Заповедник гоблинов: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

Убедившись, что тропа исчезла, Данкен взглянул на солнце. Светило вот-вот должно было достичь зенита.

— Давайте немного отдохнем и подкрепим наши силы, — сказал юноша, — а затем двинемся на восток. — Он повернулся к Эндрю: — Вы уверены, что проход существует?

— Уверен, — кивнул отшельник. — Я сам пользовался им, правда, немало лет тому назад.

Прежде чем затеряться в траве, тропа вывела их на плоский уступ протяженностью в несколько ярдов; далее склон вновь круто уходил вверх.

Конрад набрал хвороста и развел костер. Крошка улегся на землю. Дэниел и Красотка, уставшие не меньше людей, показывали всем своим видом, что не прочь задержаться тут подольше.

— Нам сейчас пригодился бы Призрак, — заметил Конрад, — вот только где его искать?

— Он проявил себя с самой лучшей стороны, — произнес Эндрю. — Я и не предполагал, что он отважится путешествовать при свете дня. Надо отдать ему должное: он просто молодец.

Внизу, среди деревьев, мелькнула серая тень.

— Волк, — сказал Данкен.

— Точно, — подтвердил отшельник, — Между прочим, с тех пор как на нашей земле обосновались Злыдни, волков заметно прибавилось.

Вслед за первой тенью появилась на мгновение вторая, затем — третья.

— По крайней мере трое, — проговорил Данкен, — Вообще же их наверняка гораздо больше. Как по-вашему, они преследуют нас?

— Не тревожьтесь, милорд, — заявил Конрад. — Волки — отъявленные трусы, они боятся людей.

— Они чуют кровь, — подала голос Мэг. Старуха сидела, обняв себя руками за плечи; ее била мелкая дрожь. — Эти твари способны учуять кровь задолго до того, как она прольется.

— Бабушкины сказки, — фыркнул Конрад.

— Нет, — возразила Мэг. — Они чувствуют приближение смерти.

— Пусть их, — оборвал ее Конрад, — Если кровь и прольется, то не наша.

Внезапно задул ветер. Завывая на разные лады, он петлял среди деревьев, что росли у подножия холма, ворошил палую листву, которая устилала землю толстым многоцветным ковром. Разлитая в осеннем воздухе прохлада обещала скорые заморозки и первый снег. Данкен ощущал смутное беспокойство, хотя опасаться было как будто нечего. Рано или поздно они отыщут проход и двинутся дальше, пускай и не той дорогой, которую избрали в начале пути. Интересно, как далеко до Оксенфорда? Трудно сказать; главное — преодолеть холмы, а там идти станет легче.

Пока они не слишком торопились, однако время поджимает, так что, очутившись на равнине, нужно будет прибавить шагу.

— Был бы с нами Шнырки, — сказал Эндрю, — он бы подсказал, куда смотреть и где искать тропу. Ну да ладно, обойдемся и без него. Честности в нем ни на грош. Маленький негодяй! Ведь давал слово, что проведет нас.

— Сами справимся, — отрезал Данкен.

— Так или иначе, — заметил Конрад, — мы ускользнули из колдовской западни.

— Да, — согласился отшельник, — но кто знает, что ждет впереди?

Перекусив, они продолжили путь, стараясь по мере возможности придерживаться направления на восток, что требовало немалых усилий, ибо холмистая местность громоздила перед ними препятствие за препятствием — крутые склоны, глубокие овраги, буреломы, из-за которых приходилось порой делать значительный крюк. Но в общем и целом отряд упорно продвигался к востоку.

Солнце между тем неумолимо клонилось в противоположную сторону. Пройденные ярды складывались в мили, а на тропу по-прежнему не возникало даже намека. Судя по всему, сюда еще не ступала нога человека. Вокруг не было видно ни следов пожарищ на месте сожженных дотла домов, ни полей, ни садов. Унылое однообразие пейзажа нарушали лишь вековые деревья, гиганты с раскидистыми кронами, что ведать не ведали о страшной угрозе, которую таит в себе топор дровосека. Время от времени вдалеке, всегда на изрядном удалении, мелькали серые тени, однако определить, те же самые это волки или другие, не было ни малейшей возможности.

«Мы заблудились», — твердил себе Данкен. Уверенность, какую внушили ему поначалу слова Эндрю, потихоньку исчезала, сменялась убеждением в том, что отшельник ошибся, что им предстоит тащиться по холмам много дней подряд, чтобы в итоге вернуться туда, откуда стремились уйти. Возможно, всему виной колдовство Злыдней, которое продолжает действовать, хотя и не столь явно, как раньше. Впрочем, своими подозрениями он предпочитал пока не делиться с остальными.

Солнце почти село, когда они достигли обрывистого склона, уводившего в сумрачный распадок, над которым словно витали в воздухе покой и грусть. Эта лощина была из тех мест, где поневоле хочется ходить на цыпочках и говорить вполголоса. Последние лучи солнца еще освещали макушки холмов и багрянили листву наиболее высоких деревьев, однако в распадке уже наступила ночь.

Данкен подошел к Конраду.

— Мне тут не нравится, — произнес тот.

— Нравится не нравится, — отозвался Данкен, — лучшего пристанища на ночь нам не найти. Внизу наверняка нет ветра, к тому же, если повезет, мы можем отыскать воду.

— Мне показалось, я различил там нечто вроде здания, — сказал Конрад, — По-моему, это было похоже на церковь.

— Откуда здесь взяться церкви?

— Не знаю. Может, померещилось. Темнота, хоть глаз коли.

Сопровождаемые Крошкой, они направились вниз по склону.

— Похоже, я что-то вижу, — проговорил Данкен мгновение спустя. — Смотри! Вон там, прямо перед нами.

Вскоре все и всяческие сомнения улетучились. В глубине распадка притаилась маленькая белая церквушка, увенчанная высоким шпилем. Входная дверь была распахнута настежь. Церквушку окружало пустое пространство: некто неведомый вырубил все деревья, что росли поблизости, и выкорчевал пни. Чем ближе они подходили к зданию, тем сильнее становилось недоумение Данкена. Кому понадобилось воздвигать здесь церковь? Нет, мысленно поправился он, не церковь — часовню. Ему вдруг вспомнились рассказы о часовенках, возведенных невесть с какой стати в стороне от проезжих дорог. Неужели они набрели именно на такой храм?

— Часовня Иисуса-Холмовика! — воскликнул подбежавший Эндрю, — Я слышал о ней, но никогда не видел. Сдается мне, никто не знал, как до нее добраться. Зато слухов ходило — не перечесть.

— Видишь сам, слухи подтвердились, — буркнул Конрад.

— Святыня, — проговорил Данкен. — Должно быть, сюда в прежние времена стекались паломники.

— Она стала святыней не так давно, — возразил Эндрю. Отшельник был потрясен, руки его дрожали. — Понимаете, это место — нечестивое. Когда-то здесь было языческое капище.

— Насколько мне известно, — откликнулся Данкен, — многие христианские храмы возведены там, где прежде поклонялись своим богам язычники. Очевидно, духовенство полагало, что так проще обратить людей в истинную веру.