Наследие исполинов. Никто, кроме нас. - Владимир Николаевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Живы? — Винцль умело скрыл неловкость. — Хм, ну что ж, прекрасно! Не придется награждать их посмертно! У вас есть их изображения? Наверняка ведь есть. Покажите, пожалуйста.
Дознаватель вынул персоналку-коммуникатор и сноровисто сотворил рядом с собой два вращающихся видеостолба. На президента Винцля и остальных участников совещания взглянули двое. Первый — невысокий усатый мужичонка совершенно негероической внешности, довольно хлипкий сутулый, небритый, с узким и острым лицом; второй — с фигурой крепыша, обритой наголо головой с явственно видимой имплантированной сшивкой на темени, и еще — без левой руки. Оба были одеты в простые рабочие комбинезоны и пустотные ботинки; однорукий, кроме того, прятал глаза за плотно сидящими на лице темными светофильтрами без дужек.
— Если армаду убили они, — задумчиво сказал адмирал Хемерсбрандт, — из них нужно делать символ. Символ нашей победы, победы вообще. Черт побери, представьте агитролики: эти двое, подобающая музыка, слоган какой-нибудь чеканный вроде «Солнце для всех», а потом секунд десять финиш мертвой армады — да наши парни-солдаты из любого подразделения, из любого угла доминанты, от Дабизиса до Черной Ресницы всех скелетиков и перевертышей вотрут в грунт и развеют по вакууму!
— А если с армадой разобрались не они, — с нескрываемой иронией поддакнул Чиль Онте, — из них все равно нужно делать символ. Кстати, я не шучу, господа. Это как раз то, чего сейчас не хватает. Идеи.
Идеи возрождения после ударов более сильного противника. Представьте, Солнечная и Офелия отбивают нападение империи, когда нас уже все заранее похоронили… Это перелом, форменный перелом в войне, в сознаниях людей! Я уже не говорю о союзниках — мы окончательно выйдем в лидеры…
— Мы и так давно в лидерах, Чиль. — Президент Сытников почему-то выглядел не слишком обнадеженным. — Время ли думать о символах?
Вам-то хорошо, вы уже видели свою мертвую армаду, поэтому можете рассуждать об идеях и о возрождении. А каково нам? Вдруг наша армада все-таки выскочит из-за барьера?
Вдруг шат-тсуры с таймингом что-нибудь начудили и ненадолго застряли на той стороне? Или Рой начудил? Вы можете поручиться?
— Валерий Георгиевич, — укоризненно, но вместе с тем уважительно обратился к президенту Офелии один из его земляков. — Ну какие чудеса с таймингом? Это же невозможно, физика…
— Физика называла невозможным икс-принцип Роя еще в прошлом веке, — раздраженно отмахнулся Сытников. — Я, конечно, не ученый, но прекрасно представляю, что во вселенной по-прежнему куда больше непознанного, чем познанного. Невзирая на ту пропасть, которая разделяет человека, охотившегося на мамонтов на старушке Земле, и человека сегодняшнего, побывавшего уже и в иных галактиках.
— Пока только в одной, помимо нашей, — проворчал Винцль. — Валерий Георгиевич, вы забываете о главном. Мы выиграли время, которого катастрофически не хватало. Еще сутки-двое — и между Солнечной и Офелией заработает нуль-коридор. «Доминион» и «Магрибба» в паре отразят любое нашествие! А когда подключатся еще и Селентина, Фелиция, Хобарт… Мы прошли по краю, это так, но все-таки прошли, не рухнули!
— Не накаркай, — вздохнул Сытников по-свойски. Похоже, он немного успокоился. Перестал хмуриться, поглядел на часы. — Все-таки еще долго…
— Задавить нас уже не успеют, — авторитетно заявил Чиль Онте. — На данном этапе даже если еще одна армада появится вблизи Солнечной или Офелии, с нуль-коридором мы ее сделаем. Я обещаю.
— А если появятся две армады? — с живейшим интересом спросил Байрамов, министр внешних сношений.
— Без разницы.
Байрамов глубоко вздохнул:
— Вот честно скажу… Я себя считаю неглупым человеком. Но все равно не пойму, почему две армады порознь побивают два обороняющихся флота, а если флоты объединить — не побивают.
Чиль Онте усмехнулся жутковатой улыбкой киборга.
— Потому что в космической войне, Ильхан Мансурович, главное — мобильность. За это, собственно, и воюем.
ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ БАЗА СОЮЗА, ПРОЕКТ «КВАЗАР»
Галактика-2, окрестности финишного створа генератора нуль-перехода
1
Шулейко миновал охраняемый шлюз перед «Хозчастью», привычно кивнул охранникам и столь же привычно свернул к кабинету местного шефа. Черт возьми, как быстро этот путь стал для него обыденным! А ведь он не подписывал никаких бумаг, не заключал никаких соглашений — даже на словах. Однажды попав сюда (не по свой инициативе, разумеется) и побеседовав с «хозяйственниками», Вася как-то сразу и навсегда утратил желание задавать вопросы.
Перепонка в кабинет шефа была расслоена; шеф, склонившись над покрытым любимой зеленой скатертью столом, рассматривал в лупу какую-то тусклую распечатку.
— Вызывали? — спросил Вася с порога.
Шеф оторвался от распечатки, смерил колючим взглядом.
— Да, вызывал. Входи.
Шулейко вошел и, по уже сложившейся традиции, тут же взгромоздился на высокий трехногий табурет у стены. Возможно, таким образом Вася пытался компенсировать статус подчиненного — оседлав табурет, на шефа он смотрел сверху вниз. Шефа это нимало не смущало.
— Как там твой гений поиска? Не закис на поверхности?
— Да вроде нет, не закис. — Вася нервно передернул плечами. — Наоборот, пообщался со знакомыми по Табаске, отоспался. Правда, задумчивым каким-то стал.
— Задумчивым — это хорошо, — вздохнул шеф. — Ну что, как полагаешь, не пора ли его снова пускать по следу?
Вася подумал и уверенно ответил:
— По-моему, самое время. А что на этот раз ищем?
— Да все то же. — Шеф опять вздохнул. — Ветра в поле. Если конкретнее — я хочу, чтобы ваша команда поглядела на реконструкцию ухода имперских армад за барьер. Той, что вынырнула в Солнечной с трупами на борту, и той, что вообще не вынырнула у Офелии. Спокойно поглядите, вдумчиво. Я еще аналитиков пришлю — МакГрегори и Сориала.
— Сориала? Он же технарь, а не концептуалист.
— Ничего. Сориал и МакГрегори дружки, мож чего вспомнят. У Дейва этого тоже нюх… будь здоров. И… наблюдай за ними обоими, я имею в виду Веселова и МакГрегори. Должны же мы понять, как они раз за разом находят верные решения в абсолютной тьме, там, где данных вроде бы и нет? Вовсе нет.
— Ну, это в основном Веселова касается, — протянул Шулейко задумчиво.
— МакГрегори тоже выдает нестандартные ходы, пусть и реже. В общем… доминанта на тебя надеется, искатель Шулейко.
— Догадываюсь. — Слова Васи прозвучали довольно уныло; бывший кадровик Поисковой Базы Соломон Блюменфельд точно таким же тоном, помнится, вопрошал: «А деньги где?» после очередной объявленной благодарности. А еще он любил говорить: «„Спасибо“ не булькает».
— Не боись, Вася. Война не вечна. Ты никогда не пожалеешь, что работал на «Хозчасть».
— Война-то не вечна, — отозвался Вася, сползая с табурета. — Но и мы не долгожители. На наш век смертей хватит. Ладно, не волнуйтесь, сделаю все в лучшем виде, вы меня
