Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен

координировать оборону целых регионов, и они перемещались со своим эскортом с места на место. Однако эти представители центральной власти оказались неспособны справиться с разрозненной угрозой компаний рутьеров. К концу 1350-х годов основная масса населения была вынуждена уповать на стены и рвы своих городов. Россыпь мелких укреплений, появившихся во французских провинциях, большинство из которых предназначались для защиты крошечных территорий, отражала серьезные изменения в настроениях населения: раздробленность провинциальных общин, бессилие перед лицом насилия, стремление спрятаться от опасности, а в основе всего этого — недоверие не только к правительству короля, но и ко всем институтам коллективной власти, кроме своих местных.

Франция всегда была густо усеяна замками и укрепленными домами. Накануне войны в Ажене на каждые 5 миль приходилось в среднем по одному замку. Налоговые записи прево Монферрана, в который входили наиболее процветающие районы Оверни, указывают на очень похожую плотность застройки замками. Эти цифры, вероятно, типичны для плодородных районов с раздробленным землевладением и традиционной политической нестабильностью, фактически для большей части восточной и южной Франции. Во время войны к числу уже существующих, новых замков добавилось немного. Но очень большое количество импровизированных крепостей было создано из других зданий. Хронист Жан де Венетт, живший в Париже во время беспорядков 1350-х годов, описывает, как жители Иль-де-Франс укрепляли свои приходские церкви, когда сторонники короля Наварры захватили регион. Повсюду, по его словам, люди строили деревянные укрепления вокруг колоколен, рыли рвы у основания, собирали запасы еды и складывали груды больших камней, чтобы обрушивать их на нападавших. Некоторые церкви на постоянной основе превращались в крепости с усиленными стенами, бойницами и выступающими каменными боевыми галереями. Если приходская церковь была непригодна, жители деревни прибегали к укреплению других массивных зданий: каменных амбаров, больших фермерских домов, местных усадеб, водяных мельниц. Королевские комиссары, назначенные для инспекции обороны крепости Кан в 1371 году, обнаружили не менее 111 укрепленных мест, включая обнесенные стеной города, укрепленные аббатства и церкви, форты и деревенские цитадели. Аналогичная инспекция в западном Гатине несколькими годами ранее выявила только в этом небольшом регионе шесть замков, двенадцать фортов, пять башен, пять укрепленных домов, двадцать восемь укрепленных церквей и укрепленный мост, то есть в среднем одно укрепленное здание на каждые три мили, не считая обнесенных стенами городов и деревень. Большинство из этих зданий и практически все церкви, вероятно, были укреплены с 1356 года. Хотя подавляющее большинство из них были бесполезны в военном отношении. Когда в марте 1360 года англичане вторглись в Иль-де-Франс, они захватили их все. Даже самые подготовленные, такие как деревенская церковь в Орли, с установленными арбалетами, гарнизоном в 200 человек и запасами продовольствия, заготовленными на несколько недель, пали в течение одного-двух дней. Некоторые из них становились смертельными ловушками для оборонявшихся, когда враги разжигали костры у подножия башни и наблюдали, как защитники на вершине сгорали заживо или задыхались от дыма[639].

26. Укрепления Гатине, 1367 год

Замки были главными центрами местной обороны, но их прочность была весьма различной. С одной стороны, существовали большие крепости короля и главных феодалов королевства. Эти места защищали опытные капитаны с большими профессиональными гарнизонами. Как правило, они находились в надлежащем состоянии, и многие из них были усовершенствованы в соответствии с передовыми методами эпохи, в которую многое узнали о том, как брать крепости. Стены были надстроены до уровня башен, что позволило отказаться от спуска и подъема на них по лестницам и сделало возможным непрерывный обход стен по периметру. На гребнях стен и башнях появились огромные каменные боевые галереи. Ворота располагались между огромными фланкирующими башнями, из бойниц которых можно было вести перекрестный огонь из арбалетов. Некоторые из этих крепостей были также чрезвычайно хорошо оборудованы. В Биуле близ Монтобана, который был королевским замком, поскольку его владелец был королевским капитаном в Керси, на стенах и башнях было установлено по меньшей мере двадцать одно орудие пороховой артиллерии, а также традиционные камнеметы и стационарные арбалеты[640].

Однако такие крепости вряд ли были типичными. Гораздо более привычным для большинства сельских жителей был старый замок сеньора или небольшая укрепленная усадьба: одинокая башня, окруженная хозяйственными постройками и неглубокими рвами; или фермерский дом с толстыми стенами и замурованными окнами. Эти небольшие сельские крепости часто были удачно расположены на местности и хорошо построены, но плохо ремонтировались и охранялись гарнизоном, состоявшим из приближенных владельца и его семьи, а также наемных людей из окружающей округи. Богатая сохранившаяся документация имперского графства Бургундия свидетельствует о том, что в таких местах гарнизон редко превышал двадцать пять человек, а десять или двенадцать были обычным делом. Эти укрепления становились очень тесными, когда были заполнены беженцами с их повозками, животными и домашним скарбом. Не во всех из них были исправные колодцы или печи для выпечки хлеба. Более того, их оборона в значительной степени зависела от договоренностей, которые владелец мог заключить с близлежащими общинами. Закон, основанный на древнем и в значительной степени забытом обычае, давал право владельцу любого защищенного замка призывать на помощь общины, которые жили достаточно близко, чтобы укрыться там. Людей можно было обязать нести дежурство на стенах или работать на очистке и углублении рвов. С них могли взыскивать взносы на содержание и снабжение крепости. В течение первой четверти века войны королевские суды разработали большой, хотя и довольно разнородный свод судебных решений по этому вопросу. Но долг — это одно, а исполнение — другое. На практике оборона таких мест варьировалась в зависимости от ресурсов и умения владельца вести переговоры. Укрепленная ферма Лонгей, обороняемая крестьянами, сопротивлялась отрядам Джона Фотерингея на протяжении большей части восемнадцати месяцев, но известность, которую эти крестьяне заслужили своим достижением, возможно, является лучшим свидетельством того, насколько это было необычно. В графстве Бургундия считалось, что ста человек вполне достаточно для захвата среднего укрепленного поместья[641].

Там, где замки были недоступны, наиболее удовлетворительной их альтернативой, как правило, были монастыри. Как правило, они были огражденными стенами, а их просторные, массивные здания легко превращались в крепости. К концу 1350-х годов подавляющее большинство сельских монастырей, которые не были заброшены или разрушены, были укреплены, чтобы служить убежищем для жителей окрестных земель. Коллегиальная церковь Сент-Эньен под Орлеаном, которая была укреплена примерно в 1356 году, описывается как имеющая капитана, новый колодец, мельницу и печь для выпечки хлеба, кладовые, заполненные припасами, и постоянный гарнизон из тридцати человек. Многие из этих преобразований были результатом тщательно продуманных сделок между монахами и жителями, по которым последние обязывались участвовать в расходах и нести караульную службу на стенах. Церковь знаменитого бенедиктинского аббатства Бек была только недавно достроена, когда осенью 1356 года королевский лейтенант в Нижней Нормандии предложил монахам