Второй - Ята Петри

Но возможность провести ночь в городе меня как-то не пугала. Май. Тепло. Куча маленьких ресторанчиков и кафешек с караоке и дискотеками до утра.

После пятого коктейля, и спетой на пару с пышногрудой блондинкой «песней про зайцев», я понял, что реально уже устал. Хочу домой и спать. Причем все равно куда «домой». Хоть в берлогу. Даже если Второго и не будет, я знаю, где ключи и как бороться с сигнализацией.

Вызов такси второй раз прошел более плодотворно. Я указал почти точный адрес и, светанув краешком свежего стольника, сел в темно-синюю Ладу.

Через двадцать минут прогулявшись немного мимо пустыря и огородов, вышел к нужному месту.

Ключи я нашел там же, где их оставлял Второй на всякий непредвиденный случай. Открыл внешний замок, потянулся к сигналке и увидел что она отключена. Хмыкнул. Если Второй дома, то чего он телефон не берет? Дернул на себя тяжелую дверь, удивился тому, что в берлоге горит свет и работает ноут.

Рванул с радостью в комнату, но застал не Второго, а уткнувшегося в экран Мельника, который с огромным непониманием уставился на меня.

— Привет, а где Второй? — сказали мы одновременно.

Вечер переставал быть томным. Мельник был растерян. Я озадачен. Второй исчез еще позавчера, вернувшись с работы, по словам Мельника «слишком раздрюченным».

— Он по комнате бегал, звонил какому-то Старику, ругался. Нецензурно. Я забеспокоился, намекнул ему что если все не во время то я могу и в парке переночевать. Меня ж временно с квартиры выперли. Подождать надо пока сестринский хахаль снова в Смоленск уедет. Мы с ним плохо ладим.

А твой Второй предложил перекантоваться это время здесь. Запросто так. За бесплатно. Я и согласился. Все же лучше чем на кладбище. Душевнее, опять же- поговорить можно. Второй- умный парень. Начитанный, с ним интересно. Он все про историю спрашивал, про памятники, подземелья и катакомбы.

Схемы свои чертил. Я видел. Он карту города уже до дыр затер. Я про тебя у него спрашивал, но он сказал что ты в больнице пока. После похода на кладбище, как стало плохо так и не отпустило.

Я даже посочувствовал тебе Ян. такой молодой, а со здоровьем все какие-то проблемы. Я ж видел. Ты то бледный, то красный, то тебя трусит всего, то наоборот. Ты, главное, не запускай болячку. Если есть возможность- подлечивайся.

Я случаю Мельника и слегка одуреваю. Не думал что у него такой хаос в голове. А словесный поток под собой кого угодно похоронит. И все-таки, про Второго я так и не понял.

— Он уезжать куда-то собирался? Вещи брал какие ни будь? Что вообще сказал?

— Вещей взял, рюкзак, не большой. Моток веревки- прочной. Фонарик. Аккумуляторы пол ночи заряжал. Карту. Соли пачку. Свитер теплый. Зачем свитер- на улице даже под утро жарко? Что говорил?

Сказал что надо кончать с этой чертовщиной и он и без мага справится. Взял флакон каких-то витаминов. Для зрения. Это он мне как сказал. И спросил у меня, где раньше начинались катакомбы которые мимо Ващенковского переулка шли.

Я ему на карте крестиком пару точек доступа отметил. Но самостоятельно соваться не советовал. Кто ж его знает что там внизу и как эти подземелья за столько лет изменились.

— А сколько его ждать не сказал?

— Сказал. Написал вон телефон в случае чего если он до сегодняшнего вечера не вернется, то звонить какому-то Егору Петровичу. На счет тебя ничего не говорил. Я ж удивился что ты без Второго в гости зашел.

Я посмотрел на листок бумаги. Телефон Старика я помнил на память- написан был точно его номер. Куда исчез Второй. За какой чертовщиной. И почему мне ничего не сказал? Или…Я без дара ему тоже не нужен?

Стоп. Сейчас не до этого. Я посмотрел на часы в тикающие в углу берлоги. Время — совсем не детское. Звонить в пол второго ночи Старику- это чревато последствиями.

В голову лезла поговорка про «утро вечера мудренее». Я понимал, что так оно правильнее. Тем более контрольное время вроде как не прошло еще. Второй часто пропадал на несколько дней. Но вот все время недоступный для связи телефон меня напрягал.

Тем более зная Второго, который на связи был всегда, за исключением ну очень важных моментов.

— Ты мне на карте не покажешь, куда именно он уехал?

Мельник тыкает в район старого центра.

— Вот здесь дома еще старой застройки. Многие подвалы выходят в подземные катакомбы и галереи. Его ходы под старинным городом интересовали. Особенно вот это место. Он говорил что если там побродить то в бывшие подземные хода попасть можно. А вот что он делать в подземных ходах собрался- я точно не знаю. Может ваши окаменелости искать, может еще какие древности. Все что я мог я ему показал и рассказал. Я же даже себя в качестве попутчика предложил. Но он сказал, что устал отвечать за других. И что самому проще. В случае чего сам виноватым будет.

Я смотрел на планы старого города и у меня росло бешенное желание все бросить и поехать в указанные Мельником места прямо сейчас. Но останавливало меня сразу несколько факторов. Во первых, элементарно не на чем. Во вторых — приеду я и что? Посмотрю на дома, развернусь и уеду? Даже если Второй где-то там бродит, моя прогулка ему никак не поможет. Тут специалисты нужны. По всему выходило, что звонить Старику — просто не обходимо. Пусть лучше потом, когда Второй объявится мне выговор объявят (или что там полагается), чем упустить время.

Я набрал номер Егора Петровича. Дождался когда он ответит на звонок и с ходу чтоб он успел меня выслушать и не отключить вызов, сказал: «доброй ночи. Это — Ян Гарда. Я в Берлоге. А Второй похоже пропал…»

Разговор получался какой-то сумбурный. Я говорил что-то про контрольное время, про отсутствие связи, про цели второго, даже дал трубку мельнику который очень толково отвечал на заданные вопросы. Петрович меня выслушал, поспрашивал дополнительно о наших предыдущих изысканиях и сказал что бы я дожидался в берлоге до утра оперативников. В случае, если объявится Второй, отзвониться обязательно.

А после звонка наступило какое-то мертвое время. Словно все, что я мог- я уже сделал, и что сделать еще — просто не представлял. Внутри боролись два совершенно противоположных чувства. Одно- предчувствие несчастья, тревога усиливающаяся с каждой минутой. А другое- полное отрицание любого негативного исхода ситуации. «Так не может быть» боролось с «а вдруг!». Я уже успел и выругать себя за звонок Старику и попытался выяснить номера хоть кого-то из клиники, для того чтобы собрать дополнительную информации. Все было какими-то непонятными порывами. То в одну сторону, то в другую. Но минут через сорок такого метания и дерганья, я просто сдался. Будь что будет- было последней мыслью перед тем как я взял и заснул, выключив хотя бы на пару часов то, на что я никак повлиять не мог.