Собрание сочинений в 10 томах. Том 4 - Генри Райдер Хаггард

— Плохо дело, — сказал Ханс, — они дают сигнал правительственному кораблю у устья канала. Смелей, менеер, смелей… вот и ветер!

Он подбежал к рулю, рукоятка повернулась, и суденышко начало пролагать себе дорогу.

— Да, а вместе с ветром идут и испанцы, — заметил Мартин.

Фой стал вглядываться в серые сумерки, становившиеся с каждой минутой все светлее, так как уже занималась заря, и увидел не более чем в четверти мили длинную лодку, на всех парусах несущуюся к ним.

— Им пришлось плыть в темноте, вот отчего они так запоздали, — заметил Ханс через плечо.

— Как ни как, они здесь, и их немало, — сказал Фой, когда крик дюжины голосов с лодки возвестил им, что они открыты.

Но тут «Ласточка» полетела, глубоко бороздя носом воду.

— Далеко до моря? — спросил Фой.

— Около трех миль, — отвечал Ханс, — с таким ветром мы проскочим их за четверть часа. Менеер, прикажите своему слуге зажечь огонь в кухне.

— Зачем? — спросил Фой. — Чтобы приготовить завтрак?

Лоцман пожал плечами и пробормотал:

— Да, если мы еще будем живы, чтобы съесть его.

Но Фой видел, что он смотрит на фитиль, и понял его мысль.

Прошло десять минут. Они миновали последний бакен и вышли в открытое море. Между тем стало уже совершенно светло, и находившиеся на «Ласточке» видели, что сигнальные огни были зажжены не напрасно. При устье канала, как раз где начиналась последняя мель, была построена земляная дамба, оставлявшая проход не более пятидесяти шагов шириной, и на одном краю ее стоял форт, вооруженный пушками. В небольшой бухточке под стенами форта стояла наготове открытая шлюпка с двенадцатью или пятнадцатью поспешно вооруженными солдатами.

— Что же теперь будет? — спросил Мартин. — Они запрут выход из канала.

Ханс стиснул зубы и не отвечал. Он только смотрел то на преследователей, то на заграждавших дорогу, и вдруг громко скомандовал:

— Вы двое под палубу! Они собираются стрелять с форта.

Сам он плашмя лег на палубу, не выпуская руля из поднятой руки. Фой и Мартин повиновались, сознавая, что на палубе они бесполезны. Только Фой одним глазом заглядывал через люк.

— Вот оно! — сказал он и пригнулся.

С форта показался дымок и вслед за тем свист снаряда, пролетевшего в воздухе, затем — снова дымок, и в парусе «Ласточки» появилась дыра. После этого нового выстрела не последовало, потому что люди не успели заложить новые заряды. Только несколько солдат, вооруженных арбалетами, начали стрелять по суденышку, пронесшемуся в нескольких футах мимо них.

Не обращая внимания на обстрел, Ханс снова встал на ноги, потому что лежащему человеку невозможно было бы выполнить такую работу, какая ему предстояла. Большая лодка, спущенная у форта, теперь была футах в двухстах от них, и «Ласточка», подхваченная сильным течением, неслась на нее с быстротой стрелы.

Фой и Мартин выползли из-под палубы и легли рядом с лоцманом, наблюдая за неприятельской лодкой, дошедшей до половины самого узкого места канала еще по ту сторону мели.

— Смотрите, — сказал Фой, — они бросают два якоря. Будет ли возможность пройти мимо них?

— Нет, — отвечал Ханс, — у самой мели вода слишком мелка, и они знают это. Принесите горящую головню.

Фой сполз вниз и вернулся с огнем.

— Ну, теперь, хеер Фой, зажгите фитиль.

Фой широко раскрыл свои голубые глаза, и у него мороз прошел по коже, но, стиснув зубы, он повиновался. Мартин, взглянув на Ханса, проговорил:

— Жалко молодости!

Ханс кивнул головой и сказал:

— Не бойся: пока фитиль догорит до палубы, мы уже будем в безопасности. Ну, теперь держись крепче! Мне нельзя пойти мимо лодки, так я пройду сквозь нее. Мы, может быть, пойдем ко дну по ту сторону, хотя я уверен, что огонь достигнет пороха еще раньше. В таком случае вы можете спастись вплавь, я же пойду туда, куда пойдет «Ласточка».

— Посмотрю, когда придет время. Ох, этот проклятый астроном! — проворчал Мартин, оглядываясь на преследовавшую их лодку, которая находилась не дальше восьми или девяти сот ярдов.

Между тем офицер, командовавший лодкой, вооруженный мушкетом, кричал им, чтобы они спустили парус и сдались. Только тогда, когда между обеими лодками оставалось не больше пятидесяти ярдов, он, казалось, понял отчаянное намерение голландцев. В лодке послышались возгласы:

— Эти дьяволы хотят потопить нас! — и многие бросились поднимать якоря. Один только офицер стоял стойко, бешено крича.

Было уже поздно: сильный порыв ветра подхватил «Ласточку», и она неслась с быстротой сокола. Ханс стоял и слегка поворачивал руль, взвешивая все глазами. Фой наблюдал за лодкой, на которую они летели, а Мартин, лежа возле него, не сводил глаз с нитки.

Вдруг, когда до лодки оставалось всего шагов пять-десять, испанский офицер, перестав кричать, поднял мушкет и выстрелил. Мартину, поднявшему глаза, показалось, что лоцман покачнулся, но тот не издал ни звука. Он только придал какое-то особое положение рулю, налегая на него изо всех сил, и его спутникам показалось, будто «Ласточка» на минуту остановилась и нос ее поднялся над водой, затем вдруг послышался звук, будто что-то треснуло, перекрывший даже крик солдат в лодке: бушприт рухнул, и парус бился в воздухе, как огромный флаг.

Затем раздался треск: Фой на минуту зажмурился, держась обеими руками за борт, пока лодка не перестала дрожать. Когда он снова открыл глаза, то первое, что он увидел, было тело испанского офицера, перевесившееся через сломанный бушприт. Фой оглянулся. Лодка исчезла, и над водой виднелись три или четыре головы плывших людей. Что же касается его спутников, то они казались невредимы, только их суденышко лишилось бушприта. Но теперь оно плавно, как лебедь, плыло по морю. Ханс взглянул на фитиль, который тлел уже близко к палубе, а Мартин стал топтать его, говоря:

— Если мы теперь пойдем ко дну, то пойдем на глубоком месте, стало быть, не стоит взлетать на воздух прежде, чем утонуть.

— Надо взглянуть, есть ли течь, — сказал Ханс.

Они спустились вниз: казалось, что «Ласточка» не получила никакого серьезного повреждения. Ее массивный дубовый нос врезался в легкие борта открытой испанской лодки и разрезал ее, как нож яйцо.

— Отличный был поворот, — сказал Фой Хансу, когда они повернули, — кажется, все сделано, как следует.

Ханс кивнул:

— Да, ловко прицелился, — проговорил он, — видимо, и следа не осталось.

В эту минуту «Ласточка» сильно качнулась, и тело испанца, тяжело всплеснув, упало в воду.

— Я рад, что лодка пошла ко дну, — сказал Фой, — а теперь давайте позавтракаем: я умираю с голода. А вам, друг Ханс, принести что-нибудь поесть?