Пламенный клинок - Крис Вудинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он нацепил очки обратно и сурово воззрился на Арена.
— Говори, где Гаррик. Расскажешь добровольно — и тебя отпустят, как только мы его поймаем. А попытаешься хранить молчание — тебя будут пытать, а потом повесят. Так или иначе, я узнаю ответ.
Арен закрыл глаза, пытаясь овладеть собой. Клиссен прав: рано или поздно Арен заговорит. Его отец уже поплатился жизнью из-за Гаррика. Неужели и ему суждено погибнуть ради человека, которого он едва знает?
«Что-то ускользает от моего внимания, — подумал он. — Уж слишком старается Клиссен. Чтобы одолеть противника, надо первым делом его понять».
— А Кейд? — спросил он. — Кейда я вам не выдам.
— Я прослежу, чтобы его не тронули, — пообещал Клиссен. — Даю слово, на свободу вы выйдете вместе.
— А остальные?
— Забудь об этих изменниках. Говори, где Гаррик. И поживее.
«Ты торопишься, да?» — подумал Арен и внезапно осознал то, чего не видел прежде: он нужен Клиссену. Возможно, Железные Стражи так и не поймали Киля и Граба, и Арен — их единственная зацепка.
— Какое у Гаррика настоящее имя? — спросил Арен ни с того ни с сего. Надо сбить Клиссена с толку, чтобы выгадать время. С тайной радостью он заметил, как по лицу старшего охранителя пробежала гневная судорога.
— Его называют Кадраком из Темноводья, — после долгой паузы ответил Клиссен.
Арен почувствовал разочарование. Он надеялся на откровение, но имя ничего ему не говорило.
— Кто называет? — спросил он.
Клиссен покачал головой.
— Тебе известно его имя. Я расскажу тебе, кто он и кем был твой отец, когда ты сообщишь нужные мне сведения.
Наступило молчание. Огонек в светильнике дрожал и трепыхался. Предложение Клиссена словно повисло в воздухе. Свобода для Арена и Кейда в обмен на Гаррика. Но если он скажет Клиссену, где Гаррик, то арестуют всех, кто находится в доме у Мары. Фен, Орику — всех. Он не собирается умирать ради Гаррика, но и остальных выдать не может.
— А где ваши страхоносцы? — спросил он, пытаясь оттянуть неизбежное решение. — Вряд ли император захочет, чтобы они находились в городе во время свадебных торжеств. Да и зачем вам держать на службе этаких страшилищ, если мы, оссиане, так довольны своим жребием?
Терпение Клиссена иссякло. Он наклонился поближе к Арену и угрожающе-вкрадчивым голосом произнес:
— Если мне придется повторить вопрос, то пощады не будет. Ни тебе, ни Кейду. Понял?
Но Арен различил за угрозой страх неудачи, в котором старший хранитель не признавался даже себе. Арен видел его насквозь, этого невзрачного человечка, со всех сторон окруженного врагами, настоящими и воображаемыми. Каждый день Клиссену приходилось самоутверждаться перед людьми, которые были красивее, богаче, одареннее его, добиваться успеха, чтобы отомстить им. Старший охранитель жаждал поймать Гаррика любой ценой и как можно скорее. Иначе его недоброжелатели окажутся правы.
Теперь Арен понимал, как нужно действовать, и страх рассеялся.
— Я скажу тебе, что я понял, — заявил он. — Вы не поймали Киля, иначе ты допрашивал бы его, а не меня. Если в скором времени я не вернусь, Гаррик поймет, что меня арестовали, и скроется, ты лишишься последней возможности его поймать. У тебя мало времени, старший охранитель. Советую заключить сделку повыгоднее.
Клиссен с трудом сдержал удивление. Он считал, что имеет дело с перепуганным мальчишкой, чью слабую волю легко сломить. Но перепуганный мальчишка взял над ним перевес.
— Я выдам тебе Гаррика, — продолжал Арен с уверенностью, плохо вязавшейся с его возрастом. — Но только его. Остальных ты не получишь. Кроме того, мне вернут отцовские владения и деньги. Мы с Кейдом вернемся в Шол-Пойнт, о помиловании объявят публично, и мы больше никогда не увидим ни тебя, ни Железную Длань. А еще, когда я выдам тебе Гаррика, ты расскажешь мне все, что знаешь о нем и моем отце.
— А если я соглашусь, ты скажешь мне, где он? Прямо сейчас?
— И ты арестуешь Кейда и всех остальных? Извини, но мне с трудом верится, что ты отпустишь их восвояси. Моя вера в обещания кроданцев уже не та, что прежде.
Клиссену оставалось только скрежетать зубами. Он не рассчитывал, что придется вести переговоры с узником.
— И что ты предлагаешь? — спросил он.
— Отпустить меня. Я расскажу всем, что пережидал в городе, они поверят. Сегодня ночью Гаррик собирается проникнуть в гетто. Вы устроите засаду, и я приведу его к вам. Но только Гаррика. Остальные даже не узнают, что произошло.
«А Кейд никогда не узнает, на что я пошел ради него. Ведь иначе он меня проклянет».
— Положим, я тебя отпущу, — сказал Клиссен. — Но что тебе помешает вернуться к друзьям, предупредить их и скрыться?
— Придется поверить мне на слово. Как и я поверю тебе, что меня не повесят после поимки Гаррика.
— Нет уж: будь любезен убедить меня, иначе ты останешься в камере, и тогда никаких сделок. Ручаюсь, тебе не понравится наше гостеприимство.
Твердый взгляд Клиссена пробуравил пленника. Арен поерзал на стуле. Настал его черед идти на уступки.
— Я его ненавижу, — наконец выдохнул он. Получилось убедительно.
— За что?
— Именно он все это устроил. И он ненавидит меня.
— А ты не знаешь, за что он тебя ненавидит, и это только ухудшает дело? — предположил Клиссен. — Но ты все равно следуешь за ним. Поэтому я спрошу снова: что он тебе наговорил?
— Ничего он мне не говорил, — пробормотал Арен. Вся его уверенность исчезла. Ее место заняли неприкрытая обида и пылающий, едва сдерживаемый юношеский гнев. — Он кое-что мне показал. Заставил меня поверить. За это я возненавидел его еще больше.
— Ты им восхищался.
— Я думал, что он изменит мир к лучшему. И хотел помочь.
— А теперь?
Арен отвел взгляд.
— Не твои люди поймали меня. Меня поймали оссиане, мои соплеменники. И зачем тогда бороться? Ты сам сказал: мудрый получает мир и спокойствие. Я хочу вернуться домой. Хочу, чтобы все стало по-старому.
— А Гаррик?
— Будь он проклят. На его счету достаточно загубленных жизней. В том числе жизнь моего отца. А моей он не получит.
Клиссен кивнул, приложил палец к губам и задумался.
— Если ты выдашь Гаррика, — промолвил он наконец, — то получишь обратно свои владения, а пятно с твоего родового имени будет смыто. Но предупреждаю, Арен: если обманешь, я тебя поймаю, а плату за обман взыщу с
