"Фантастика 2023-195. Книги 1-17 (СИ) - Горелик Елена Валериевна

Вдоль оврага к стоянке Хвоща медленно двигался человек. Фигура его была темна, несмотря на яркое солнце, ходьба странным образом напоминала скольжение. Контуры человека казались размытыми, на нём был длинный плащ с капюшоном, но даже серый плащ выглядит так только в сумерки. Расклёвывавшие лошадиную лепёшку воробьи позволили ему пройти буквально в шаге. Походка монаха была бесшумной, даже снег как будто не скрипел, ступал он так, чтобы иметь возможность в любое мгновение скатиться в овраг. Там, где тропинка удалялась, человек смещался в заснеженную траву, мягко ступая у самой кромки оврага и стараясь держаться деревьев. В такие моменты за ним тянулся отчётливый след. Не будь этих отпечатков, его вообще можно было бы принять за призрак.

В руках у человека змеился посох. Чёрная изогнутая палка иногда казалась живой, но исполняла именно функции посоха, и монах опирался на нее при каждом парном шаге. Худощавый и смуглый, с лицом аскета, он был довольно молод, не более тридцати пяти – сорока лет. Правая кисть отсутствовала, однако иногда он уверенно прижимал посох культей, тот как будто «залипал» на обрубок руки.

Сторожевой пост его не заметил.

Сам монах этому не удивился – он шел прямо к охранявшим тропу разбойникам. Не пригибаясь, не маскируясь, если не считать маскировкой всё его странное движение, он вышел на сторожевую пару чуть ли не в лоб, и только тут его увидели.

– Ты кто таков? – вскинулся с испугу оборванец помоложе, поднимая заряженный арбалет, но монах предостерегающе поднял руку.

– Меня здесь нет, – доверительно сообщил он охране, и сторожа успокоенно притихли, лишь молодой, с арбалетом, ещё какое-то время озирался, не понимая, что это ему померещилось. Монах между тем подошел к ним почти вплотную и коснулся рукой невидимой сферы, что накладывал утром Тарас. Качнув головой, он отступил, избегая резких движений. При попытке пройти невидимый пузырь маг, установивший его, сразу бы это почувствовал. Такие пустяковины давали караулу дополнительную страховку и помогали налаживать дисциплину, поскольку уйти с поста уже не получалось. Монах сторожко, пальцами проверил качество пузыря и восхищённо поцокал языком. Затем достал из кармана зеркальце и попытался навести на глаза более молодому разбойнику. Зеркальце выскользнуло у него из пальцев и упало на снег. Молодой бродяга удивленно посмотрел на окаймленный драгоценными камнями правильный, прозрачного отблеска шестиугольник, свалившийся невесть откуда, нагнулся поднять, затем вдруг раздумал, да так и застыл с протянутой вниз рукой, озираясь в поисках подвоха. Ничего подозрительного он не заметил, поскольку не видел стоявшего в полутора шагах сумеречного гостя, а зеркало тем временем поднял его напарник.

– Гарна штуковина, – обрадовался он, но монах перебил ход его мысли, властно сообщив:

– Ты видишь еловую шишку.

– Тю, ерунда. – Дядька замахнулся было швырнуть зеркало в лес, но монах протянул руку.

– Дай её мне.

– Та бери. – Разбойник отдал зеркало, нимало не смущаясь собственным диалогом, и принялся тщательно очесывать пальцами бородавку на подбородке. Молодой неодобрительно посмотрел на эту процедуру и отвернулся к опушке. Вскоре он заметил следы по краю оврага и пошёл прямо к ним. Невидимый пузырь, соответственно, лопнул, но никто, кроме монаха, это не почувствовал.

Резонно предположив, что забавляться с зеркалом больше нет времени, монах вернулся к дальнему кустарнику, двигаясь по густо натоптанной тропе. Когда появился Тарас, вышедший проверить, что случилось с охранным пузырём, монах уже «обозначился» у дальних кустов и смиренно беседовал с охранниками.

Тарас подозрительно осмотрел незваного гостя, но ничего не заподозрил. Особого выбора у них не было. Монаха следовало либо убить, либо вести в деревню. Убивать горемыку было не за что. Культя бедолаги была перевязана плотной тряпкой со следами крови, и вообще монах вызывал сочувствие.

Вскоре он уже сидел в избушке и, потупившись, рассказывал про свою нелёгкую дорогу.

Никита смачно, с хрустом потянулся и сел на лавке.

– Сходи дозоры проверь, – тут же использовал раннее пробуждение товарища Тарас.

– А-ага. – Никита сладко зевнул во весь рот. – А в город за булочкой не надо сбегать?

– Я серьезно. – Тарас повернулся и умостился на другом боку. – Сходи проверь, иногда нужно.

– Ладно, – согласился Никита, но с места не тронулся. Какое-то время он сидел, сонно оглядывая комнату, потом нахмурился. – Слышь, а где мои носки? Тарас. – Он качнул босой ногой засыпающего Тараса. – Слышь, Тарас! А ну давай, быстренько, найди мои носки!

Тарас даже отвечать не стал на столь наглое заявление. Никите, однако, разговор и не требовался. Он встал, снова потянулся и, увидев в углу искомое, сообщил Тарасу, снова качнув того ногой:

– Ладно, не надо, – как если бы Тарас уже подорвался и вдохновенно шарил по всем углам, – можешь ещё поспать.

Рука проснувшегося наконец Тараса злобно цапнула пустоту, а благополучно отпрыгнувший Никита, прихватив носки, ускакал одеваться в светёлку.

На крыльцо Никита вышел, жуя смолку с наполнителем. Там уже сидели, позёвывая, Флейта и Шершавый. Последний сделал аккуратную повязку через вытекший глаз и смотрелся теперь очень колоритно.

– Говорят, к нам какой-то монах приблудился.

– Да, пришёл один, – нехотя ответил Флейта. Никиту он недолюбливал, хотя чем ему не глянулся цветный Тараса, было непонятно. Возможно, они просто были слишком похожи – оба гибкие, рослые и горазды подраться. Только одного жизнь обучила магии, а другого – выживать и двигаться в лесу.

– А это не лазутчик? – проявил бдительность Никита.

Шершавый усмехнулся.

– Кабы они знали про нашу стоянку, хлопнули бы всех разом, и куча делов. На хрена им лазутчики?

– Люди часто приходят. Все мы так, кто откудова, – философски сказал Флейта.

– А этот монах... Монахов-то у вас немного.

– И монахи бывали, – сплюнув, сказал Шершавый.

– А этот говорит, его ищут. Набедокурил там чего-то.

Флейта заржал.

– Да сюда кто ни придёт, все во что-то вляпались. И каждого ищут. Корчат из себя бывалых, думают, примут лучше.

– Этот без руки. Небось из воров, – предположил Шершавый.

– Думаешь, он не монах? – насторожился Никита.

– Назвался монахом – будет монах. Назвался бы боярином, был бы боярин. Тут хоть кто. Лес уравняет.

– А имя у него...

– Назвался Зенон, – сказал Шершавый. – Надо к нему присмотреться.

Тарас распутывал старую сеть, желая, пользуясь случаем, половить рыбки. Дело продвигалось медленно, но потом он обрезал сгнившие края, где было больше спутанных охвостьев, и стало полегче. Варька уже второй день что-то штопала, сначала одежду, а потом, видимо, во вкус вошла, начала мастерить нечто непонятное. Когда Тарас почти закончил, её рукоделие завершилось.

– Вот, смотри, что я сделала, – с гордостью сказала Варвара, и Тарас увидел странную маленькую подушечку. Очень плоскую, с кружевами по краям. Он накатил на своё лицо должную долю восторга – очевидно, изделием следовало восхищаться, – и осторожно спросил:

– А что это?

– Разве не видишь? – поджала губы Варвара. – Вот сюда руку просовывают.

– А зачем?

– Это прихваточка, дурень.

– Прихваточка? А что такое прихваточка?

Варвара сожалеющее покачала головой.

– Эх ты, неуч. Этой штучкой очень удобно брать сковородки там всякие, чайники. Всё, что нагреется. Утюги.

Тарас понял.

– Отличная прихваточка, – оценил он. – Лучшая из всех, что я видел.

Варька сердито пихнула его в бок.

– Что, не нравится? Я старалась, вышивала. Смотри, какая красивая. Только великовата получилась.

– Ничего, – утешил её Тарас. – Это не сразу заметно.

– Я тут много чего сделаю. Если успею, конечно. Будет у нас уютно, будет свой домик...

– Ненадолго ведь. – Тарас осмотрел светлую комнату, которую Варька действительно начала обживать.

– Ну и пусть. Я ещё вязать умею. Надо будет тебе свитер тёплый связать.