Роман Ким - Александр Куланов

Обращает на себя внимание тот факт, что японская разведка, сообщая провокационные сведения о советских военачальниках, в то же время в официальных секретных документах давала совершенно иную оценку событий, происшедших в Красной Армии.

В июле 1937 года помощник японского военного атташе в Москве Коотани выступил с докладом «Внутреннее положение СССР (анализ дела Тухачевского)» на заседании политических и военных деятелей Японии. В этом докладе Коотани заявил:

«Неправильно рассматривать расстрел Тухачевского и нескольких других руководителей Красной Армии как результат вспыхнувшего в армии антисталинского движения. Правильно будет видеть в этом явлении вытекающее из проводимой Сталиным в течение некоторого времени работы по чистке, пронизывающей всю страну».

Он заявил далее, что совершенно нельзя верить официальному обвинению о том, что генералы были связаны с руководством армии некоей иностранной державы и снабжали ее шпионскими данными, что они замышляли восстание против нынешнего правительства. По мнению Коотани, у советских военных не было ни плана восстания, ни террористических планов. События в Красной Армии поразили, подчеркивал Коотани, не только его, но и такого специалиста по России, как начальник советской секции 2-го отдела японского Генштаба полковника Касахара.

Оценивая имеющиеся японские материалы, можно сделать следующие выводы.

Во-первых, «документ Арао», посланный Ежовым Ворошилову, надо признать провокационным. Эта дезинформация была тем или иным путем подброшена советским органам японской разведкой, быть может, в кооперации с польской разведкой, а возможно, и немецкой.

Не исключено также, что этот документ был сфабрикован в НКВД с прямой провокационной целью или что так называемый тайный посланец, если он так объявил себя в Варшаве, в действительности являлся агентом НКВД.

Во-вторых, несмотря на сомнительную ценность в качестве свидетельства против Тухачевского, «документ Арао», дошедший до Ежова, Ворошилова и, вероятно, до Сталина, мог всё же ими браться в расчет и сыграть в условиях апреля — мая 1937 года определенную роль в формировании обвинения против Тухачевского.

Вместе с тем, видимо, именно неправдоподобностью этого документа надо объяснить тот факт, что на следствии вопрос о «тайном посланце Тухачевского» и о связях его с японской разведкой вообще никак не допрашивался. В деле нет ни самого документа, ни его копии. Никакой оперативной разработки вокруг этого перехваченного японского документа не проводилось; его использовали против Тухачевского в том виде, в каком он оказался в руках работника НКВД…

Председатель комиссии Н. Шверник

Члены комиссии А. Шелепин, З. Сердюк, Н. Миронов, Р. Руденко, В. Семичастный

Опубликовано: Военные архивы России. 1993. Вып. 1. С. 4–113; Военно-исторический архив. 1998. Вып. 2. С. 3–81.

Приложение 17

Предисловие к книге «Совершившие сэппуку генштабисты живы»

Такаги Хидэто. Изд. Гогацу Себо, январь 1952

Название оригинала этой книги — «Тетрадь, найденная в Сунчоне». Ее содержание в основном описывает политику и общество Японии во время поражения в войне и после войны. Остается только удивляться, что настолько жизненную повесть о Японии написали за рубежом.

Эта книга воистину заслуживает высших баллов по части любимых японцами героичности и нервного напряжения. Стоит только заглянуть в «Тетрадь», а там — рассказ о Токийской розе и тайнах плана атомной бомбардировки «Серебряное блюдо», рассказы о кимотори, о планах высадки в Японии «Олимпик» и «Коронет», о поднявшейся в Генштабе суете при вступлении Союза в войну, о мятеже во дворце и о параде самоубийств на придворцовой площади, и так далее. Они идут один за другим, и думаешь, как было бы интересно сделать из этого фильм!

Однако, что ни говори, центральная тема рассказа — правда о закулисье времени поражения в войне; о двух течениях в армейской среде; о том, как после войны военная хунта нырнула в подполье и как она опять подняла голову; о том, как подготавливался «резервный полицейский отряд» и другие меры по восстановлению армии; о том, какую тайную роль сыграло это в Корейской войне; о том, как замышляется война за мировое господство. Всё это ярко изобличено. Думаю, что не найдется ни одного японца, пережившего те ужасные сражения и атомные бомбардировки, кто прочтет эту книгу и не почувствует беспокойство, смутный страх за будущее Японии.

Однако в то же время это и произведение, рассчитанное на массового читателя, не теряющее луч надежды посреди ужасной темноты и холода. В нем — жутко интересная история о противостоянии на киностудии Тохо и история о том, как главарь хунты, переодетый гадателем, возвещает «знаки тайке — знаки неотвратимой беды». Отдельно стоят описания действий партизанского отряда Народной армии, центральным героем которого выведена кореянка нового типа Октан, и в особенности финальная сцена у костра в ночном лагере наверняка потрясут людей надеждой на мир.

В Японии в последнее время популярны так называемые «произведения с настоящими именами». Это произведение как раз из таких. Все его герои — реальные люди Японии, Кореи и других мест. И все сюжеты в нем построены в реальном времени и месте, на реальных событиях. Поэтому для нас, японцев, здесь есть особая привлекательность и интересность. Когда это произведение появилось в начале журнала «Новый мир» (советский литературный журнал) весной прошлого года, оно сразу же стало известным и журнал был быстро раскуплен. Советская критика особо хвалила то, что было проведено кропотливое исследование правды. (Однако похоже, что не обошлось и без ошибок, потому что настоящих имен слишком много. Думается, что описанный там район Васиномия в округе Сугинами — это Сагиномия, а генерал-лейтенант Ивахата — это Ивагуро.) Но вообще же там много имен, которых я, переводчик, не знаю, и наверняка у меня есть ошибки в переводе.

В этом произведении есть сцена, в которой герой заново открывает для себя лицо Токио. Однако наверняка автор произведения открывает для себя правду о японской политике и обществе и заново открывает для себя лицо Японии. По правде говоря, можно сказать, что это произведение было написано для того, чтобы японцы, после войны опять посаженные на галерке, заново открыли для себя истинное лицо Японии.

Однако, к сожалению, эта книга — не полный перевод, а только вытащенный из повествования костяк. (В тексте… означает место сокращения, а — означает разделение глав в оригинале.) Это неизбежно в связи с нынешней ситуацией, но самые вкусные косточки остались, и основной мотив сохранен. Думаю, читатель останется доволен. Наверняка когда-то выйдет и полный перевод.