Письма и документы (1917-1922) - Ю Мартов

В Петрограде у нас нет организации, ибо руководящими являются не партийные, а кружковые интересы. Это лишь разрушает партию. Мы должны помнить об этой болезни.

Речь Дана

От имени ЦК слово для объяснения берет тов. Дан. Дан разъясняет, что в таких, казалось бы, ясных вопросах, как вопрос о недопустимости параллельных списков на выборах, ЦК должен был воздержаться не потому, что он не сознавал недопустимости этого, а потому, что августовский съезд допустил не только свободу мнений внутри партии, но и свободу действий и право иметь особые организации внутри партии. Это делало единство партии лишь фиктивным. Чуть [ли] не 2--3 раза в неделю то одна сторона, то другая выступала в ЦК с ультимативными заявлениями, грозя расколом. ЦК считал своей обязанностью довести партию не усеченною до съезда, и теперь съезд должен сказать, был ли прав ЦК в своей тактике.

Речь Мартова

Заключительное слово предоставляется тов. Мартову. Мартов заявляет, что интернационалисты никогда не грозили уходом из партии, как сказал Дан. Они даже не уходили из ЦК. Было недоразумение, немедленно разъясненное, когда интернационалисты решили отозвать своих представителей из числа представителей ЦК в Комитете спасения681, а Абрамович ошибочно сообщил, что отозваны представители из ЦК.

А вот оборонцы, 11 человек, действительно уходили.

Нас обвиняют в том, что мы, с одной стороны, своими голосами подавляли в ЦК противные нам мнения, создавая искусственное большинство, а с другой --имели свою организацию, боролись против того же ЦК. Пока возможность для нас иметь в ЦК большинство была лишь случайностью, мы, правда, отказывались пользоваться этой случайностью.

Но обязательства не пользоваться своими голосами мы не давали. И когда после 25 октября мы с центром образовали довольно постоянное большинство --было бы искажением истинной воли партии, если бы мы отказом от голосования создавали искусственное большинство правому крылу.

Мой доклад поняли как обоснование раскола. Это ошибка. Я думаю, что в партии должна быть дисциплина, но при условии органического единства разных направлений в самом основном, а не механического господства одной фракции над другой.

Необходимо признать лишь общий организационный принцип, предоставив такту центров и фракций проводить его в жизнь, предоставив совести каждой фракции решить, могут ли они оставаться в рядах партии, приняв этот принцип. Этот принцип: признание руководящим критерием принципа международной солидарности пролетариата и классовой борьбы.

Обсуждение вопроса об единстве партии закончено. Для выработки резолюции по этому вопросу съезд избирает комиссию в составе Кибрика, Ахматова, Ежова и Мартова.

Съезд переходит к обсуждению вопроса об отношении партии к идущему теперь повсюду созданию национальных автономных областей и о возникающих в связи с этим потребностях в изменениях форм партийного строительства. Разрабатывавшая этот вопрос секция съезда к единодушному решению не пришла; поэтому выступают докладчики от обоих наметившихся в ней течений -- тт. Либер и Семковский.

Речь Либера

Вопрос о национальной автономии является частью общего вопроса о демократизации государственного строя. До последнего времени вся наша партия считала, что необходимый процесс децентрализации должен идти параллельно укреплению нового демократического строя в центре. Мы были единодушны в том, что в интересах укрепления самой национальной автономии, в интересах предупреждения возможной взаимной борьбы между различными областями и центром необходимо, чтобы вопрос о пределах автономии областей был решен не путем ряда сепаратных соглашений, а путем общего решения Учредительного Собрания.

В этом была разница между нами и большевиками, которые и в данном вопросе проводили свою обычную линию демагогии -- подлаживаться к самым разнообразным требованиям масс, чтобы закреплять свое влияние в этих массах: такова именно была политика большевиков в украинском, финляндском и др. вопросах на Первом съезде Советов; такова была их политика в Финляндии, где они провоцировали финляндцев, обещав им содействие русских гарнизонов, к выступлению, шедшему против интересов русской революции. Но судьба сыграла злую шутку над демагогами. Теперь, когда центральной власти фактически не существует, когда стремление к автономии уже выливается в форму сепаратистского движения, -- теперь выясняется, что большевики ничего общего со стремлениями к областной автономии не имеют.

Все, что теперь происходит в этой области, вынуждает нас, стоя по существу на прежней позиции, пересмотреть вопрос из соображений практических. Теперь в целом ряде областей вопрос из автономии стал вопросом о существовании какой-либо власти на местах, способной бороться с анархией. Ведь надо сказать прямо -- России как государства теперь нет. Совет комиссаров страна за правительство не признает. Старого правительства не существует. Аппарат власти действует лишь постольку, поскольку он не признает власти большевиков. При таком положении неизбежно должен возникнуть новый процесс собирания государства; он проявляется, между прочим, и в повсеместном стремлении к созданию областных объединений; таковые возникают на Украине, в Крыму, на Урале, в Сибири и др[угих местах], идет интенсивный процесс создания областных центров. И мы теперь должны не разбирать, как было бы лучше строить автономию, а как мы относимся к тому, что происходит на наших глазах -- отрицательно или положительно.

Если мы займем позицию отрицания, встанем в стороне от движения, а оно выльется, быть может, единственным путем к воссозданию демократического строя682. Оратор возлагает большие надежды на местные объединения; если большевики будут разбиты, то демократическая власть на местах, которая создается в лице областных объединений, явится той природой, о которую разобьются волны реакции. Поэтому оратор видит большое прогрессивное значение в создании областных объединений. А раз так, то партия должна принять самое энергичное участие в этом движении.

В этой области нам предстоит выдержать жестокую борьбу с большевиками, которые всюду проводят политику управления путем навязанных сверху комиссаров, в то время как мы стоим на почве создания полновластных местных органов путем избрания на основе всеобщей, равной, прямой и тайной подачи голосов.

Каковы же должны быть директивы для нашей партии в этой области? Это особенно важный вопрос потому, что ненормальный способ образования областных центров создает возможность острых конфликтов самого разнообразного характера.

Спорных моментов в вопросе об областной автономии два -- это вопрос о пределах автономии (по отношению к центральной власти) и о границах автономных областей. В первом споре мы подходим к вопросу об автономии и федерации. Оратор считает его теперь искусственным, так как ясно, что в ближайшее время Россия будет существовать как союз автономных областей. Вообще, мы, конечно, за автономию, так как добиваемся единого государства, как открывающего максимально широкую арену для развития и производительных сил, и классовой борьбы. Но при данных условиях и федерация явится прогрессивным явлением. Поэтому мы должны содействовать этому процессу. Всякий иной путь в данное время не только не соответствует государственным и местным интересам, но и вреден даже с точки зрения укрепления центральной власти, ибо содействовал бы увеличению центробежных сил. Лучше всего бороться за усиление централизма мы сможем тогда, когда, встав на почву существующего автономного движения, мы сами примем активное участие в областном строительстве и будем его направлять в желанную для нас сторону. Поэтому вопрос об автономии и федерации не нужно ставить на почву для борьбы. Надо стоять за Россию как союз автономных областей.

Переходя ко второму вопросу, докладчик отмечает, что в своем стремлении к территориальному расширению области сталкиваются друг с другом; уже были конфликты на этой почве в Крыму, в Молдавии, в Донецком бассейне и т.д. Борющиеся за свою автономию проявляются как очень великодержавно настроенные по отношению к смежным областям. Та же Украинская Рада683, так энергично воевавшая против всяких комиссаров сверху, сама назначает своих комиссаров в те области, где большинство составляют не украинцы. Наша позиция в таких вопросах должна быть требованием производства специального референдума среди населения о том, куда он[о] хочет примкнуть.

Дальше встает вопрос о национальных меньшинствах. Еще предыдущий объединительный съезд включил в избирательную платформу пункт о национально-культурной автономии. Теперь этот вопрос встает повсеместно; в положении национальных меньшинств в разных местах оказываются самые разнообразные нации -- и великороссы в том числе. Многие уже стали на почву требования культурно-национальной автономии, например, мусульмане в Поволжье. Поэтому надо требование национально-культурной автономии, несомненно, наилучшим образом гарантирующей права национальных меньшинств, сделать общим и выдвинуть его как свой лозунг. При проведении придется натолкнуться на массу трудностей, возникает вопрос о пределах национально-культурной автономии. На практике теперь среди евреев приходится наталкиваться на желание буржуазных групп расширить компетенцию органов автономной нации и не на культурно-автономные вопросы. С этим необходима решительная борьба.