Месть колдуна - Юрий Иванович

– Ну, если нападение произойдёт внезапно… Для этого и предприняты все меры секретности.

– Вот именно! Это ещё один повод отвергнуть Поход на определённый остров. Сотни раз уже сводные силы в Топи ходили и никогда не делали из этого тайны.

Золана поднялась со стула, зябко свела свои руки на плечах и нервно стала ходить по комнате из угла в угол. Бросив задумчиво:

– Всё-таки – война…

– Увы! В гости так не ходят.

– Кто же станет нашей жертвой? Хотя и так ясно на восемьдесят процентов: Сорфитские Долины.

Кремон грустно ухмыльнулся:

– Соотношение я бы увеличил до девяноста девяти процентов. Потому что до территории Энормии нам просто не дойти. Мне ведь элементарно спать надо, а в сонном состоянии Опора не поддерживается.

– Но один процент всё-таки остаётся?

– Так ведь шейтар знает, что нашему командованию взбредёт в голову. Но все предпосылки на то, что именно Долины станут главным объёктом атаки. Возможно и другие силы ударят с разных сторон одновременно или чуть раньше. Тогда вообще наше войско пройдёт Сорфитовые Долины, словно тяжёлая стрела кожаные доспехи.

– Да, им не позавидуешь. Но почему именно через Топи? Ведь по Барьеру можно сделать невероятно дальний бросок и очень быстро выйти на дальние тылы.

– Как мне пояснили, если двигаться по Нулевому уровню больше суток, то на вторую ночь всё равно тебе навстречу хлынет муравьиное море. И самое главное: сорфиты в состоянии войны с колабами уже несколько тысячелетий. На границе с огами они наверняка создали непроходимые рубежи обороны. И оповещение у них на высшем уровне. Заметят любое движущееся тело издалека. Хоть на Барьере, хоть по суше.

– А если пойти вдоль Снежного моря? И таки напасть на Энормию?

– Невероятно длинный путь. Опять-таки – муравьи. И на нескольких островах среди льдов энормиане имеют почти неприступные башни наблюдения.

– А ты откуда знаешь?

– Чаще стараюсь держать уши открытыми. Уж ты мне поверь на слово.

– Попробую. Но в каком месте будет вторжение?

– Скорей всего, как можно дальше на восток. Исходя из тех усилий, что потратятся на преодоление Топей. Ведь и у нашей армии должны сохраниться бодрость, ярость и боеспособность. И только на какой-то там день вторжения мы сможем чуток поспать.

– Логично. Но куда будет направлен главный удар?

– Тоже трудно предполагать заранее. Опять-таки, подслушанная мною в одном месте ругань даёт основание думать, что мы пройдём все Долины насквозь. И на юге соединимся с летающими союзниками.

– Драконами?!

– С ними… Они-то и начнут отвлекающую агрессию за два дня до нашей атаки.

– М-да! – Золана покрутила с восхищением головой. – А ведь это может отлично сработать. И тогда от сорфитов и таги лишь мокрое место останется!

Невменяемый вспомнил о подземных городах обитателей Сорфитских Долин и в явном сомнении почесал себе висок:

– Как бы от нас хоть что-то осталось. Ведь сорфиты живут в глубоких норах и подземельях, и выкурить их оттуда будет почти невозможно. Даже литанры не помогут.

Девушка опять села на стул и положила свою ладонь на руку Кашада:

– Но ведь наше войско невероятно сильное. А если ударят и с других направлений, то победа будет делом времени.

– Вот только как бы ещё дожить до этой победы.

– Ты боишься? – удивилась Золана.

– Не за себя.

После такого ответа лицо Менсалонийки зарделось от удовольствия, и она ответила как-то многозначительно:

– У меня тоже теперь есть кого оберегать.

Некоторое время Кремон вглядывался в озерки глаз своей подруги и мучился тяжёлыми укорами совести. А потом подумал, и предложил:

– Было бы хорошо, в моменты наивысшей опасности как-то предупреждать друг друга. Особенно на расстоянии.

– Ага, и мне было бы так намного спокойнее. Но как?

– Да запросто. Я ведь могу хоть за месяц прикрепить мишень-заклинание на кого угодно. Кто возле тебя крутится постоянно?

– Больше всех? – девушка возмущённо пожала плечами. – Да этот боров, Мапфри. С очень круглым и заметным издалека личиком. Мы его между собой «Красномордым» называем. Глаз с меня не спускает. Хуже чем тот наивный мальчишка Ксомос Бейт себя ведёт. Мне даже кажется, погибни я в бою, он меня и мёртвую изнасилует.

– Вот к этому красномордому Мапфри я мишень и прицеплю. И если заметишь, что он согнулся от болей в желудке, знай – это у него понос. Или точнее – сигнал от меня: «Спасайся, как можешь!»

– Принято. А я могу на расстоянии в километр лишить координации и зрения двоих, а то и троих особей.

– Помню о таком. Но ведь твой удар действует всего лишь минуту?

– Неважно! Главное если заметишь, что вокруг тебя враги или друзья потеряли зрение, знай – это сигнал от меня. Который, после «весточки» от тебя, будет говорить о моей полной готовности. А во втором случае – о моём предупреждении об опасности для тебя лично.

Кремон довольно закивал головой, впервые успокоено за весь вечер улыбнувшись:

– Тоже принято! Но не пора ли нам отставить нудные разговоры и заняться более приятными сигналами?

– Скажешь тоже! – делано рассердилась Золана. – Не «пора», а «давно пора»!

Часть семнадцатая

Последние репетиции

Для большинства наёмников утро принесло с собой жуткое похмелье. Некоторые вообще умудрились спать только час. И стоять без пошатывания могли лишь с помощью полной концентрации своего сознания. Поэтому на утреннем построении командир полка демонстративно откатился назад и начал свою речь с восклицаний:

– Фу! Ну и перегарище! А на себя вы хоть смотрели в зеркало? Рожи как колобки, опухшие и красные! Позор!

Затем выдержал длительную паузу, что бы стоящие в строю прониклись осознанием вины, и продолжил:

– С этого часа переходим в режим самой интенсивной воинской подготовки. Десятники! Вам приказ: так гонять личный состав, что бы уже к обеду все восстановили свою форму или… Исторгли из себя все ночные излишества. После полудня у нас намечены большие и важные учения. Сотники, ко мне! Остальные, на занятия по выносливости, разойдись!

Кашад Низу сразу же взял своих бойцов в максимальный оборот. Внимательно следя за своей подругой и за подаваемыми ею сигналами. Во время подъёма она озвучила одну неплохую идею и теперь пыталась воплотить её в жизнь. До этого к телу одного из наёмников, который уже давно крутился возле Золаны и не сводил с неё своих маслянистых глаз, десятник во время завтрака прикрепил заклинание-мишень. Подобную магическую метку весьма трудно было заметить. Разве что уж очень опытному Эль-Митолану. Или конкретно зная о наличии чего-либо подобного. Золана, таким образом, придумала как ещё и дополнительно иметь в трудный момент чью-то магическую силу. С её талантами к обольщению ей бы и так любой сделал подобное одолжение, но ведь при наличии существенной причины сделать это будет намного проще.