Лучшая половина мафии (Крестная мать) - Линда Ла Плант

— Совсем немного. Только то, что он, как она выразилась, ободрал вас как липку.

Ноги Луки дрожали. Он крепко сомкнул ягодицы, чувствуя сильное возбуждение, и положил руки под стол, на колени. Все его тело пылало огнем, а щеки предательски покраснели.

— Что ж, это верно. Кажется, я сама виновата. Я была так глупа! Мой муж предупреждал меня, чтобы я ему не доверяла.

Лука поерзал на жестком стуле.

— Может быть, вы… — он сжал свой твердый пенис руками, — расскажете мне об этом?

Прикусив губу, София рассеянно провела рукой по атласному халатику, подчеркнув контуры своей пышной груди, и потуже затянула поясок. Она слегка опьянела после виски и валиума, но чувствовала себя совершенно расслабленной.

— Не сейчас. Я, пожалуй, пойду спать. Погаси, будь добр, свет и на всякий случай проверь, везде ли заперто.

Как только она вышла из кухни, Лука с облегчением вздохнул и оросил спермой свои пижамные брюки, тихо застонав от удовольствия.

В темноте детской комнаты он начал торопливо снимать мокрые брюки, впопыхах споткнулся и упал на пол, прямо на больное плечо. Скривившись от боли и злясь на собственную неловкость, он отбросил ногой пижамные брюки, потом снял рубашку и отлепил лейкопластырь, державший небольшую повязку. Рана была чистой. Он выбросил вату в мусорное ведро.

На шее у него поблескивало золотое сердечко. Лука нежно дотронулся до медальона, потом снял его и, подняв над головой, принялся раскачивать из стороны в сторону. Наконец глаза его закрылись, и он уснул.

Лука встал поздно и застал за завтраком одну Грациеллу. Не успел он спросить про Софию, как она вошла в кухню, полностью одетая.

Блестящие волосы, гладко зачесанные назад и уложенные в тугой пучок, делали ее лицо строгим и неприступным. На ней были изящный серо-черный костюм, темно-серые чулки и белая блузка, расстегнутая у ворота. Когда она склонилась к Грациелле, Лука увидел краешек белого кружевного бюстгальтера.

— Присмотрите, пожалуйста, за мамой, мистер Морено. Я ненадолго, через пару часов вернусь. Хорошо ли вам спалось?

Лука кивнул. Он всегда очень следил за своим внешним видом и теперь злился на себя за то, что в спешке вышел к завтраку небрежно одетым.

София отправилась в холл и стала складывать бумаги в тонкий кейс из черной кожи. Лука поднялся из-за стола и пошел за ней. Закрыв кейс, она взяла из выдвижного ящика пузырек с таблетками и отвинтила крышечку.

— Хотите, я вас подвезу?

Она быстро обернулась и посмотрела на него испуганными, виноватыми глазами. Три маленькие желтые таблетки выпали из ее ладони и покатились по полу. Лука кинулся их поднимать, почти касаясь рукой тонких лодыжек и дорогих изящных туфелек. Ему отчаянно хотелось до нее дотронуться… Он встал и оказался так близко к ней, что почувствовал тепло ее тела. До него долетел легкий сладковатый запах ее духов.

— У меня болит голова, — сказала она, словно оправдываясь.

Ее смущение придало ему уверенности.

— Я подгоню машину к подъезду.

Не дожидаясь возражений, он ушел к себе, быстро причесался, сменил рубашку и надел один из костюмов, привезенных с виллы «Ривера». Костюм сидел на Луке не особенно хорошо, потому что достался ему после похорон Альфредо. На первом этаже, проходя мимо открытой двери швейцарской, он заметил на столе серую форменную фуражку обслуживающего персонала и взял ее себе.

София осталась равнодушна к выходке Луки. Когда он надел фуражку и обернулся к ней на заднее сиденье, она даже не улыбнулась.

— Я ваш шофер. Ну, как я выгляжу?

Фуражка была ему немного великовата, но он снял ее и с изнанки подвернул ткань под резинку, после чего снова примерил.

— Может быть, уже поедем? Мне не хочется надолго оставлять маму одну.

София сидела сбоку на заднем сиденье, закрыв глаза и скрестив ноги. Лука слегка повернул зеркальце заднего вида, надеясь, что она чуть-чуть раздвинет ноги… Опершись о подлокотник, она прижимала ладонь ко лбу и почти не меняла позы, лишь изредка опускала руку, показывая ему дорогу.

София провела в кабинете своего юриста без малого час и вернулась в машину еще более отрешенная, чем обычно. Она опять села сзади.

— Мне надо ехать в Милан. Нино Фабио работает там. Ты отвезешь меня или поедем домой, к маме, а оттуда я доберусь как-нибудь сама?

— Нет, я вас отвезу.

София потянулась к телефонной трубке и набрала номер. Грациелла ответила на звонок. София сообщила ей, что задержится дольше, чем ожидала, потому что сейчас едет в Милан. Грациелла заверила, что с ней все в порядке, и сказала, что собирается в магазин за продуктами.

Лука выехал из города и по скоростной трассе направился в сторону Милана, не спуская глаз с Софии. Она открыла маленький бар в задней части салона, выпила рюмку водки и приняла еще одну желтую таблеточку «аспирина», потом закурила сигарету и поймала в зеркальце его внимательный взгляд.

— Перестань на меня пялиться! Это действует мне на нервы. Я все прекрасно вижу. Если ты за мной шпионишь, то напрасно. Можешь сказать Терезе, что я принимаю примерно по четыре таблетки успокоительного в день — валиума, и снотворное — от случая к случаю…

Всю остальную дорогу они молчали. Приехав в Милан, София направила Луку переулками к бывшим складам, переделанным под шикарные жилые дома и деловые конторы. Они остановились перед высоким зданием, которое, несмотря на свежую краску, было вполне узнаваемым.

Лука даже не сделал попытки открыть ей дверцу. Он видел, как она вошла в здание, и, подождав полчаса, отправился туда же. Был третий час дня.

Просмотрев висевшие на двери названия фирм, он пошел по каменному коридору и вызвал старый грузовой лифт, который еще работал.

На третьем этаже Лука нажал рычаг остановки и шагнул в просторный вестибюль с белыми крашеными стенами и множеством дверей без табличек. Какая же из них рабочий кабинет Фабио? Только по горшкам с зелеными растениями можно было догадаться, что это уже не складские помещения.

Двигаясь на звук голосов, он пересек комнату, уставленную манекенами, открыл противоположную дверь и очутился в приемной — с ковром на полу, черным полированным столом и новыми цветочными горшками. Табличка с витиеватыми золотыми буквами сообщила Луке, что он нашел «Нино Фабио».

Слева доносился низкий гул швейных машинок. Однако голоса, которые теперь звучали громче и отчетливее, привели его к кабинетам и демонстрационным залам, обставленным по проекту Фабио и выкрашенным в яркие желтые и персиковые тона. На всех стеклянных дверях висели таблички: «Отдел дизайна», «Экспортный отдел», «Демонстрационный зал»… Лука в растерянности покрутил головой, но тут услышал голос Софии. Она была в самой дальней комнате, за закрытой дверью с фамилией Нино.

Нино швырнул в угол рулон с эскизами. Он любил разбрасывать вещи в споре.

— Если я отдам тебе всю свою коллекцию за восемьдесят шестой и восемьдесят седьмой годы, моя репутация полетит к черту! Все эти плиссировки и пышные жатые юбки уже вышли из моды! Не думай, что я хочу тебе насолить. Зачем мне это надо? Я пытаюсь сохранить свое лицо… Терпеть не могу возвращаться к старым моделям! Под какой бы маркой ты ни начала их выпускать, они все равно останутся старыми моделями Нино Фабио. Мой ответ — нет. Если ты хочешь открыть бутик, ради Бога, открывай, только возьми себе другого модельера, если, конечно, сможешь его найти. А я, моя милая, не твоя собственность.

— Ты же знаешь, у меня нет на это денег, Нино.

— Это моя вина, прости. Но я могу лишь предупредить: если ты все-таки сделаешь по-своему, я привлеку тебя к суду. И ты проиграешь процесс, София… Хочешь совет? Не трать попусту время и силы. Без меня ты все равно не раскрутишься.

— Пожалуйста, Нино, дай мне лишь несколько моделей, чтобы я могла с чего-то начать. Мой юрист составил очень выгодный для тебя контракт: ты получишь процент с прибыли.

— София, прошу тебя, оставим эту тему. Сейчас все придут с обеда. Ты же не хочешь, чтобы наш разговор попал на страницы всех бульварных газет? А именно это и случится, если мои парни его услышат. Ты ведь знаешь: и у стен есть уши.

София затушила свой окурок.

— Я не нашла ни одной записи о продаже оборудования, изъятого не только из моих собственных мастерских, но и со склада, в котором якобы располагалась контора по почтовой пересылке дамского белья. Где мои швейные машины, Нино?

Он пожал плечами:

— Понятия не имею. В последний раз я был там вместе с тобой. Может быть, их присвоил менеджер, Де Сильвио? Не знаю. Ничем не могу тебе помочь.

— Ясно. Ты не будешь возражать, если я осмотрю твой швейный цех? Если я увижу хоть одну свою машинку, Нино, мне придется обвинить тебя в воровстве.

— Пожалуйста — осматривай все, что хочешь. Ты у меня в гостях. Я не брал твое оборудование, София. У меня нет ни одной твоей вещи, и мне ничего от тебя не надо. И я не хочу, чтобы ты за моей спиной пыталась воскресить свой бизнес. Если ты воспользуешься хотя бы одной моей моделью, то уже не ты, а я обвиню тебя в воровстве. Это понятно?