Морской Волк ч (1-4) - Влад Савин

Ухов, готовь сообщение в штаб. Сейчас выйдем на перископную, поднимем антенну. Саныч, карту! Сто миль, для группы сильно шумящих, вполне реальная дистанция обнаружения, могло быть и больше. Но считаем сто - по худшему. Ход конвоя, десять узлов это максимум, ну не дают сейчас транспорта больше, особенно стадом - так что тут они будут через десять часов. А вот где наши должны быть, которые второй эшелон - "Баку" с новыми эсминцами, и "катюши"? Их выход из Полярного был запланирован лишь сегодня днем - или по нашему сообщению, экстренно. Допустим, они стоят там в двухчасовой готовности, ход у "Катюш" хороший - так что эскадренно, они могут выдать и двадцать узлов, вместе с эсминцами. Рассчитаем место встречи - снова выходит получается у Порсангера, даже к востоку. Слишком близко от Киркенеса - конечного пункта! В Лиинахамари они не пойдут - восточный берег фиорда уже наш, порт под огнем нашей артиллерии. Хотя крейсера могут своими пушками сильно наломать дров.

Значит, "Воронежу", сольный выход. И наш "бонус" в том, что немцы не могут остановиться, переждать, повернуть - они должны идти дальше. Иначе наши возьмут уже и Киркенес. Так что "спугнуть" противника можно не бояться. Подкреплений ему взять - неоткуда. Только то, что есть, два крейсера, четыре или пять эсминцев. С авиацией у немцев сейчас большие проблемы, и потери над сушей, в попытках хоть как-то помешать нашему наступлению, прикрыть свои войска, при нашем превосходстве в воздухе, и запас горючего они давно не пополняли, нашими стараниями, и день сейчас короткий. Лодки их ближние мы выбили, вот с тех позиций, на карте отмеченных, они могут подойти - если получат заранее приказ, если нас прежде обнаружат. Тогда придется поработать снова нам и "Куйбышеву" с "Урицким". Нашу группу обнаружить не могли, связь наша в штаб пойдет в режиме сжатия, нет еще такого в это время, хотя появится вот-вот, точно помню что фрицевские лодки уже применяли в сорок четвертом. А наша связь с эсминцами, только УКВ и малой мощности, на берегу услышать не должны.

Саныч, выводи нас вот в эту точку. Изобату двести не переходить. Ход скрытный, девять. Петрович, пока за меня. Ну а я четыре часа все ж сосну, чтобы на свежую голову. Если что, будите.

Генерал Дитль. Штаб Двадцатой немецкой армии.

Это катастрофа. Как такое возможно?!

По нашим оценкам, у русских было совершенно недостаточно сил для серьезного наступления. Даже с учетом новоприбывших частей, о которых удалось узнать нашей разведке. Опираясь на подготовленную оборону и превосходство в тактике, мы были уверены в своем успехе. Пусть русские рискуют - многие у нас в штабе считали их поведение блефом, единственно направленным на то, чтобы не позволить нам снять хоть какие-то войска, (особенно авиацию), под Сталинград. Страшно представить, что было бы, успей мы действительно что-то туда отправить!

Проблемы со снабжением,.и с удачными русскими диверсиями в нашем тылу, были неприятными - но не более того. Хотя трудности с горючим начались еще в начале ноября. Но конвой должен был прийти через неделю - и мы не придали этому факту должного значения.

А надо было бить тревогу, черт возьми! Особенно если бы удалось предвидеть этот идиотский приказ - вывезти в порт Киркенес еще двести тонн концентрата с никелевых рудников! Когда не хватает топлива везти на фронт боеприпасы. Я начинаю думать, что группенфюрер Рудински был прав, с его маниакально упорными поисками мифического "русского шпиона". Как иначе объяснить, что русские буквально в первый же день с невероятной меткостью прицельно накрыли все наши важные объекты в прифронтовой полосе - штабы, склады, даже госпиталь? Стреляли и бомбили - точно зная расположение. В результате мы потеряли больше половины всех запасов, выданных в войска. И что еще хуже, потеряли управление войсками.

Эти непонятные помехи - они были и раньше, но теперь мы абсолютно убеждены в их искусственном происхождении. Когда при попытке связаться с кем-то, эфир тут же забивается или хаотической морзянкой, или немецкой же бранью, а в последний день - буквально адской музыкой, "Ду хаст Миш" и что-то еще. Причем русские, судя по их действиям, проблем со связью не имеют. И бьют нас нашим же оружием - взаимодействием, маневром, концентрацией сил. Мало того, они по-видимому еще и пеленгуют наши радиостанции - было несколько случаев, когда наши корректировщики или штабы после выхода в эфир подвергались артиллерийскому удару или налету штурмовиков. Запрет пользоваться рациями и опора на телефонную связь тоже не спасает - кажется, весь наш ближний тыл кишит русскими диверсантами, они режут провода и убивают связистов. Приходится посылать людей на линию под охраной минимум отделения солдат - но и это не спасает от пуль русских снайперов (!) в нашем тылу. Причем, что самое невероятное, ночью! Среди солдат уже ходят слухи о русских охотниках из Сибири, с волчьими глазами. А офицеры даже в тылу стараются ничем по внешнему виду не отличаться от рядовых.

И страшно не хватает людей. С захваченных русскими наших опорных пунктов не спасается почти никто. Мне уже приходится, приказом, ставить в строй тыловых - не обученные пехотной тактике, они несут большие потери, но иначе фронт просто рухнет! Вопли "министра-президента" Видкуна Квислинга "о диких ордах с востока и долге каждого Арийца" уже не помогают, проклятые трескоеды не хотят идти служить в дивизию ваффен СС "Норд" - да даже если бы хотели, их предстояло бы еще обучить, вооружить, организовать, времени нет! Что мы будем делать, когда уже не хватит людей поддерживать части хоть в половинном составе, не знаю. По норме, полк потерявший треть личного состава должен отводиться в тыл на пополнение. Если бы мы здесь поступили так, нам пришлось бы открыть фронт, не оставив там никого.

Нам не может помочь люфтваффе. Во-первых, из-за тех же проблем со связью, помощь всегда опаздывает, а во-вторых, у русских оказалась неожиданно сильная авиация. И опять же, их самолеты всегда оказываются над нужным местом в нужное время. Эти штурмовики уже стали проклятием для наших солдат, а также колонн на дорогах - движение по ним в светлое время просто невозможно! А когда русские истребители атакуют наши "Юнкерсы" еще до линии фронта, заставляя сбросить бомбы на нас же - как это действует на моральный дух войск? Мы стали бояться чистого неба, такого не было еще нигде и никогда.

И как русские додумались, тащить сюда тяжелые танки? На местности, считающейся танконедоступной. Причем половина этих КВ - огнеметные. А у нас нет противотанковой артиллерии в нужном количестве. Приходится ставить на опасных направлениях ахт-ахты, что еще больше развязывает руки русской авиации. Но русские дьявольски умело взаимодействуют, танками, артиллерией и пехотой. Еще два-три дня таких боев, и у нас не останется тяжелых зениток. А у тех, что есть - не будет бронебойных снарядов.

Случилось самое страшное. Русские каким-то образом научились воевать. Раньше мы были уверены, что сильнее их качественно, если в бою равным числом. Теперь они превзошли нас - их тактика нашу не повторяет. Как такое стало возможно?

Мне доложили, что русские вышли к Петсамо. На сколько удастся их задержать там - на день, два?

Мерзавец Маннергейм! Захватил то, что считает частью "великой Финляндии", и все! Требовал от нас признания таковой всей Архангельской земли до Урала - а когда фюрер заявил, что это лесная кладовая Рейха, ответил, тогда и завоевываете ее сами! Впрочем, сомневаюсь, что финны смогли бы быстро найти и перебросить сюда пару дивизий - они не сделали это даже в прошлом году, когда мы штурмовали Мурманск. И очень плохая дорога, грунтовая, не железная, от нас на юг, трудно по ней снабжать значительную группировку войск. Морской путь выходил быстрее и дешевле - до недавних времен. Кто же знал, что Рейх не сумеет удержать господство даже над прибрежными водами?

Еще есть шведы - через Ботнический залив, до Лулео, дальше перевалка груза на машины, и все по тем же скверным лапландским дорогам. Причем это потребует от Рейха политических уступок - что вызовет в Берлине недовольство. И опять же, этот путь идет к Петсамо.

Когда Петсамо падет, мы будем отрезаны от южного пути. Или же нам придется отдать Киркенес и отступить в Лапландию, спасая свою жизнь. И с учетом, что морской путь снабжения будет для нас закрыт, а у русских есть на Мурманск железная дорога, нам будет очень трудно, если вообще возможно, отвоевать потерянное обратно. А что скажет фюрер - после того, что он сделал с флотом? Отправит меня вслед за Редером? Не хочу! Потому, мы отступаем к Киркенесу. Нам передали, что конвой уже вышел. Он везет боеприпасы, горючее, и еще людей - маршевое пополнение и свежий пехотный полк, перебрасываемый из-под Осло. Надеюсь, этого хватит, чтобы выровнять положение. А корабельная артиллерия - сумеет оказать нам действенную поддержку.

И если конвой не придет, нам остается лишь погибнуть всем, во славу фюрера и Рейха.