Вентус - Карл Шрёдер

- Оттащите ее за ширму! - буркнул генерал. - Живо! Солдаты поспешили выполнить приказ.

В дверном проеме показалась фигура. Сквозь ее кожу струился свет, заливший палатку. Хотя Лебедь стоял рядом с дверцей, ткань не занялась огнем. Люди в палатке замерли, затаив дыхание.

- Что ты нашел? - спросил Лебедь.

- Мне казалось, я нашел то, что вы искали, милорд. Но я ошибся.

Лебедь повернул голову и посмотрел на ширму, за которой Лавин спрятал пленницу.

- Что там? Патология! Патология в коже и черепе. Быть может, это тот, кого мы искали?

Лебедь шагнул в палатку. На потолке прямо над его головой появилось яркое пятно света.

Сердце у Лавина упало. Он махнул солдатам.

- Ведите ее сюда.

Когда Каландрию вытащили из-за ширмы, Лебедь схватил ее за руку. Она вскрикнула, несмотря на кляп.

Лебедь вышел из палатки, волоча женщину за собой словно, невесомую пушинку. Свет потускнел, но люди еще долго стояли не шевелясь.

- Помогите мне встать, - прошептал наконец Лавин. Опираясь на Хести, он вышел из палатки и огляделся.

От горизонта до горизонта знакомые милые звездочки поблескивали на таком черном небе, что он мог бы разрыдаться от умиления, если бы не отвык плакать на полях сражений.

Ближе к заре Лавин решил, что имеет право немного поспать. Все вокруг водило хороводы, и от этого постоянного круговращения генерал выдохся до предела. Он говорил - и останавливался на полуслове. Однако прежде чем лечь отдыхать, нужно все привести в порядок.

- …только десять взводов? Ты уверен?

Хести выглядел таким же усталым, каким Лавин себя чувствовал, но был гораздо более раздраженным.

- Никто не должен знать, что она сбежала, иначе начнется восстание. Сейчас они подавлены, Хести, но стоит им пронюхать…

Полковник откланялся. Лавин лег, сплетя руки под затылком, и улыбнулся темной холстине над головой.

Десять отрядов завтра поутру отправятся на поиски королевы. Командиру каждого отряда уже сказали правду; остальным велено искать знатную даму с сопровождающим, которых нужно доставить живыми. Лавин не сомневался, что поиски пройдут без проблем; сотни людей видели, как.Лебеди ночью собрались возле его палатки, а затем поднялись в небо, прихватив с собой черноволосую даму. Лавину не придется врать, что они утащили с собой Галу, - об этом уже наверняка сплетничает вся долина. Армия парламента уверена, что Ветры ее покарали, а сторонники королевы будут утверждать, что Лебеди спасли ее от палачей Лавина. Играть в эти игры с мифами было опасно, но, когда он снова захватит Галу, генерал решил объяснить, что он, дескать, отдал ее Ветрам на суд, а они амнистировали королеву и вернули на Вентус с условием, что она отречется от власти и бросит политику. Восхитительный план. Галу будут по-прежнему почитать как любимицу Ветров; она будет жить в безопасности, однако никто не станет повиноваться ее приказам.

Все еще может кончиться хорошо.

Лавин повернулся на бок, погружаясь в сон, и провел пальцем по кольцу погребенного в соляной глыбе солдата. Традиция восторжествует, а Гала не умрет.

В Гамбурге была зима. Марию Маунс окружала тысячелетняя история, подернутая белым покрывалом. Воздух был чистым и свежим, как на Вентусе. Не походи Мария несколько дней по той планете, Земля ошеломила бы ее. А так она спокойно гуляла по улицам Старого города, отданного на откуп туристам, совершенно голая, с парочкой инфракрасных излучателей за спиной. Мария пробыла здесь всего пару дней, но этого оказалось достаточно, чтобы понять: стоит местным сообразить, что ты из внешних миров, так они тебя в покое не оставят.

Явно привыкшая к холоду, не ахающая при виде снега и льда на улицах, она сходила за местную, пока не открывала рот. Акцент выдавал ее, хотя пока у Марии не было особых проблем.

Она тщательно продумала маршрут. После завтрака в причудливой гостинице двадцать седьмого века, где поселились они с Акселем, Мария пошла в центр Старого города посмотреть на выщербленный бетонный монумент, воздвигнутый тысячу лет назад, после подавления мятежа сторонников культа Талиенса.

Она испытала странное, почти мистическое чувство, когда подошла к памятнику и тронула шершавый старый бетон рукой - зная при этом, что, пока строили этот шпиль, на далеком Вентусе рождались первые Ветры.

Еще год назад Мария не стала бы сюда прилетать. Она посетила бы город во внутривиде, поскольку это давало возможность получить полную гамму чувственных впечатлений от места, а кроме того, быстро пролистать дни и ночи, лето и зиму и даже разные эры города. Она сказала бы, что это куда лучше, чем видеть воочию.

Но это ее рука прикоснулась сегодня к бетону, и именно она дышала настоящим земным воздухом. Быть может, ощущения были не столь детальны, как при виртуальном путешествии, однако Мария была глубоко растроганна.

Жаль, что Акселя нет с ней рядом; он наверняка с иронией взглянул бы на этот осколок живой истории. Он сказал бы, что есть боги куда более древние, чем этот шпиль. Правительство Архипелага почти такое же древнее и с ним всегда можно пообщаться. Если хочешь поговорить с историей, почему бы не спросить ее?

Потому что, как поняла Мария, в архивах кое-что пропущено - то, чего не знали даже боги. А правительство, если и знало, своими знаниями не делилось.

Но у Акселя была своя задача, не менее важная, чем у нее. Сегодня утром он ушел из гостиницы с головой Туркарета под мышкой. ДНК покойного аристократа будет проанализирована сегмент за сегментом. За ужином Аксель, возможно, расскажет ей, чем Туркарет отличался от прочих вентусцев.

Если повезет, Мария тоже сможет рассказать ему кое-что интересное.

Они оставили полубогиню, которую теперь называли Глас, в государственном приюте на орбите. У Архипелага было все необходимое оборудование для новорожденных искусственных разумных существ. Мария, думая об этом, до сих пор поражалась и одновременно испытывала беспокойство. Глас охотно вошла в сверкающий пузырь, вращавшийся по орбите; когда за ней закрылась дверь, она обернулась, но Мария ничего не прочла в ее взгляде - ни надежды, ни страха.

Студеный ветер холодил ноги, не давая останавливаться. Она вздохнула и, бросив последний долгий взгляд на монумент, пошла, сквозь снегопад, наслаждаясь прикосновением льдинок к пальцам ног. Мария шла, пожирая глазами мешанину новой и древней архитектуры Старого города. Некоторые дома были построены в невообразимо далеком двадцатом веке. Впрочем, табличек удостаивались лишь средневековые здания. Но когда Мария закрывала глаза и включала внутреннее видение, на улицах сразу появлялась уйма надписей. Она могла идти с закрытыми глазами и изучить всю историю города. Многие туристы так и брели с крепко зажмуренными глазами; даже парочки жестикулировали и показывали друг другу достопримечательности, не открывая глаз. Но при этом они видели лишь образы других движущихся тел, воспроизведенные сенсорами. А кроме того, они упускали массу деталей: голубиный помет, хаотичные следы на снегу, парок, вылетавший изо ртов прохожих… Именно эти мелочи Марии хотелось запомнить больше всего.