Америkа (reload game) - Кирилл Еськов

- Ты говори, говори. Я слушаю.

- И всё-таки с балансом, по ходу Весов и Перекрестка, было что-то не так... Какая-то мельчайшая мелочь, соринка в глазу - но ты не мог ее не почувствовать... Унган чуть пониже классом наверняка бы ее проигнорировал - но не ты. Ведь - было?

Дюнуа ничего не ответил, но вторая слива лопнула тоже.

- Так вот, при мальчике всё время была вот эта штуковина, - в тонких пальцах ее появилась капля сгущенного мрака - базальтовая бусина. - Узнаёшь?

- Нет. А что - должен?

- Ну, скажем так: мог бы, хотя и не обязан. Но ты, как уже говорено, вообще слаб по части Второго круга... Штука - не великой мощи, и лучше всего обнаруживает себя в присутствии других артефактов; не очисти тогда ты сам от них храм с такой тщательностью - почуял бы ее непременно!

- Врешь, причем неумело! - в голосе колдуна зазвучало внезапное облегчение. - Я же ясно вижу, как перекашивает сейчас от этой бусины твою Внутреннюю Тень! Неужто я бы не разглядел такого при Ритуале?

- А там и нечего было разглядывать: есть лишь одно существо на Земле, чья Внутренняя Тень не взаимодействует с этим артефактом вовсе. Догадайся - какое?

- Человек-Ключ?

- В точку! Вот что значит - пренебрегать знанием низших ступеней!

- Вздор! - отрезал Дюнуа, но должной уверенности в его тоне не чувствовалось. - Раз Тень Человека-Ключ никак не взаимодействует с артефактом - с какой стати его присутствие будет влиять на ход Ритуала?

- С той, что перекошена-то оказалась твоя собственная Внутренняя Тень - чуть-чуть, на сущий пустяк; что ты, собственно, и почувствовал при Весах и Перекрестке. То отклонение могли бы разглядеть твои послушники - но ты и их отослал... Ты сам себя перехитрил, Великий!

- Пустяки, такие отклонения Внутренней Тени не влияют вообще ни на что...

- Ой, какие дешевые пошли отмазки, недостойные Мастера! - победно рассмеялась Мария. - Ты сейчас - как металлург, пойманный на нарушении технологии литья: тебе говорят - "Отливка-то вышла с раковинами", а ты отвечаешь - "Да ладно, может, всё-таки не хрустнет!" Да, верно - может и не хрустнуть. Но я сейчас предметно займусь этими самыми раковинами - с тем, чтобы хрустнуло наверняка; а ломать - не строить...

- Это как?

- Ну, ты же знаешь мою лоа, Эрзули: любовь - и плотская, и возвышенная, - невинная тяга к танцам, богатству и роскошным безделушкам - словом, всё то, что позволяет женщине ощущать себя женщиной... Думаю, ей будет очень не по душе тот мир, что несет на своих радужных крылышках взращенная тобою Бабочка, а уж ее христианской сестре-близняшке, Деве Марии, - и подавно! А уж я постараюсь, чтоб эта история дошла до их ушей...

- Будь ты проклята! Ничего у вас не выйдет - ни у тебя, ни у твоей божественной шлюхи! Поздно!!

- Да, времени мало - но время есть. Спасибо тебе за консультацию, Жак, - она, не прощаясь, встала и направилась через опустевшую уже залу к дверям, где дожидался ее безмолвный Ривера, но вдруг обернулась на полдороге:

- Знаешь, вот до этой твоей истерики полной уверенности у меня всё же не было; а теперь - есть!

58

- Сбавляем ход! - скомандовал Ривера, сразу сделавшийся на дрезине кем-то вроде штурмана. - Тут метров через триста, по моим прикидкам, должна быть по правой стороне старая миссия, "Вилларика". Иезуиты забросили ее лет десять назад, когда перебрались поближе к Морено, но стены и крыша остались... ну, может, и пообвалилось малость - но всё лучше, чем в голой степи, верно?

- Откуда ты всё про эти места знаешь, Николай Николаич? - хмыкнул Зырянов.

- Я просто никогда ничего не забываю, компаньеро.

- Ладно, глядите в оба - как бы не пропустить ту "крышу со стенами" в этой темнотище!

Со стремительно затянувшегося неба уже не накрапывало, а лило; нам-то, думал Зырянов, это счастье великое (вот уж что нам совсем ни к чему в ближайший час - так это луна!), но тяжелораненым русским, которых на этой железяке даже и укрыть-то толком нечем, совсем ни к чему как раз дождь...

- Григорий Алексеевич, как поняли? - окликнул он их старшего. - Готовьтесь к высадке.

- Что, прямо здесь? Посреди степи?

- Ну, вы же слышали: какая-никакая крыша там, вроде, наличествует...

- А как здесь насчет врачей?

- Господин Ветлугин! Если вы еще не поняли: я со своими людьми нахожусь на боевой операции!! И в бой мы идем - прямо отсюда, ясно?!! Хотите присоединиться?..

- Прошу извинить, компаньеро, но мой вопрос был ни капельки не риторическим. В каком направлении отсюда вы, с вашим опытом, посоветуете нам искать врача для наших раненых?

- Ч-черт... Прошу извинить - взаимно. Врач-то вам нужен - сильно не любой: чтобы за компанию с ним не заявилась сперва полиция, потом и ребятишки из того взорванного капища... В общем, так: если нас сейчас не перебьют всех до единого - мы пришлем помощь, обещаю. А до рассвета вам дергаться бесполезно по-любому.

- Гляньте-ка - огонек! - окликнула их Мария. - Это не там ли?

- Там, точно, - кивнул Ривера. - Похоже, братья-иезуиты надумали восстанавливать ту миссию... Если так, то вам повезло, господин Ветлугин: братья, работающие в поле, частенько имеют медицинскую подготовку - фельдшерского примерно уровня, но всё же.

- Отлично, тормозим! Сгружайте своих людей, Григорий Алексеевич, а мы с Николай Николаичем сходим пока на разведку, - распорядился Зырянов, провернув барабан револьвера: береженого Бог бережет.

...В освещенной парой свечек комнате с громоздящейся в углу кучей не разобранного еще скарба (уж не сегодня ль у них был заезд? - вот ведь карта нам повалила, тьфу-тьфу!..) они застали двоих: юный послушник как раз заканчивал первую приборку, сгоняя метлой к порогу геологические наслоения многолетнего мусора, а их старший группы (вот ведь въелась уже в мозги терминология, а?..) перебирал за складным столиком какие-то бумаги. Падре поднял на вошедших отуманенный хозяйственными заботами взор, и Ривера в искреннем изумлении осведомился вместо приветствия:

- Что вы здесь делаете, святой отец?

- Мне кажется, этот вопрос уместнее задать вам, - хмуро усмехнулся Игнасио. - Я-то под своим кровом, а вот что здесь делаете вы, сеньор ликвидатор?

- Вы что, знакомы? - нехорошим голосом осведомился Зырянов, поправляя кобуру.

- Так точно, компаньеро. Некоторое время назад, на Территории пуэбло, у нас со святым отцом состоялся богословский диспут об учении братьев Марианы и Суареса... А вы, как я понимаю, получили с той поры новое назначение, падре, внезапно?

- Как видите.

- Хм... Это - результат моего тогдашнего посещения?

- Вы специально разыскали меня, чтобы выразить сочувствие? - усмехнулся иезуит. - Вот уж не думал, что ликвидаторы столь сентиментальны...