Пирамида жива… - Юрий Сергеевич Аракчеев

его гибельность для нормальных, свободных людей – самые злостные враги Пирамиды. Ведь все люди равны в своем изначальном, природном человеческом достоинстве и праве на жизнь. Мы разделяемся по половому признаку, по характеру и способностям, но – и только! Никакое «происхождение», родство с кем-то, «клановость», «звания» не должны давать человеку преимуществ при оценке деятельности его. Человеческая «избранность» от рождения противоестественна. Каждый из нас рожден женщиной, приходит гостем в этот мир и покидает его в свой срок совершенно независимо от того, к какому клану он принадлежит. И верно сказано Иисусом Христом, что «нет ни эллина, ни иудея». Все равны перед Богом, то есть перед той Высшей силой, которая создала всю жизнь на Земле. И истина – одна для всех.

И Им же, Христом, сказано, что судить человека нужно не по словам его, не по одежде и «знатности», а – ПО ПЛОДАМ его деятельности. Злостная суть Пирамиды в том и заключается, что правыми считаются не те, кто говорит истину, а те, кто «выше» в пирамидальном ранге. Пирамидальное устройство общественной власти, таким образом, делает истиной ЛОЖЬ.

Размышляя над всем этим, я понял, что есть две породы людей. Одни – честные, работящие, совестливые, понимающие, что мы все связаны, каждый в какой-то мере зависит от каждого, и если кому-то плохо, то ему нужно помочь. А обманывать и предавать других – не только нечестно, но и неразумно, потому что правильно сказано когда-то уже упомянутым поэтом XV века Джоном Донном: «Колокол чужой беды всегда звонит и по тебе». А еще есть хорошая русская поговорка: «Как аукнется – так и откликнется». То есть все мы – одна семья.

Но есть и другая пословица русская: «В семье – не без урода». Уроды – это другие люди, те, для которых абсолютно плевать на благополучие других, им нужно только собственное благополучие, ну, и благополучие СВОЕЙ семьи, которая у них ДРУГАЯ. Откуда они берутся – особый, очень важный вопрос, но факт, что к нормальным, честным, работящим, совестливым, уроды относятся абсолютно без всякого уважения, агрессивно, стараются воспользоваться ими для своего блага, да и вообще не считают их за людей. Мы для них – рабочий скот, который должен на них работать и «не возникать». Потому что они, уроды, считают себя во всем правыми изначально.

Для людей нормальных правда есть правда, она никак не связана с «общественным положением» или каким-то «званием» человека, его принадлежностью к какому-то «кругу» и так далее. А вот паразитам, ворам, властолюбцам, жаждущим быть богаче, «выше» других, распоряжаться всеми и всем, то есть попросту УРОДАМ, это не подходит, не нравится такое устройство общества. Но так как их становилось все больше и больше, потому что нормальные, совестливые люди «толерантно» прощали, терпели их, а уродам только это и нужно, в конце концов они и изобрели устройство пирамидальное, с разделением на «высших» и «низших» вне зависимости от их истинной ценности и пользы для всех, а – скорее, наоборот. Паразиты-уроды – «высшие», потому что они, якобы, сильнее, им не мешает совестливость, разговоры о справедливости, а нормальные люди – «низшие», потому что слишком много думают о всякой ерунде. Они также придумали капиталистическую систему, «рынок» и деньги, которые определяют все и, в частности, пирамидальный «этаж». А также «происхождение», «звание», «круг», причастность к «аристократии» или «истеблишменту». Что тоже определяет «этаж», независимо от истинной человеческой «высоты». Это и есть Пирамида, на самом острие которой – Царь, владыка всего, источник «высшей правды». Чуть ниже – бояре, богачи и высшие государственные чиновники. А «народ», то есть истинные труженики – внизу. «Нижние» обязательно подчиняются «верхним» по принципу «Я начальник – ты дурак». А талант и творческий потенциал человека не значат ничего, если они не сопровождаются «званием», властью и капиталом. Деньги – кровь Пирамиды и цемент, делающий ее устойчивой и нерушимой. Пирамида – вечный источник общественной лжи. С которой и боролись положительные герои моей «Пирамиды». В том числе и автор повести «Высшая мера», которую с таким трудом удалось-таки опубликовать.

И с пониманием этого разделения людей по «пирамидальному принципу» очень просто объясняется поведение Первого зама в связи с моей рукописью «Пирамиды», его попытка изменить название повести, а также как можно безжалостнее сократить именно «личную линию». Ибо она, моя «личная линия», как раз и посягала на пирамидальное устройство нашего общества. Кто я такой? Всего-навсего автор повести, судьба которой целиком зависела теперь от «начальника», Первого зама журнала. И я просто обязан ему подчиняться. Мое же название не понравилось «начальнику», какое право я имел ему возражать? Я так и не понял тогда, сознавал или не сознавал Первый зам мое посягательство на систему общественной лжи не только в отношении к Делу Клименкина, но и вообще. Или он по своей начальственной привычке, как сказала мне редактор Эмма, хотел изменить название – и изменил бы, если бы я вовремя не вмешался!

Для меня, как для автора, вопрос, естественно, был принципиальный. Как, естественно, и авторская «личная линия», ибо только осознанная уверенность в своей правоте и неподчиняемость пирамидальным законам, главный из которых «Я начальник – ты дурак», может спасти от лжи.

Это и есть, как уже сказано, главная мысль и «Высшей меры», и «Пирамиды». Но именно в связи с ней и были у меня главные расхождения с Первым замом, и именно ее никак не хотел принять не только Первый зам, но и журналист, когда вел со мной «диалог по прочтению рукописи». А центральная пресса глухо молчала именно потому, что для того, чтобы раздолбать мою повесть, нет вразумительных аргументов, а поддерживать ее нельзя потому, что она посягает на святая святых общественного устройства нашего – лживую, противоестественную Пирамиду власти одних людей над другими.

Глубокую горечь вызвала у меня рецензия редактора с тридцатилетним стажем, который выразил явное согласие с позицией Первого зама, и с позицией известного журналиста, бравшего у меня «интервью по прочтении рукописи», то есть свою безусловную преданность Пирамиде и ее дьявольскому закону. Он, автор рецензии – как Первый зам когда-то, как журналист в «интервью», – даже не задумался над тем, какова главная мысль «Пирамиды» и что я потому и уделил столько места истории ее публикации, что позиция и поведение Первого зама иллюстрировали самую суть «Пирамиды»! И то, что Первый зам ни разу не проявил уважения ко мне, автору повести, хотя честно признался редактору Эмме, что повесть моя ЕМУ, «начальнику журнала» очень нужна, рецензент посчитал вполне оправданным. Хотя ни в нашем