Ад и Рай Евы (СИ) - "Госпожа Энн"

Ян сидел в кресле и неотрывно следил за каждым моим движением, но даже спиной я чувствовала, как меняется его взгляд: от раздражения к любованию. И это было безумно приятно.

— Ты сильно изменилась. С того самого первого дня в Киеве.

— Вам нравится? — я игриво взглянула на него, отвлекаясь от зеркала. И замерла. Я будто впервые его увидела, и впечатление оказалось сильнее, чем даже в ту первую ночь в клубе.

Весь игривый настрой мигом слетел. Мне стало трудно дышать, сердце замерло, и я даже отложила помаду, потому что руки дрожали. Ослепительно красивый, надменный, самоуверенный, недостижимый — перед ним я впервые затрепетала. Разве могу я быть рядом с таким мужчиной? Разве могу просто стоять перед ним вот так, готовясь выйти с ним под руку?

Впервые Ян не скрывался. Всё это время, даже в моменты, когда он купался во всеобщем внимании, он не был настолько роскошным. И у меня кружилась голова от захлёстывающих волн его очарования.

— Дыши, спокойно и глубоко дыши, — с улыбкой подсказал Ян, прекрасно понимая, какое впечатление он на меня производит. — Когда ты вышла из машины, и Макс вёл тебя ко мне, я испытал почти то же. Я искал тебя двести лет! И когда понял, что это ты, та самая девушка, я не мог поверить, что ты реальная. И мне понадобилось время, чтобы проверить это.

От его слов у меня бежали мурашки по коже, и уже подступали слёзы. Ян впервые был настолько откровенен со мной, и всё в его позе, лице, интонации говорило о том, что он не притворяется. Как оказалось, я не была готова увидеть его настоящего. А Ян продолжал:

— Ты же простишь меня за то, что тебе пришлось пережить? Это было необходимо — жизнь со мной полна трудностей, и я должен был убедиться, что ты выдержишь.

— Выдержу? — я нуждалась в его ответе, потому что и сама не знала, смогу ли. Он требовал от меня слишком много!

Ян наконец-то встал с кресла и подошёл ко мне. Будто в первый раз — я засмущалась и отвела взгляд. Я пропала, окончательно и бесповоротно. Его взгляд, его прикосновение стали в тот момент для меня наградой.

— Выдержишь. Я верю в тебя. Ты и сама не знаешь, насколько ты сильная, — Ян коснулся моего виска, очень медленно, бережно кончиками пальцев спустился по щеке к уголку губ и остановился. Я боялась даже улыбнуться, смотрела на него заворожённо и не дышала. Ян будто гипнотизировал меня. — И ты почему-то боишься проявлять себя. Почему?

Он не дал мне шанса ускользнуть: пальцы перестали быть нежными, цепко схватили меня за подбородок и запрокинули голову.

— Я боюсь не понравится вам. Придёт время, и я вам надоем. И я не уверена, что переживу это.

Это была настолько больная правда, что я едва сдержала слёзы. Однажды меня уже бросили, и я слишком долго зализывала раны и второго раза я бы уже не выдержала. С таким же мужчиной как Ян было страшно даже начинать отношения, потому что другого такого найти невозможно.

Он молчал какое-то время, смотрел мне в глаза и только поглаживал мне губы. Возможно, он подбирал слова, чтобы не обидеть меня, не испугать, но его молчание сводило меня с ума.

— Ева, я без тебя больше не смогу, — очень тихо сказал Ян, наклонившись ко мне и осторожно приобнимая за талию. — Отныне мы вместе навсегда. И что бы ни случилось, мы не сможем друг без друга.

Прозвучало это даже как-то угрожающе, как-то безнадёжно, и Ян понял, что это немного не то, что я хотела услышать.

— Я люблю тебя, капризная ты девчонка!

Он обнял меня так крепко, что заболели рёбра, и поцеловал в шею.

— Будь такой, какая ты есть, будь капризной, недовольной, требовательной — такой я люблю тебя ещё больше. Разве не такой должна быть настоящая королева? Кстати…

Я ещё не отошла от его признаний, поэтому немного растерялась, когда Ян неожиданно меня отпустил и пошёл к комоду.

— Я знал, как важен для тебя сегодняшний вечер, поэтому подготовил кое-что особенное. Думаю, это поможет тебе чувствовать себя увереннее.

В руках у него было что-то блестящее и синее. Я уже поняла, что Ян видит меня в синем цвете, потому что он идёт к моим светлым волосам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Последний штрих, и мы выходим, — улыбнулся Ян, повернув меня спиной к себе. — Я хранил эту вещь больше ста лет и представлял, как моя жена выйдет в ней к нашим слугам.

И всё-таки Ян был мужчиной, и ему не удалось красивым лёгким движением закрепить в моей причёске большую заколку с бриллиантами и сапфирами. Хорошо, хоть не корону, а то с него станется! Но мне пришлось повозиться с ней и с волосами, уже уложенными в сложную причёску. Ян стоял за моей спиной, положив руки на плечи, буквально держал меня перед собой, оценивал, как мы смотримся вместе.

— Что это за заколка? В чём её ценность?

Она была тяжёлой, ужасно тянула волосы, но искрилась потрясающе! И, если честно, смотрелась как небольшая корона, впрочем, к событию она подходила.

— Один европейский монарх заказал её для своей любовницы, и девушка блистала в ней на балах. Там-то я её и приметил и подумал, что она будет лучше смотреться на моей девушке. Как ты понимаешь, заколка скоро таинственным образом пропала. А вот девушка, достойная её, так и не появилась. Пока я не встретил тебя, — последние слова он буквально выдохнул мне в ухо, и я поёжилась.

— Вы уже всё это представляли и не раз, так что я полностью вам доверяю. Ведите меня.

Как странно было всё это слышать! Мне тяжело было представить, что Ян мог мечтать о том, как он вот так под руку будет вести какую-то девушку! Это была какая-то слишком девичья мечта, и мне стало как-то неловко, что я так переживала. Вот кто должен был трястись в предвкушении!

Ян в последний раз погладил мои плечи, поправил мне волосы и только тогда взял под руку.

— Готова, моя Госпожа?

— Готова, мой Господин.

Я подыграла ему, но в тот момент поняла, что это лишь отчасти было шуткой. Теперь он мой господин, вся моя жизнь в его руках, и я сама отдалась ему! Ещё месяц назад я с трудом выносила его общество, бесилась от одного его вида, а теперь не могла представить и дня без него! А он?

— Нас уже ждут, — шепнул он, подводя меня к лестнице.

Внизу уже была толпа — без масок, в разной одежде — они испугали меня ещё больше. Все взгляды были устремлены на нас, что было вполне ожидаемо, но я всё равно немного поёжилась. Ян сделал первый шаг, при этом не забыв проследить за мной. Он вообще не отрывался от меня, будто кроме нас в этом огромном доме не было больше никого, и это дало мне силы идти рядом с ним красиво, достойно, не смущаясь. Если такой мужчины смотрит на тебя так, то стоит ли в себе сомневаться?

Нам аплодировали, даже Макс, стоявший на первой ступеньке и смотревший на меня с нехорошим прищуром. Раньше место рядом с Яном принадлежало только ему, теперь же пришлось уступить его мне.

Время замедлилось, я будто плыла, ничего не видела вокруг. Только чувствовала рядом Яна, его твёрдую руку и то самое странное ощущение, как тогда в клубе, что рядом с ним я могу падать в пропасть или подниматься в небеса, но он всегда будет рядом, никогда не отпустит. И это было прекрасно и спокойно. Вся я была в его руках.

— Добрый вечер, — мягко начал Ян, и от его голоса мне стало спокойно и уютно. — Этот вечер особенный для меня и для всех вас. Многие уже знают, что в последнее время в моей жизни произошли кардинальные изменения. Они коснутся и всех вас.

Его голос баюкал меня, успокаивал, внушал уверенность. Вот только перед глазами почему-то всплыла картинка моего самого первого утра в Киеве, когда я в тёплых лучах летнего солнца сделала несмелые шаги в новую жизнь, ещё не зная, к чему это приведёт. И вот вместо растерянной девчонки, которая боялась даже мечтать, стояла молодая ведьма. Ведьма, которой должны были поклониться все маги, собравшиеся здесь сегодня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

От этих мыслей что-то изменилось в моём взгляде, позе, энергетике. Даже Ян посмотрел на меня с довольной усмешкой.

— Сегодня я хочу представить вам мою жену и вашу Хозяйку — Евангелину Витальевну. Отныне вы служите ей так же, как и мне, защищаете даже ценой своей жизни, выполняете все её приказы. И если госпожа Евангелина пожалуется на кого-то из вас — вы потеряете всё, что имели.