Настоящие индейцы - Олег Дивов

Доктор Оршан, которого я навестила сразу по прилете на Землю, невозмутимо поздравил меня. Сказал, что беременность развивается прекрасно, поводов для госпитализации он не видит, инструкцию по вынашиванию составит через пару дней. Но настаивает на том, чтобы я рожала под его присмотром. Я спросила – как же так, ведь я не долечилась, я бросила пить таблетки, сорвала назначенный курс… Доктор Оршан ответил:

– Делла, если бы от таблеток что-то всерьез зависело, я положил бы вас в клинику. На весь курс. И вы принимали бы лекарства строго под моим контролем. А вы в этом не нуждались. То средство – оно поддерживающее, понимаете меня?

Я спустилась в холл чуть раньше времени и, естественно, захотела скоротать время перед зеркалом. Какое замечательное, огромное зеркало. Точно такое же было в холле у нас на факультете.

Седьмое сентября, осенило меня. Это было седьмого сентября. Нет, я никогда не забывала, что седьмого сентября Военный университет празднует свое открытие. Я забыла другое событие.

Девять лет назад.

Я успела оставить за плечами первые шесть дней занятий и первый университетский роман. Он был таким же ярким, как и мой избранник. Мы познакомились на вечеринке в кафе «Ладья», летом. Его звали Макс, он закончил космический факультет, потом отслужил в армии и теперь был финансовым аналитиком. Больше ничего я о нем не знала. Да и не нужно было. Он сразу сказал, что на Земле в гостях, до середины августа, потом улетит домой. Я знала, что все будет бурно, но недолго. Девчонки с факультета глядели на него такими голодными глазами, что я не упустила случая узнать, каков же мой Макс. И влюбилась по уши. Разумеется, не призналась – я гордая.

Когда он улетел, девчонки пытались поддеть меня притворным сочувствием. Мол, он со всеми так. Ледяное сердце, что попишешь, Берг. Они называли его Бергом – по фамилии. Еще я узнала, что он кумир джедаев, потому что за короткий срок в армии успел прославиться мужеством, и что в универе бывает часто. Но все его романы быстро заканчивались. Берга интересовали новизна и победа. Его захватывал азарт ухаживания и нежного торжества, а потом он уходил. По нему сохли буквально все девчонки Военного, а кое-кто уверял, что не откажет любая во всех Четырех Университетах. О да, я в это верила. Красавец уникальный.

Седьмого сентября – наш праздник. Первый раз юные хоббиты надевают парадную форму, которую несколько ночей подгоняли по фигуре. Мне пришлось корпеть дольше, чем остальным: военная форма шьется на широкие бедра и широкую талию. А я была точеная, как статуэтка. Но я справилась, разумеется.

Я вертелась у того самого, огромного зеркала в фойе факультета, прилаживала беретик на распущенные волосы, когда по стайке девчонок пролетел шепоток: «Берг… Берг приехал… конечно, сегодня же седьмое, ну как джедаи – и без него?.. девочки, первый танец с ним – мой!.. в очередь, сукины дети, в очередь!.. девчат, а давайте распишем его, чтоб всем без обид хватило?.. Дел, ты на Берга сегодня претендуешь?» Я весело ответила – не-а, я танцевать не умею. Это было чистой правдой. Поступая в университет, я совершенно не умела танцевать.

Это был наш факультет, и в фойе собрались хоббиты, никого больше, ребята со старших курсов стали наперебой приглашать меня, обещая прямо на ходу научить танцам, и тут я в зеркальном отражении увидела Макса. Он был самое малое на полголовы выше всех. Такой красивый, аж дух захватывало. В парадной форме джедая, только уже с коммандерскими нашивками. И с маленьким мечом на орденской планке. Ого… Вообще-то наградной меч – это самый настоящий меч, который носят на поясе. Строго говоря, это вообще абордажный палаш, но на такие мелочи никто внимания не обращал. Награжденные офицеры обязаны были носить меч на парадах, а во всех остальных случаях они вешали на нагрудную планку стилизованный меч размером с палец – с акцентированной крестовиной, что делало его похожим на тонкий заостренный книзу крест.

И смотрел меченосный Макс – на меня.

Я как завороженная следила в зеркале за ним. Макс лавировал в толпе, здороваясь и пробираясь ко мне. Кто-то из ребят не заметил его, продолжал уговаривать меня танцевать, а из-за его спины вырос Макс, коротко сказал: «Брысь, я ревнивый». И вокруг сразу образовалось пустое пространство. Макс сделал два шага и оказался за моей спиной. Я не могла оторвать глаз от нашего общего отражения. Макс приобнял меня за талию, с легкой ехидцей уточнил: «Не ждала?» Я ответила: «Разумеется, нет. Ты же сказал, что улетаешь домой». «Я вернулся, – сказал Макс. – Купил домик недалеко отсюда».

Он стоял и словно чего-то ждал. У него было такое строгое, сосредоточенное, заметно побледневшее лицо. И отчаянная решимость во взгляде.

«Выходи за меня замуж».

Я опешила, растерянно улыбнулась, уточнила – в своем ли он уме.

А он с неописуемой грацией опустился передо мной на одно колено.

Меня хватило лишь на самый глупый – но как выяснилось, самый уместный, – вопрос: «Когда?»

«Прямо сейчас», – ответил Макс.

Потом он кружил меня по фойе и целовал на глазах у всех. Я заметила изумленное лицо Кида Тернера, а Макс крикнул ему: «Кид, через двадцать минут в церкви, всех приглашаю!» И мы выбежали наружу, и к церквушке в кампусе бежали со всех ног, потому что до построения оставался час, и надо было успеть обвенчаться. Мы хохотали от счастья, и несмотря на спешку, два раза все-таки остановились – поцеловаться. У церкви уже собрались джедаи, и набегали наши хоббиты, а опоздавшим объясняли, что за собрание – «Берг женится! На хоббитке! Вот прямощаз!». Макс втащил меня в церковь за руку, я раскраснелась и все происходящее казалось сказкой. Я успела только шепнуть ему, чтоб он не удивлялся, у меня имя не совсем так звучит, как я всем представляюсь, а он ответил – знаю, мне уже доложили… Мы стояли перед священником, и я толком не осознавала, что происходит. Меня распирало от счастья. Я не думала, как буду совмещать семью и учебу, а потом и армию. Главное, у нас есть любовь, а все остальное будет.

Тогда-то я и услышала его полное имя – Максимиллиан Альберт ван ден Берг. Я отчаянно покраснела, когда священник сказал: «Офелия Гвиневера Слоник, согласна ли ты…» Я выговорила «да». Макс надел мне обручальное кольцо и очень тихо шепнул: «А вот про Гвиневру мне не доложили». «Гвиневера», – поправила я.

Когда мы вышли – под руку, уже муж и жена, – выстроившиеся перед церковью джедаи дали холостой залп. На территории кампуса такие фокусы запрещались, вообще проносить сюда оружие имели право единицы, но джедаи славились тем, что постоянно нарушали запреты – а мудрые наставники осторожно поощряли в них буйный нрав. Потому что джедаи. Потому что в Космосе от них сплошь и рядом требуется совершить невозможное. Потому что от их отваги и умения находить нестандартные решения часто зависит исход боя. Потому что джедаи не могут жить по общим меркам. И лучший из них – теперь мой муж.