Паноптикум. Книга первая. Крах - Александр Гракх

— Сегодня у меня была любопытная встреча, — Говард откинулся в кресле, сложив руки на животе. — Моим визави был доктор Зигфрид Грэм, который бежал из разрушенного Акрита. Ты слышал о нём?

Генри в ответ пожал плечами. Глава оружейников, проведя толстыми пальцами по панели управления, запустил голографическую запись. По центру стола появился полупрозрачный силуэт человека, чьё лицо окаймляла аккуратно подстриженная коричневая борода.

— …органический вид, — заговорило изображение. — И этот вид порабощается другим, более мелким видом, который превращает порабощенного в нечто вроде компоста для своего произрастания и царствования в живой природе… Если мы сумеем понять природу данного феномена, то вы, мистер Браун, получите в своё распоряжение идеальное биологическое оружие, способное превратить ваших недругов в идеальных солдат, легко отдающих собственные жизни за ваши интересы. Учитывая крах Акрита, ваши интересы, мистер Браун, выйдут далеко за пределы вашего родного города…

— О чем это он? — спросил Генри, переключив взгляд на отца.

— Неважно, — Говард нажал на паузу, после чего изображение замерло. — Важно лишь то, что это светило отечественной медицины будет работать на меня. Доктор Грэм пообещал, что обязательно займется твоим здоровьем. Для этого он получит все необходимые ресурсы — я уже отдал распоряжение.

Теперь перейдем к другой теме разговора, для чего я, собственно говоря, и позвал тебя сюда. Как ты уже знаешь, Акрит, где до сих пор бушуют пожары, разрушен практически до основания. Но это не конец, сын мой. Это начало новой исторической эпохи, в которой наш город обретёт былую славу и могущество.

Когда Виктор Завоеватель сто с лишним лет тому назад покорил Нант, он очень жестко обошёлся с защитниками города. Как ты знаешь из истории, союзником Нанта в противостоянии с Акритом был Корнуэл. Каждого второго мужчину нашего города Виктор посадил на железный кол в пределах видимости Корнуэла. Окруженные частоколом гниющих трупов, от запаха которых невозможно было избавиться, граждане Корнуэла, устрашившись подобной участи, сдали город на милость Второго Императора… Да, мы научились жить и сотрудничать с Акритом, но мы не забыли о кровавых событиях тех далеких дней. Поэтому мы не будем оплакивать Акрит, под влиянием которого мы находились последние сто с лишним лет.

Технологически Нант превосходит любой город, расположенный на американском континенте. Восточные города бывшей Акритской метрополии — Сайбург, Тайрин, Корнуэл и Даутсон, куда ещё не добрались республиканцы, панически напуганы последними событиями. Это наши потенциальные союзники, готовые защищать вместе с нами свой суверенитет. Но мятежники — это малое зло. Основная наша проблема лежит далеко за пределами этого континента. Кайпианский союз обязательно воспользуется сложившейся ситуацией, и я уверен, что первой их целью станет именно Нант, как самый развитый город. Сейчас все наши силы брошены на проект «Зевс», который, в данный момент, проходит последние испытания. Когда мы выведем на орбиту рельсовую пушку, мы опередим наших врагов, уничтожив сердце союза — подземный город Хуанди…

Говард Браун, сделав паузу, внимательно посмотрел на сына.

— А зачем тебе я? — спросил Генри, который хоть и помогал отцу, но всегда держался в стороне от политики.

— Завтра в Сайбург, Тайрин, Корнуэл и Даутсон отправятся делегации с предложением об оборонительном союзе, во главе которого встанет Нант. И ты, сын мой, должен будешь возглавить одну из них…

— Но я… я не гражданин, отец…

Альбиносы метрополии попадали под действие «Акта о чистоте человеческой расы» и были ограничены в своих правах. В частности, им не разрешалось быть государственными служащими.

— Это уже не играет никакой роли. Акритской метрополии больше нет. Сегодня вечером, — Говард наморщил лоб, — по информационным каналам выступит Император Льюис, который отречется от короны…

— Откуда ты это знаешь? — Браун — младший вопросительно посмотрел на отца, который сам, впрочем, удивился тому, что его сын не знает то, о чем уже вовсю судачат в городе.

— Император уже отрекся, выступление будет идти в записи… — ответил глава оружейников. — Так что теперь, сын мой, для тебя открываются новые горизонты…

Полковник Орокин склонился над кроватью, разглядывая угловатые черты лица Клауса фон Эггерта, который спал безмятежным медикаментозным сном. Атмосфера лазарета «Черной звезды» была наполнена запахами стерильности, смешанными с оттенками горячей похлёбки, стоявшей на многоуровневой тумбе.

— Как он? — спросил Орокин, повернувшись к Рамине, которая в данный момент перебирала ампулы с различными лекарствами.

— Сканирование выявило дегенеративные изменения в коре головного мозга, — ответила она, не оборачиваясь. — Судя по всему, это наследственное заболевание, проявившееся в зрелом возрасте…

— Мы можем ему чем — то помочь? — полковник отвлекся от созерцания спасшего его человека и, подойдя сзади к Рамине, обнял её за талию.

— Да, на данной стадии — это обратимый процесс для медицины моего родного города, где биотехнологии играют весьма заметную роль. Но здесь мы ничем не сможем ему помочь — деменция будет и дальше прогрессировать. Пока она ограничивается нарушением памяти, но уже налицо личностные изменения, которые в итоге закончатся нарушением речи, движений, а также различных видов восприятия реальности, — закончив манипуляции с ампулами, Рамина повернулась лицом к полковнику и посмотрела ему в глаза. — Уэйн, я очень скучаю по дому, ты обещал мне, что я обязательно туда вернусь…

— Да, я обещал, но гибель Прайса внесла в мои планы сумятицу и спутала все карты…

— Уэйн, — Рамину захлестнула ностальгия по родным местам, где она не была уже более двух лет, — что тебе мешает отпустить меня?

— Я люблю тебя, Рамина и… — Орокин пытался подобрать слова. — Я хочу, чтобы ты была рядом…

Рамина хотела что-то ответить, но тишину лазарета нарушил писк интегратора. Орокин посмотрел на мерцающий дисплей. Вызывающим абонентом являлся капитан «Черной звезды» Роберт Вачовски.

— Слушаю, — ответил Орокин.

— Полковник, нами перехвачен видеосигнал на частотах Нанта. Император Брэндон Льюис в своём телеобращении к нации отрёкся от короны. Я думаю, вам стоит взглянуть на это…

— Спасибо, Роберт, минут через пять буду в рубке…

«Вот это поворот», — подумал про себя Орокин и, поцеловав Рамину, не без облегчения оставил её наедине с накатившей ностальгией.

Пока полковник шел витиеватыми коридорами «Черной звезды», он размышлял над причинами, побудившими Десятого Императора отречься от престола. Предположений было множество, но основная мысль, на которой остановился полковник, сводилась к интригам Алана Филипса, который, видимо, желал выйти из тени своей марионетки, списав на последнего все неудачи.

Однако когда полковник просмотрел запись процедуры отречения, реальность оказалась совсем иной. Выступление Императора, который явно пребывал в крайне удрученном состоянии, не прояснило ситуацию вокруг этого исторического события. Но когда слово взял глава оружейного консорциума Говард Браун, всё встало на свои места. В своей пламенной речи он обвинил в некомпетентности Генштаб, после чего назвал Алана Филипса, взятого им под стражу, ответственным за катастрофу, постигшую Акрит. Досталось и мятежникам, которых он броско назвал «республиканской заразой, сеющей хаос на оккупированных территориях». Речь Брауна закончилась публичным обращением к элитам Сайбурга, Тайрина, Корнуэла и Даутсона создать оборонительный союз.

«Теперь понятно, кто тянет на себя одеяло, — подумал про себя полковник. — Этим выступлением Браун объявил гегемонию Нанта как правопреемника разрушенного гражданской войной Акрита». Полковник по роду своей службы был хорошо знаком с Говардом Брауном. Агенты Корпуса внешней разведки довольно часто контактировали с инженерами Нанта, решая разнообразные технические задачи.

— Роберт, есть ли на данный момент возможность установить связь с Говардом Брауном? — спросил полковник, обращаясь к капитану.

— Да, — ответил Вачовски, — но придётся немного подождать…

Кивнув головой, Орокин скрестил руки на груди и погрузился в свои мысли. Корона пала, а его личный враг — Алан Филипс был арестован. Но и республиканцы, потеряв тяжелый крейсер, а вместе с ним и своего лидера, существенно ослабли. Всё говорило о том, что гражданская война явно будет затяжной…

— Полковник, связь установлена, — голос капитана вернул Уэйна в реальность.

Откашлявшись, Орокин занял место в кресле. Поправив ворот военного кителя, он уставился в гибкий тонкий дисплей, выпрыгнувший из приборной панели. Через несколько секунд полковник увидел знакомые черты лица.