Никита Хрущев. Реформатор - Сергей Хрущев

Ливадийская дача после войны почти все время пустовала, Сталин предпочитал отдыхать в Сочи. Наше появление охранники восприняли тоже как развлечение и, как умели, проявляли гостеприимство. Когда я по неопытности перегрелся на солнце, комендант дачи своей властью перевел меня на несколько дней в сталинский дворец, там было прохладнее. Придя в себя, я бродил по царским покоям, сидел за столом, где проходила Ялтинская конференция четырех державсоюзников, болтал босыми пятками в мраморных фонтанчиках во внутреннем дворике. За этим занятием меня застал комендант и, заключив, что я уже поправился, отправил «домой», в свитский корпус.

Так случилось, что в то же лето Сталин отправил отдыхать в Ливадию и свою дочь Светлану с ее новым мужем Юрием Ждановым. Они, как и мы, жили в свитском корпусе, но в соседнем подъезде. С ними мы практически не общались, подойти первыми не решались, а Светлана с Юрой не проявляли к нам никакого интереса. На пляже нас тоже разместили на значительном отдалении друг от друга. Встречались мы только на волейбольной площадке. В волейбол на госдачах играли регулярно, все вместе: охраняемые вперемешку с охраной. Играли и в Ливадии. Светлана с Юрой приходили нечасто, а отыграв, тут же удалялись к себе. Так мы с ними и не познакомились.

Теперь Сталин умер. Отец провел решение Президиума ЦК о возвращении Ливадийского, Воронцовского и Юсуповского дворцов народу. В них снова попытались устроить дома отдыха, но ни планировка, но ни драгоценная деревянная облицовка стен, ни старинная мебель, ни парковые скульптуры не отвечали такому их предназначению. Профсоюзы, в чье распоряжение попали дворцы, просили избавить их от обузы. Дворцы-санатории преобразовали в музеи.

Взамен дворцов, внизу под Ливадийским дворцом, у самого пляжа, построили две совершенно одинаковые, весьма скромные как по царским, так и по нынешним меркам, двухэтажные, облицованные белым песчаником, госдачи № 1 и № 2.

В 1955 году отец с мамой и моей сестрой Радой заняли дачу № 1. Я, студент-третьекурсник, поехать с ними из-за занятий не мог. В соседнюю дачу № 2 вселился Микоян с женой Ашхен Лазаревной. Отец с Микояном ежедневно гуляли по так называемой царской тропе — пешеходной дорожке, проложенной для Николая Второго его двоюродным дядей Александром Михайловичем по территории принадлежавшего ему имения Ай-Тодор, простиравшегося от Ливадии почти до Мисхора, а затем устраивались под полотняным грибком на пляже, читали документы, каждый из своей папки, о чем-то разговаривали. Они хорошо понимали друг друга и находили удовольствие в общении. Тон обычно задавал отец, Микоян поддакивал, изредка сомневался. В результате такой, как говорил отец «вольной» беседы, рождались записки, рассылавшиеся другим членам Президиума ЦК. Разделавшись с делами, они вместе обедали, после обеда вместе принимали посетителей, чаще всего чиновников, приезжавших из Москвы с пухлыми от бумаг чемоданами. Отпуск — любимое отцом время для обсуждения серьезных проблем, здесь не так заедает каждодневная рутина.

Росуэлл Гарст — фермер из Америки

6 октября отец с Микояном ожидали необычного гостя — Росуэлла Гарста, американского фермера-миллионера из штата Айова. В те годы иностранные визитеры еще не примелькались, отец с ними встречался с удовольствием, выпытывал, как жизнь устроена в их столь отличном от нашего мире.

История появления Гарста на советском горизонте заслуживает специального рас сказа.

Все началось в январе 1955 года с Пленума ЦК, где, как я уже говорил, шла речь о животноводстве, а следовательно, о кормах. В своем докладе отец не раз ставил в пример американцев: они ведут дела куда успешнее нас, а потому и за мясом у них очереди не выстраиваются.

Похвалы в свой адрес из уст главного советского коммуниста американцы никак не ожидали. 8 февраля изложение доклада отца напечатала «Нью-Йорк Таймс», самая влиятельная газета Америки. На следующий день публикация появилась в большинстве местных газет, в том числе и в «Де Мойн Режистер», выходившей в штате Айова. На этом бы все и закончилось, мало ли что пишут в газетах, если бы не главный редактор газеты Лоуренс Сотц. Еще через день, комментируя выступление отца в статье под заголовком: «Если русские хотят иметь больше мяса…», он не просто «разоблачал коммунистическую пропаганду», на что тоже никто бы внимания не обратил, а предложил, вместо того чтобы тратить миллиарды на гонку вооружений, посоревноваться на фермерских и колхозных полях, победитель докажет преимущество своей системы, мирно высевая в землю кукурузные и пшеничные зерна, а не корежа ее взрывами сверхмощных бомб. Со своей стороны, редактор пригласил советских аграриев в гости в Айову, пообещал им теплый прием и заверил, что айовцы без утайки поделятся сельскохозяйственными секретами.

Такая статья в 1955 году, да еще опубликованная в американской консервативной глубинке, требовала от издателя немало мужества. В то время для большинства жителей США Советский Союз не только представлялся «империей зла», но подлежал уничтожению. Больше половины населения страны приветствовали бы немедленную ядерную атаку на СССР. Но мистер Сотц показал себя не только мужественным человеком, но и дальновидным политиком. Рассчитывал ли он, что его послание дойдет до Хрущева, или это был просто журналистский прием, сейчас сказать невозможно.

Отец прочитал перевод его статьи уже на следующий день. Служившие в советском посольстве разведчики выписывали все местные издания, вылавливали из них крупицы полезной информации. Наиболее интересный материал отсылали в Москву. Так же поступало и американское посольство в Советском Союзе. Правда, менее успешно. КГБ внимательно отслеживало их подписку на местную печать, особенно, на районные газеты, из которых легче всего почерпнуть столь ценимые профессионалами подробности.

Отец решил откликнуться на приглашение «Де Мойн Режистер». В июле 1955 года в Айову отбыла делегация советских ученых-аграриев во главе с исполняющим обязанности министра Владимиром Владимировичем Мацкевичем. По возвращении им предстояло детально доложить отцу, в чем секрет американских сельскохозяйственных успехов.

Жители Айовы встретили Мацкевича и его группу радушно, без устали возили по полям, показывали всё, снабдили целым ворохом литературы. Особое впечатление на Мацкевича произвела семейная ферма, расположенная неподалеку от городка Кун Рапидс. Хозяйствовал там немолодой кряжистый фермер Росуэлл Гарст, помогали ему сыновья, тоже, казалось бы, созданные для нелегкого труда на земле. Выращенной на ферме кукурузой они откармливали свиней и бычков. Кроме того, Гарсты вместе со своим компаньоном Джоном Кристаллом занимались селекцией кукурузы, торговали семенами по всей Айове.