Второе пришествие - Александр Новичков

Рыцари вышли на позиции: присели, выставили перед собой щиты. За спинами их укрылись священники. Маги подготовили защитные заклинания – я почувствовал, как уплотнился воздух перед ними. С наскальных выступов на нас нацелились лучники.

Я видел рисунки на их щитах. Орден Львиной розы, орден Золотого дракона. Их символы я узнал сразу, но здесь были еще и другие, неизвестные мне изображения. Птица, взлетающая из горящего костра, бык, насадивший на рога луну. Не меньше семи орденов, больше полутора сотен солдат ждали в засаде. А сколько должно было подойти из форта подкреплением…

Можно было не сомневаться, это была именно армия церкви Дневы, и ловушка была установлена именно на нас.

— Проклятие! – выругалась Кера, но ее крик потонул в дружном оре церковников, обрадованных удачным исходом сработавшей ловушки.

Воздух всколыхнуло заклинание телепортации. На пригорке, где укрылись маги, появились три человека. Я узнал их сразу. Одним был Инферрио, ректор академии магов, отбросивший назад капюшон и более не скрывавший свои горящие синим пламенем глаза, вторым – кардинал Карл, ослепительно красивый и высокомерный. Но третьего, мрачного, рослого и могучего мужчину я увидел впервые. Его лицо обезображивал глубокий шрам, начинающийся над левой бровью, проходящий через нос и затрагивающий краешек губы. Глаза его были полны печали, хотя он старательно скрывал это, изображая непоколебимую решительность. И, что было довольно примечательно, сверху на голове у него не было ни одного седого волоса, а подбородок украшала совершенно белая короткая борода.

Мужчина поднял левую руку, и все замолчали. Рыцари немедленно прекратили рутинный галдеж, даже священники перестали читать молитвы.

— Мне больно знать, что ты ходишь по этой земле. – Он очень старался, но не мог сдержать дрожь в голосе. Но вызвана она была вовсе не страхом. – Больно видеть, как ты сеешь скверну в сердца людей. У меня разрывается сердце, когда я понимаю, сколько же жертв мы принесли во спасение, а сколько еще принесем. Нам пришлось принять на душу страшный грех, и только для того, чтобы получить возможность остановить тебя! Знай, чудовище: мы сделаем все возможное, чтобы эти жертвы не оказались напрасны!

— Снова эти речи… – громко ответил я. Меня охватывала ярость. Ведь как бы я ни старался, доказывая людям свои добрые намерения, ни убеждал их, все равно возвращался на исходную, меня боялись, ненавидели, обвиняли во всех своих грехах. Мне было тяжело сдерживаться от необдуманных поступков. – Уймитесь! Я не собираюсь с вами сражаться, ни сегодня, ни завтра, никогда. Моя чудовищность – кислый плод вашего разыгравшегося воображения. Успокойте его. И дайте нам пройти!

— Мы не верим ни одному твоему слову, демон! – возразил кардинал Карл. – Нам слишком хорошо известно, как хорошо ты умеешь лгать.

— Но он говорит правду! – заступилась за меня Лилия. Удивляло, что она готова была защищать меня даже от сестер и братьев по ордену, с которыми она разделяла свои религиозные убеждения. Скорее всего дело было в том, что я стал частью этих убеждений. – Дядя, выслушай нас. Ты все поймешь, когда мы объясним!

— Дядя? – вздрогнула Кера. – Он твой дядя? Да кто вы, черт возьми, такие?

Я посмотрел на нее. Наемница была, без сомнения, напугана. И могла реагировать неадекватно. Нужно было ее успокоить. Но я просто не знал способа успокоить человека, попавшего в подобную ситуацию.

— Неужели? – ехидно бросил Карл. – А ведь ты, женщина, даже не подозреваешь, кому служишь и поклоняешься. А разве такое возможно? Обратить в сатанинскую веру и даже не представиться…

— Что это значит? – выпалила она, теряя самообладание.

— А то, что рядом с тобой, прикрываясь личиной человека, стоит сам Вельзевул! – Кардинал был безмерно доволен этим разоблачением.

— Ты – Вельзевул? – Пара наемников дружно отпрыгнула от меня, насколько это было возможно. Отойди они чуть дальше, могли бы оказаться на пиках рыцарей. Лайрон остановился за спиной Лилии, положил руку на плечо Берте. Кажется, он тоже был готов сражаться, если потребуется. Лицо мага было очень серьезным. Но я почему‑то не увидел тощего паренька.

Его просто не было с нами. Меня практически ошарашила эта мысль. Костлявый просто исчез, хотя, казалось, несколько мгновений назад он стоял рядом с нами.

«Неужели это он привел нас в ловушку?»

Навязчивая мысль упорно пробиралась в голову. И хотя я понимал, что скорее всего ошибаюсь, мерзкое подозрение все же появилось.

Но винить тех, кого рядом нет, довольно сложно. Нужно было решать насущные проблемы.

Кера прожигала меня растерянным взглядом. Нужно было отвечать, а отрицание, вероятно, она восприняла бы как утверждение. Во всяком случае, кардинал Карл помог бы ей в этом.

— Они так считают, – нашелся я. – Оттого и все проблемы.

— Неправда! – воскликнула моя защитница. – Он не демон! Я точно знаю это!

— Я не могу поверить, что бог позволил такому случиться! – взмолился Гюнтер. – Моя любимая племянница, самая преданная ученица, посвятившая себя служению! Тебе пророчили высокий пост в ордене и невероятную честь. Как ты могла обмануться речами и последовать за этим демоническим отродьем?

— Он не отродье! – кричала Лилия. Голос паладина наверняка усиливался магией, а девушке приходилось стараться, чтобы ее услышали. – Я не обманывалась его речами! Я продолжаю служить богу и нести людям свет. Если кто здесь и обманывается, так это вы! Вы допускаете ошибку, принимая Максима за демона…

— Тогда кто же он, если не демон? – Кардинал Карл был несносен. – Неужто ты, рыцарь–командор, действительно считаешь, что это чудовище – человек?

Инферрио не желал вмешиваться в разговор. Он лишь смотрел на меня и молчал.

— Он не человек… – смутилась Лилия, но лишь для того, чтобы с пылом заявить, и ее заявление повергло в шок даже меня. – …Он ангел, ниспосланный нам небесами, чтобы не позволить пробудиться злу! И пусть крылья его черны, но душа преисполнена чистоты, мудрости и сострадания!

— Лилия! – взревел Гюнтер. – Ты с ума сошла? Как ты смеешь заявлять подобное! Это же богохульство!

— Ты ничего не понимаешь, дядя! – упорствовала племянница. – И не желаешь понимать. Не хочешь видеть, слышать, чувствовать!

— Не смей мне перечить!

— Если он ангел, – решил прекратить препирания родственников кардинал Карл, – то почему не летает в облаках, почему не прославляет господа нашего? Почему считает последователей веры безумными фанатиками? Почему за его крылатою спиною только кровь и разрушения? Достаточно вспомнить то, что произошло в Гинне!