

— Может, был какой-нибудь фактор, который они не учли? Поэтому все так по-дурацки и выглядит…

Колдун, нахмурившись, задумался. И вдруг оба в один голос выдохнули:

— Грегори!

— Ну конечно! — воскликнула женщина. — Они вообще не знали, что он будет!

Колдун задумчиво сообщил:

— Грегори мне очень сильно помог. Если бы он не создал поле, оптимальное для восстановления потоков Роллейны, она выпила бы меня гораздо сильнее.

— И насколько сильнее? Сейчас-то ты можешь прикинуть, хотя бы приблизительно?

— Колдовать бы точно не смог, — признался Жорот. — Как минимум, несколько лет. Но паралича, как в прошлый раз, не было бы.

— Оп-с… Вот теперь все складывается, — заметила она.

— Пожалуй. Меня бы схватили, используя какой-нибудь надуманный повод, сопротивляться я бы не смог. И, судя по фразе Малэ, они собирались сыграть на твоей привязанности ко мне. Скорее, хотели посадить тебя на место Роллейны.

Арику передернуло.

— А насколько мы близки к истине, уточню у Н’еве, — заметил колдун.

Они пробыли у Ларсена два дня. На следующее утро Жорот ушел домой, вернувшись почти через полдня — пока восстановил разрушенную защиту, пока убрал несколько, действительно установленных, ловушек.

Сразу после его возвращения Арика сбежала домой, пробыв там до позднего вечера. Обратно к Ларсену не хотелось — не то, чтобы в его доме ей что-то не понравилось, но вынужденное пребывание там напрягало.

Когда наконец он вышагнула в предоставленной ей спальне, то тут же активировав связь, поинтересовалась у Роджера, где он сам и где Жорот.

— Спит, — сообщил робот. — А я в своей комнате. Подойти?

— Не стоит. Н’еве появлялся?

— Да. Разбирательство завтра около двух часов. Тебя Ларсен просил зайти к нему.

— Зачем? И где он?

— Сказал спросить у первого, кто тебе встретится, тебя отведут. А зачем — не знаю.

Первая, на кого Арика наткнулась в коридоре, была незнакомая женщина. Наверное, прислуга. Она проводила гостью на самый верхний этаж, как выяснилось, в лабораторию. Арика огляделась — лаборатории всегда выглядели одинаково — множество баночек, бутылочек и просто разных предметов, расставленных по полочкам и шкафчикам, куча непонятных приспособлений, громадный стол, с одного угла заваленный книгами, а на всей остальной поверхности заставленный всем, чем попало. Классическая картина, такая умиротворяющая…

— Доброй ночи, — светлоглазый целитель вышел из-за этого самого стола, снимая перчатки. — Куда вы столь внезапно исчезли? Ренина хотела с вами поболтать…

Арика пожала плечами:

— Простите, я не очень люблю находиться вне дома. А Ренина пусть приходит в гости. Почему Жорот ее не привел?

— Он предлагал, но она решила, что будет неприлично навязываться вам.

— Глупости, — возразила Арика. — Как мы вам навязались, так ничего, да? А ей — неприлично?

— Скорее вас навязали, — улыбнулся Ларсен. — Хотя лично я только «за». Сядьте, пожалуйста. Я вас осмотрю.

— Спасибо, у меня все нормально.

Целитель кивнул, не собираясь, однако, отказываться от своего намерения. Наконец сообщил.